Мишель Кастильо - Танги

— Знаете, ваш отец не очень-то достойный господин. Его упорное нежелание отвечать ставит нас в очень затруднительное положение… Надеюсь, что вам все же удастся попасть во Францию.

Выходя из консульства, Танги шел погулять в парк Ретиро. Он чувствовал себя опустошенным. Он любил бродить по розарию или слушать игру шарманок. Они играли старые мадридские хоты. Танги смотрел на гуляющих с детьми нянек в голубых кофтах и белых передниках. Порой он доходил до пруда. Молодые люди катались с девушками на лодках и пользовались случаем сорвать поцелуй у своих милых. Они забавляли Танги. Он улыбался и говорил себе, что жизнь хороша.

Наконец, когда истекло два месяца в бесплодных хлопотах, ему пришлось принять решение: либо возвращаться в коллеж, либо найти средства к существованию. Он представил себе, сколько на него посыплется вопросов, если он вернется назад, и предпочел искать работу.

Сначала он пошел попрощаться с госпожой Берар. Ему было почти грустно при мысли, что он ее больше не увидит. Он горячо поблагодарил ее и извинился, что доставил ей столько хлопот. Госпожа Берар была огорчена. Она выразила сожаление, что не сумела ему помочь, но никто не может заставить его отца сделать то, чего он не хочет. Танги понимал. Он улыбнулся и покинул дом, где потратил столько часов, пытаясь вновь обрести свое место в жизни.

Он решил отправиться в Барселону, чтобы искать себе работу, ибо в Мадриде было очень трудно устроиться. Итак, он сел на поезд, но ему было грустно расставаться с Мадридом. Он любил Мадрид, а Барселона казалась ему грязным и неприятным городом. Но он сказал себе, что самое главное — работа и что в грязных городах, вероятно, легче найти работу, чем в хороших.

Танги старался найти работу. Но это было нелегко. Всякий раз, как он предлагал свои услуги, служащие смотрели на него враждебно. Однако Танги говорил себе, что нет ничего постыдного в том, что человек хочет работать. Он внимательно прочитывал отделы спроса и предложения в газетах. Покупал их с раннего утра и поскорей бежал по адресам. Ему всегда отвечали либо: «Пришлите заявление», либо: «Зайдите через неделю». Танги знал, что значит «зайдите через неделю», но он не знал, будет ли еще жив к тому времени. Он проводил долгие часы в спертом воздухе приемных. Ожидающие, сидя рядом с ним на скамьях, разворачивали окурки и, собрав табак, свертывали папиросы; другие кашляли и плевали на пол. Танги сидел, прислушиваясь к приглушенному шуму города. Спустя два-три часа выходил чиновник и прикалывал к двери записку: «Работы нет». Тогда все вставали и безропотно удалялись.

Танги ходил в гавань поглядеть на большие пароходы. Он садился на песок у самой воды и смотрел на грязные волны, в которых плавали всякие отбросы, банановые корки и гнилые апельсины. Он мечтал. Его ум словно отделялся от тела и уносился в волшебные страны. Его преследовали смутные желания, и порой он бродил ночи напролет как неприкаянный. Наутро после таких бессонных ночей у него бывало горько во рту и холодно на душе: он чувствовал себя опустошенным.

Деньги у него кончились, он ночевал под скамейками в парке и питался фруктами, которые зарабатывал, разгружая машины на рынке. Случалось, ему перепадала мелочь на чай, тогда он выпивал чашку горячего кофе с молоком. Два раза ему даже удалось сходить в кино. Он любил кино, там он чувствовал, что его окружает человеческое тепло.

Но дни шли за днями, неделя за неделей, а Танги все не находил работы. Как-то он подумал, что мог бы покончить с собой. Но эта мысль показалась ему нелепой: кому он принесет пользу своей смертью? Лучше продолжать борьбу!

Танги бродил по цветущей и оживленной улице Рамбла или по площади Каталунья; порой он доходил до Эль Паралело. Он всматривался в снующих туда-сюда прохожих. Он чувствовал себя одиноким в этом бурлящем человеческом потоке и думал: был ли кто-нибудь из этих людей в таком положении, как он, и могут ли они его понять? Ему хотелось спросить их об этом. Все эти лица возбуждали его любопытство. Как интересно было бы проникнуть в их мозг и прочитать их мысли! Но они были непроницаемы и всё так же шли мимо туда и сюда…

Наконец он как-то услышал, что недалеко от Барселоны, на цементном заводе в Валькарке, набирают рабочих. Танги сел в поезд и через десять минут вышел в Валькарке.

Цементный завод оказался настоящим городом. В километре от него находилось место разработки, а вокруг разные цеха с громадными печами, никогда не прекращавшими работу. В другом конце раскинулся порт с целой флотилией принадлежащих заводу судов.

Завод размещался в узкой долине, зажатой между крутыми склонами. Дымящиеся трубы вздымались среди высоких гор, поросших сосновым лесом. Долина выходила прямо к морю. Заводу принадлежали пристань и пляж. За горной грядой, если идти по берегу, открывался Ситжес, изящный курорт, уже известный Танги. Завод был похож на город с узкими параллельными улицами. Там размещались рабочие, которым завод предоставлял жилье. Дома и заводские строения были покрыты белой пылью, напоминающей снег.

Танги пришел на завод около десяти часов утра. Он направился к зданию администрации и увидел на двери записку: «Контора по найму». Он вошел в зал. Там ожидало человек двадцать; среди них Танги увидел мальчика лет шестнадцати. Но он казался старше Танги, так резко обозначались на его лице следы страданий и борьбы. Танги поклонился присутствующим и уселся в углу. Никто ему не ответил. Он сидел и ждал. Рабочие болтали и смеялись. Наконец часов в двенадцать дверь отворилась. Один за другим рабочие входили и выходили с белыми листочками в руках. У них был довольный вид. Танги думал, повезет ли и ему. Когда пришел его черед, он вошел в контору и увидел перед собой невысокого плотного человека с седыми волосами, серыми глазами и красным лицом. На нем был темно-синий костюм. Он взглянул на Танги.

— Вы где-нибудь работали?

— Нет.

— У вас есть документы?

— Да.

Танги протянул бумаги, данные ему отцом Пардо. В них свидетельствовалось, что Танги человек честный и получивший образование; он знает несколько языков и прошел двухгодичный курс, равный двум последним классам коллежа, дающего звание бакалавра.

Человек немного подумал, внимательно посмотрел на Танги и спросил:

— Вы говорите по-французски и по-английски?

— Да.

— Почему же вы хотите стать рабочим? Вы могли бы найти себе место секретаря в Барселоне.

— Я уже пытался…

— Понимаю… Здесь очень трудная работа. — Он поглядел ему прямо в глаза: — Работа для мужчины.

— Я буду делать все, что смогу.

— Да, но не похоже, чтобы вы многое могли делать.

— Я буду делать все, что потребуется.