Венди Орр - Остров Ним [litres]

Какие волны там, у Джека? И куда они его тащат?

А вдруг что-то случится с Чикой и Фредом?

И как она поймёт, что пора назад?

Последний вопрос был самым трудным. Потому что ответ на него зависел только от самой Ним.

Ним так беспокоилась, что, когда залаяла Шелки, она от неожиданности чуть не свалилась в воду.

И тут у Шелки откуда-то взялись силы, а Ним перестала беспокоиться. Она задула что было мочи в раковину-свистелку, и вдвоём с Шелки они ринулись по волнам к маленькой тонущей яхте.

Воды было сначала по пояс, потом по грудь, потом по шею. Алекс захлёбывалась, отплёвывалась и под водой продолжала бороться с узлом.

Она пыталась сообразить, как поступил бы Герой. Скорее всего, он просто умел бы развязывать узлы, так что брать с него пример бесполезно. Она глубоко вдохнула. Как знать, вдруг это последний воздух в её лёгких?

И тут раздался отчаянный свист. Перед глазами Алекс предстало невиданное зрелище. Растрёпанная девочка мчалась по волнам верхом на морском льве и свистела в раковину.

– Ни-и-и!.. – завопила Алекс и пошла ко дну.

В «Горном безумии» была одна сцена. – Ним её помнила, – где Герой спускается с утёса, обвязавшись верёвкой, и верёвка цепляется за сучок. Ним выхватила ножик, Шелки нырнула, и девочка перерезала верёвку.

Голова Алекс тут же возникла над водой.

– Ним Рузо, я полагаю? [3] Почти теми же словами – «Доктор Ливингстон, я полагаю?» – в 1871 году приветствовал известного путешественника и исследователя Африки Давида Ливингстона журналист Генри Стэнли, когда разыскал пропавшего доктора в Танзании, пройдя почти шесть тысяч километров по неизведанным и опасным африканским землям. Фраза эта впоследствии стала всемирно известной. (Примеч. ред.) – осведомилась она.

Яхта невежливо булькнула и канула в пучину.

Алекс и Ним посмотрели друг на дружку и рассмеялись. Они смеялись и смеялись, захлёбываясь смехом и солёной водой, и никак не могли перестать. Шелки даже пришлось дважды на них тявкнуть, чтобы напомнить: если ты одной рукой гребёшь, а другой держишься за морскую львицу, тебе, вообще-то, должно быть не до смеха. И если кто забыл, они всё ещё посреди бурного моря, так что делу время, потехе час.

Алекс услышала Шелкин лай и сказала:

– Выходит, ты вовсе не сенбернар! Но спасатель из тебя ничуть не хуже!

И они повернули назад, к острову.

Казалось бы, теперь им должно быть легче – ведь они плыли не против волн, а наоборот. Но волны очень уж свирепо обрушивались на берег, и никому не хотелось разбиться в лепёшку о Чёрные скалы. Поэтому все решили обогнуть риф и выбраться на пологий Ракушечный берег. Однако Шелки не могла тащить на себе и Алекс, и Ним.

– Можем меняться: одна плывёт, другая едет верхом, – предложила Ним.

Но даже подгоняемая волнами, Ним не поспевала за Шелки, поэтому та всё время оборачивалась. Алекс была неважной наездницей, и стоило Шелки повернуться, как Алекс тотчас плюхалась в воду.

– Надо было плавать учиться, а не книжки о рыбах строчить, – проворчала Алекс, и Ним снова начала беспокоиться.

Она уже и сама выбилась из сил. Когда в очередной раз Шелки обернулась и Алекс свалилась, Ним и Алекс поплыли, держась за Шелкин загривок. А остров почему-то не становился ближе.

Вдруг что-то пощекотало Ним руку. Откуда-то снизу возникла шипастая драконья голова с ухмылочкой во всю физиономию.

– Фред! – ахнула Ним.

И Алекс, которая никогда не видела ничего столь бесподобно безобразного и прекрасного, как морская игуана, сказала:

– Прости, что назвала тебя пуделем.

За Фредом плыло нечто напоминающее большой мешок. А за мешком виднелся ещё кто-то. Этот кто-то оказался зелёной черепахой, чрезвычайно самодовольной с виду.

Оказывается, Чика нашла кокосовый плот.

Черепаха толкала плот прямо к ним, погружаясь в воду, когда набегала волна, и выныривая, когда волна уходила.

Ничто в этом мире не остановит Чику.

Шелки буксировала Алекс и Ним к острову; Чика подплывала всё ближе и ближе… и наконец они встретились. Алекс отцепилась от Шелки и влезла на плот. Улегшись ничком, она замолотила по воде ногами, но ничего хорошего из этого не вышло, поскольку Чике досталось по голове. Поэтому Алекс проползла по плоту чуть вперёд и заработала руками. Не то чтобы плот от этого поплыл быстрее, но Алекс не могла лежать сложа руки.

Ним снова влезла на Шелки, а Фред вскарабкался ей на плечи.

И уже через несколько минут они выбрались на Ракушечный берег, над которым когда-то стояла хижина.

Теперь хижины не было и в помине. Ним даже не пошла смотреть, что от неё осталось, – очень уж она вымоталась.

Последние грозовые тучи растаяли в небе; золотое солнце клонилось к горизонту. А Ним с Алекс лежали на берегу и разговаривали.

Шелки ушла на вечернюю рыбалку. Фред обнаружил на берегу водоросли, накиданные бешеными волнами.

Чика одарила их долгим взглядом и заковыляла к морю.

Ним обняла её так крепко, как только можно обнять морскую черепаху:

– До следующей весны!

– Спасибо, что спасла меня, – добавила Алекс и чмокнула Чику в кожистую макушку. Черепаха подняла голову и моргнула.

Никогда не знаешь, что Чика имеет в виду.

– Нам надо до заката попасть в Спасательную пещеру, – сказала Алекс. Ей почему-то казалось, что Алекс не мастерица лазить по скалам в темноте. – Там у нас есть Спасательные Консервы.

– А ещё кокосы из плота!

– Интересно, куда подевался второй плот, – задумчиво произнесла Ним.

Хотя гораздо больше её интересовало, где сейчас Джек.

Второй плот неистовые волны вынесли из бухты Скважина. Плот как-то ухитрился миновать бурлящие водовороты возле рифов, и волны-великаны увлекли его следом за собой, на запад.

А потом за него ухватился измученный человек со шрамом на лбу и двухнедельной бородой.

Как и подозревала Ним, скалолазкой Алекс оказалась так себе, зато пещера ей понравилась.

– Как в сказке про Али-Бабу! – обрадовалась она.

– А я так здорово прибрала в хижине, – мрачно посетовала Ним. – Даже постель тебе приготовила!

Алекс обняла её – и это было не как обнимать Джека или прижиматься к Шелки, но всё равно это объятие заставило Ним поверить, что всё ещё наладится.

Когда Ним проснулась, Алекс сидела у входа в пещеру и любовалась рассветом над Огненной горой.

– Ты только погляди на море! – сказала Алекс.