Роберт Стайн - Пять масок доктора Крикка

Она предприняла отчаянную попытку схватить маску инопланетного кабана.

Питер ловко увернулся от ее рук.

— Отдай их мне! — взвизгнула Белла. Лицо ее побагровело. — Почти рассвело. Отдай их мне. Мне что, придется сдирать эти маски с дурьей твоей башки, ты, маленький негодяй?!

Я ахнула, пораженная ее неистовой яростью.

— Ах ты гаденыш! Ах ты мразь! Ах ты жалкий, ничтожный червь! — вопила Белла на моего брата. — Отдай мне маски!

Она снова попыталась схватить маски. Не вышло. Ее рука лишь поймала его за пояс каратистской формы.

Питер рывком высвободился. Он не произнес ни слова. Так и стоял, неподвижно, безмолвно, держа маски так, чтобы Белла не смогла дотянуться.

Первые солнечные лучи легли на пол кухни.

— Питер, — тихо промолвила я, — что ты делаешь? Зачем…

И тогда он засунул две маски подмышку. Не говоря ни слова, он поднес руки к нижнему краю третьей маски.

Одним рывком он сдернул маску мумии с лица.

— НЕ-Е-Е-Е-ЕТ! — в один голос завизжали мы с Беллой.

У меня отвисла челюсть. Глаза полезли на лоб. Далеко не сразу я смогла осознать, что передо мною стоит вовсе не Питер.

Это был Крикк!

Седые волосы спадали ему на лоб. Он зачесал их назад рукавом. После чего засунул маску мумии себе подмышку, к двум остальным. И ухмыльнулся Белле.

— Сюрприз, Белладонна! — прокричал он. — Маски у меня, и я вернулся с тобой разделаться!

В ужасе глядела она на него. Лицо ее было бледнее кафеля. Подбородок дрожал.

Усмешка Крикка сделалась шире.

— Каюсь, забыл. Ты не жалуешь незваных гостей, не так ли! — пробасил он.

— Я… я… — Белла казалась слишком расстроенной, чтобы говорить. — Мальчишка… — выдавила она наконец.

— Он поверил мне, — отвечал Крикк. — Мальчик понял, что я говорю правду. Там, в моем туннеле под кладбищем, мы с ним поменялись местами.

— Я… я же сказала им, что ты лжец, — проговорила Белла. Она сжимала и разжимала затянутые в перчатки руки.

— Не так уж и трудно было убедить мальчугана, кто из нас настоящий лжец, — заявил Крикк.

Внезапно он повернулся и безо всякого предупреждения схватил меня за плечи.

Я охнула.

— Что вы делаете? — вскрикнула я.

Его руки переместились к маскам у меня на лице. Бережно, он снял их с меня, одну за другой.

Теперь он сжимал в руках все пять масок.

— Маски мои, — произнес он. — Белладонна, до следующего года миру не грозят твои козни.

Та мрачно уставилась на меня. Глаза ее пылали гневом.

— Моника, твой брат предал меня. Думаешь, я не покараю вас обоих?

Крикк загородил меня.

— Ты больше никого не покараешь в этом году, — произнес он. — Неужели ты думала, что сможешь поколебать меня, подослав в этот раз детей? В таком случае ты большая неудачница, чем я полагал.

— А-А-А-А-А-А-АГXXХ! — зашлась Белладонна яростным воплем. Диким, звериным воплем.

Она набросилась на Крикка. Протаранив плечом, она оттеснила его к кухонной стойке.

Затем, с еще одним яростным воплем, она выхватила маски у него из рук.

Он отскочил от стойки. Он раскинул руки, словно нападающий медведь. Он кинулся на Белладонну.

Маски выпали у нее из рук.

Они рванулись к ним одновременно.

— Мои! Мои! Мои! — визжала Белладонна.

Но Крикк вскочил с масками в руках.

Когда он попытался засунуть их за пазуху, Белладонна обхватила его руками за талию. Она боролась с ним, пытаясь повергнуть его на пол.

Крикк отшатнулся назад, потеряв равновесие.

— Мои! Мои! Мои! — выкрикивала Белладонна.

Они повалились на пол, борясь, нанося удары, терзая друг друга ногтями. Они стонали, кряхтели и кричали в пылу сражения.

Они перекатились по полу кухни. Прямо к кухонному окну. На солнечный свет.

Да. Солнце к тому времени уже стояло высоко в небе.

И как только Крикк с Белладонной выкатились под солнечные лучи, полыхнула вспышка белого света.

Ослепительно-белого света. Словно мощный взрыв.

Я зажмурилась.

Я все еще видела этот свет, даже под закрытыми веками.

А когда я, наконец, открыла глаза, оба волшебника уже исчезли. И вместе с ними исчезли маски.

Крикк и Белладонна — оба исчезли в солнечном свете. Их предсмертные крики все еще звенели у меня в ушах.

Я была ошеломлена. Я старалась очистить разум и мыслить ясно. И когда я, наконец, этого добилась, волна леденящего страха окатила меня.

В голове стучали пугающие вопросы.

Где Питер?

Что сталось с моим братом?

Суждено ли мне увидеть его вновь? Или он тоже исчез, как Крикк… как Белладонна… как наши бедные родители?

Я крепко обхватила себя руками. Несмотря на теплый солнечный свет, льющийся в кухню, мне было холодно.

Тишина гулко звенела в ушах. Внезапно я подскочила, услышав стук шагов в коридоре.

Я обернулась — в глаза бросилась лиловая мантия.

Крикк? Неужели он вернулся?

Нет. Мне улыбался Питер. Он вошел в кухню и исполнил смешную чечетку.

— Та-да-ам!

— Питер? Эта мантия… — выдавила я. — Ты…

— Пришлась впору, — сказал он. — Только в школу я в ней, пожалуй, не пойду.

— Как… как ты еще можешь шутить? — пробормотала я.

Он пожал плечами.

— Хэллоуин закончился, верно? А мы остались живы.

Я бросилась к нему. У меня назрел миллион вопросов.

— Где ты был? Почему не вернулся сюда вместе с Крикком?

— Он велел мне не показываться, пока окончательно не рассветет, — ответил Питер. — Сказал, что к тому времени все закончится. И мы будем в безопасности.

— О Боже. О Боже. — Я была так счастлива его видеть, что чуть не обняла.

— Питер, уже утро, — сказала я и схватила его за плечи. — Мама и папа. Они, должно быть, с ума сходят от беспокойства. Наверняка уже с полицией нас ищут.

Улыбка Питера исчезла.

— Если они вернулись, — сказал он тихо.

От его слов по моей спине пополз холодок.

— Хэллоуин закончился, — сказала я. — Белладонна и Крикк исчезли. А значит, всё вернулось в норму. Всё… — Я вздохнула. — Наш дом наверняка вернулся, Питер! — крикнула я. — И мама с папой вернулись.

Мы не произнесли больше ни слова. Мы бросились вниз по коридору и выбежали через парадную дверь. Мы даже не потрудились захлопнуть ее за собой.

Мы промчались по подъездной дорожке, мимо высокой живой изгороди и выбежали на улицу. По дороге проезжали машины. Во дворе через дорогу двое малышей прыгали на куче сухих листьев.

Нормальное субботнее утро.

Да. Нормальное. Вот женщина открыла парадную дверь, выпуская собаку побегать. Свернул за угол белый грузовичок почтальона. Ребятишки махали ему вслед.

Нормальное.

Мы свернули в наш квартал. Промчались мимо пустынного поля, мимо двух домов.

Я не могла разглядеть нашего дома. На пути стояли деревья.

Сердце мое колотилось так сильно, что я едва могла дышать. Бежать было слишком медленно. Вот бы одним прыжком — да перелететь к нашему дому!