Роберт Стайн - Невеста ожившего болванчика

— Мэри-Эллен, — сказала я и схватила второй ломтик пиццы, пока Харрисон и его не заграбастал.

— Можно, например, открутить кукле голову, — продолжал Харрисон. Обеими руками он изобразил соответствующие движения. — И набить червями. А потом обратно пришить.

— Недостаточно сурово, — сказала я. — Я бы предпочла вымазать эту куклу сыром и скормить ее стае голодных крыс.

— Слишком мягко! — засмеялся Харрисон. — А если налить в куклу воды? Или обстричь ее крысиные патлы и сказать близняшкам, что она лысеет?

— Недостаточно противно, — сказала я.

Харрисон доел пиццу.

— И это все, что ты взяла на обед? — возмутился он. — Я все еще есть хочу.

Ну а я все еще обдумывала всевозможные зверства, какие можно учинить с Мэри-Эллен. Но решила сменить тему.

— Харрисон, ты не забыл, куда мы идем после уроков?

Он разинул рот:

— Ты и я?

Я кивнула:

— Мы идем в волшебную лавку, помнишь? Там мы накупим различных штучек для нашего клоунского номера в субботу вечером.

Он скорчил брезгливую мину.

— Ага. Точно, — проворчал он, подперев рукой подбородок. — Наш клоунский номер.

— Ты обещал! — воскликнула я. — Это мое первое выступление на именинах, и ты обещал помочь.

— Я на самом деле не хочу быть клоуном, — недовольно протянул он. — Мне кажется, я не смешной.

— Ты смешной, — сказала я. — Особенно на вид.

Он даже не улыбнулся.

— Это одна из шуток, которые ты используешь на вечеринке? — хмуро спросил он.

— Нам нужно попрактиковаться, — сказала я. — Тогда мы будем смешными. Накупим в лавке кучу забавных штучек. Детишкам понравится.

Харрисон вздохнул.

— Напомни, почему я должен это делать?

— Потому что ты мой друг, — ответила я.

— Нет. Какова истинная причина? — настаивал он.

— Потому что миссис Хенли заплатит мне тридцать баксов, и половину я отдам тебе.

— Вот! Точно, — сказал Харрисон, щелкнув пальцами. — Вот теперь я вспомнил.

После уроков мы оседлали велосипеды и покатили к волшебной лавке. Это маленький магазинчик, в котором помимо прочего торгуют комиксами, поздравительными открытками и футболками.

Мы с Харрисоном прислонили велики к торцу здания. Красно-желтая вывеска над нашими головами гласила: «УГОЛОК ВОЛШЕБНИКА».

Тяжелые серые тучи заволокли солнце. Темная тень накрыла нас, когда мы шагали к дверям.

— Погодь! — Харрисон остановился и присел на корточки, чтобы завязать шнурок.

Я свернула за угол — и обомлела.

Чревовещатель! Джимми О'Джеймс!

Я сразу узнала его черный свитер с воротником-хомутом и черные джинсы. Он нес пакет для покупок с эмблемой «Уголка волшебника». Нас разделяло два-три магазинчика — он направлялся к автомобильной стоянке.

— Эй! — окликнула я. — Привет! — И замахала ему рукой.

Он повернулся и, прищурившись, посмотрел на меня.

— У нас ваш болванчик! — крикнула я. — У нас Слэппи!

Чревовещатель изменился в лице. Рот его широко приоткрылся, глаза расширились.

— Избавьтесь от него! Прошу! — закричал он. — Избавьтесь от него, пока не поздно!

— Что? Что вы имеете в виду? — воскликнула я.

— Джиллиан… — Из-за угла здания ко мне трусил Харрисон. Я повернулась к нему.

— Это чревовещатель! — сказала я. — Он здесь! Он…

Харрисон посмотрел мимо меня.

— Где?

Я обернулась назад. Чревовещатель исчез.

— Ушел… — пробормотала я, покачав головой. — Я сказала ему, что у нас Слэппи. А он сказал, чтобы мы от него избавились. Пока, мол, не поздно.

Харрисон наморщил лоб.

— Что это должно означать? Что с ним такое?

Я пожала плечами:

— Мне-то откуда знать?

— Чудной он какой-то, — сказал Харрисон. — Он не просил вернуть его, нет?

— Ну-у… нет, — ответила я.

— Прекрасно. Оставим себе. — Харрисон потянул на себя дверь магазина. Мы с ним попытались войти одновременно… и опять застряли в дверях.

— Коронный номер, — проворчала я.

Харрисон ухмыльнулся:

— Может, повторим это в наших клоунских костюмах в субботу вечером? Ну, знаешь, в дверях застрянем.

— Придумай чего получше, — сказала я.

В лавке почти никого не было, за исключением двух ребят, рывшихся в стопках старых комиксов. Магические штучки находились в глубине магазинчика.

Мы с Харрисоном добрались до полок с фокусами и принялись рассматривать коробки: «ИСЧЕЗАЮЩИЙ ДОЛЛАР»… «БЕСКОНЕЧНЫЙ ПЛАТОК»… «ЖИВАЯ ШЛЯПА»…

— Здесь настоящие магические штучки, — сказал Харрисон, взяв одну из коробок. — Это не игрушки.

— Знаю, — ответила я. — Мы хотим быть профи, не так ли? Мы хотим впечатлить детей.

— А вдруг они слишком сложные? — Харрисон щелкнул пальцами. — Знаешь, что было бы лучше? Зверюшки из воздушных шариков. Мы могли бы сделать каждому ребенку по зверюшке из воздушного шарика.

Я нахмурилась:

— Ты умеешь их делать?

— Ну-у… не очень.

— Думаю, фокусы гораздо легче, — сказала я. — И потом, зверюшки из шариков какие-то уж слишком детские.

— А сколько лет тем детям? — спросил Харрисон.

— По четыре годика, — ответила я. Взяла коробку: «БРЫЗГАЮЩИЕСЯ ИГРАЛЬНЫЕ КАРТЫ». — Выглядит забавно, — сказала я, показав их Харрисону. — Можно сделать вид, будто мы играем в карты, и брызгать друг другу водой в лицо. Малышне понравится.

— Как насчет этого? — Он снял с полки еще одну коробку с надписью «РЕАЛИСТИЧНАЯ ГИЛЬОТИНА». — Детишки кладут голову под нож и…

— Это вряд ли. — Я достала с нижней полки еще один фокус, «СЮРПРИЗ ПОД ВЗБИТЫМИ СЛИВКАМИ». — Вот это, пожалуй, пойдет, — сказала я. — Наливаешь взбитые сливки. Выглядит как пирог. Но как только кто-нибудь наклонится посмотреть, сжимаешь этот насос, и он брызгает взбитыми сливками прямо ему в лицо.

Харрисон засмеялся:

— Мы весь номер построим на брызганье. Брызгающиеся штучки всегда смешные.

— Особенно для четырехлеток, — добавила я.

Мы купили брызгающиеся карты, брызгающийся пирог и еще кое-какие штучки. Я обратила внимание, что энтузиазма у Харрисона заметно прибавилось. Он тоже волновался из-за нашего грядущего выступления.

Может быть, мы выступим на ура, думала я. Может быть, эта вечеринка станет только началом.

Может быть, мы станем самыми популярными клоунами в городе.

Может быть, мы станем БОГАТЫМИ клоунами!

Я привязала набитый покупками пакет к рулю. И мы поехали домой, горячо обсуждая предстоящее выступление.

Настроение было прекрасное.

Пока я не вошла в дом.

Пока не отнесла пакет с покупками наверх.

Я вошла в свою комнату.

И в испуге вскрикнула.

Пакет с покупками выпал у меня из руки. Коробки запрыгали по полу.

Я смотрела на Слэппи. Он сидел на столе рядом с террариумом.

Стеклянная крышка, треснувшая посередине, валялась на полу.

Слэппи склонялся над террариумом. Голова его была повернута лицом ко мне. Рот приоткрыт в жестокой, глумливой усмешке.