Роберт Стайн - Невеста ожившего болванчика

Мама расспрашивала близняшек о выступлении чревовещателя. Но они не обращали на нее никакого внимания. Они были заняты беседой с Мэри-Эллен.

Когда я попросила их передать соль, они и меня проигнорировали. Вместо этого они продолжали болтать с этой куклой.

Вздохнув, я повернулась к маме.

— Не могла бы ты заставить их перестать все время трепаться с этой куклой? Меня это с ума сводит!

— Сама-то с ящерицей разговариваешь! — возмутилась Кэти. — Только и делаешь, что говоришь с этой гадкой ящерицей.

— А Мэри-Эллен лучше ящерицы! — добавила Аманда.

— Я ПРОСТО ПОПРОСИЛА ПЕРЕДАТЬ СОЛЬ! — взревела я.

Кэти зажала уши ладошками.

— Прекрати орать, — захныкала она. — Мэри-Эллен не любит, когда орут.

— От этого у Мэри-Эллен болят уши, — добавила Аманда. — Извинись перед Мэри-Эллен, Джиллиан.

— Да. Извинись перед Мэри-Эллен, — подхватила Кэти.

— А-А-А-А-А-А-А!

Мое терпение лопнуло. С диким воплем схватила я Мэри-Эллен за голову — и воткнула лицом в стоявшую перед ней тарелку с макаронами.

После ужина я отнесла Слэппи наверх в свою комнату и села за домашку. Но никак не могла сосредоточиться. Я чувствовала на себе мрачный, холодный взгляд болванчика. И то и дело поглядывала на его кривую ухмылку.

Наконец, я повернула болванчика лицом к стене. Это немножко помогло. Во всяком случае, что-то я все-таки сделала. Затем я позвонила нескольким друзьям и поболтала с ними. После чего легла в кровать.

Но мне не спалось. Все думала о близняшках за ужином и как они меня выбесили. Они просто забодали уже меня с этой куклой.

Еще и мама с папой на меня наорали за то, что вспылила.

По-вашему, это честно? Я так не считаю.

Пришла пора расплаты, решила я. Пора им немножечко отомстить.

Сколько ночей я засыпала, пытаясь придумать достойную месть?

Я села. Сегодня ночью надо перейти к делу. Внезапно меня осенила идея. Я усмехнулась про себя.

Кэти и Аманда всегда оставляли свои кеды возле входной двери. А утром надевали перед тем, как отправиться в школу.

Я решила прокрасться вниз и связать их шнурки в один огромный узел. Я снова усмехнулась. Я мастерица вязать узлы. Я собиралась связать их шнурки таким количеством узлов, чтобы им ни в жизнь не распутать. Придется разрезать шнурки ножницами!

Знаю, знаю. Это был не самый великий план в истории. Да и не самая достойная месть за все, что они мне сделали.

Ну да лиха беда начало.

Я встала, расправила ночную сорочку и в темноте стала спускаться вниз, чтобы провернуть свой маленький трюк.

На полпути я остановилась. Мне послышался тихий стук. Поскрёбывание. Взвизгнули половицы.

«Кто это там внизу? — встревожилась я. — Неужели мама с папой еще не легли?»

Я смахнула со лба волосы. Цепляясь за перила, я преодолела остаток пути вниз.

Снова послышался тихий стук шагов и писк половиц в гостиной.

— Кто здесь? — прошептала я. — Кто там внизу?

Я заглянула в темную гостиную.

И увидела два глаза, глядящих на меня. Они вперились в меня, неподвижные, немигающие.

— Кто здесь? — повторила я, слова застревали у меня в горле.

Нет ответа.

Моя рука зашарила по стене, пока не нашла выключатель. Я включила свет.

И увидела Слэппи, сидевшего в кресле, закинув ногу за ногу. Руки его покоились на коленях.

— А? — Разинув рот, я уставилась на него.

И тут он прорычал:

— Ступай снова спать!

— Не-е-е-ет! — простонала я и зажала руками рот.

Болванчик заговорил!

Мое сердце заколотилось. Комната поплыла перед глазами.

Болванчик холодно смотрел на меня из кресла.

А потом я услышала хихиканье. И шебуршение за креслом.

— Убью обеих! — закричала я все еще дрожащим голосом.

Кэти с Амандой выскочили из-за кресла. Хохоча, они поздравляли друг друга и хлопали по ладоням.

— Ха-ха. Ну одурачили. Эка важность, — сказала я, закатывая глаза.

— Мы напугали тебя до смерти! — заявила Кэти.

— Ты всерьез подумала, что болванчик разговаривает! — подхватила Аманда.

— Может да, а может — нет, — проворчала я. — Нехорошо это. Чья идея?

— Мэри-Эллен сказала, чтобы мы тебя напугали, — ответила Кэти.

— Ты сунула Мэри-Эллен лицом в макароны, и теперь она тебя ненавидит, — добавила Аманда.

— Ничего, я ее тоже ненавижу! — закричала я. — Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу!

Наверное, я совсем потеряла голову. Девочки вдруг перестали улыбаться. Неожиданно у них сделался испуганный вид. Они всегда рады устроить мне какую-нибудь каверзу. Но теперь, когда я впала в бешенство, они всерьез испугались.

— Джиллиан, можно тебе кое-что сказать? — спросила Кэти тоненьким голоском.

— Это важно, — добавила Аманда, напустив на себя торжественный вид.

— Нет! — крикнула я. — Ни за что! Никаких больше трюков!

Схватив Слэппи за талию, я сдернула его с кресла.

Большая деревянная голова болванчика запрокинулась назад. Его глаза уставились на меня. Внезапно они показались мне такими живыми… Как будто действительно могли меня видеть.

Такие живые и такие холодные.

Искривленные красные губы усмехались мне.

Я ощутила, как по спине пробежал холодок. Разве раньше он так улыбался?

Почему выражение его лица стало вдруг таким злым?

— Пожалуйста! Можно нам что-то тебе сказать? — взмолилась Кэти тоненьким голоском.

— Это недолго, — мягко добавила Аманда.

— Нет. Я уже сыта вашими выходками по горло, — отрезала я. — Идите спать.

С этими словами я отвернулась и побежала к лестнице, волоча болванчика за собой.

— Пожалуйста! — крикнула Аманда.

— Пожалуйста… — эхом подхватила Кэти.

Если б только я их послушала…

В понедельник в школьном кафетерии ко мне подбежал Харрисон.

— Ну что, твой папа починил Слэппи? — сходу осведомился он.

— У тебя арахисовая паста на подбородке, — сказала я.

Он вытер его рукой. После чего облизал пальцы.

— Фу-у, — простонала я. — Зачем ты это сделал?

Он пожал плечами.

— Люблю арахисовую пасту. — Он последовал за мной к столу. Я поставила поднос. Харрисон уселся напротив меня. — Так твой папа починил болванчика?

— Нет еще, — отвечала я. — Сперва он хочет закончить столик. А там и до болванчика доберется. — Я вздохнула. — Из-за Слэппи у меня уже полно проблем.

Харрисон поскреб свои темные волосы, отломил кусочек от моего шоколадного печенья и отправил в рот.

— Каких еще проблем?

— Близняшки уже вовсю разыгрывают меня с ним, — пожаловалась я.

На моем подносе лежали два ломтика пиццы. Харрисон взял один и начал жевать.

— Давай, не стесняйся, — съязвила я.

— Злые у тебя сестренки, — изрек он, с хрустом откусив большой кусок.

Я закатила глаза.

— Ты мне еще рассказываешь.

— Я тут думал, как ты можешь им отомстить, — сказал он, и глаза его засияли. — Так вот. Мы что-нибудь сделаем с этой огромной куклой-уродиной, которую они всюду таскают. Как бишь ее? Мэри-Маргарет?