Грейс Лин - Когда море стало серебряным

– Послушайте, – окликнул Ишань царя, осознав, что они покидают дворец, – а разве нам не в сокровищницу?

Царь обернулся и взглянул на Ишаня с прежним недоверием, подняв брови.

– Чтобы увидеть слезинку Нюйвы, – сказал он, – нужно идти не в сокровищницу, а в сад. Ты разве не знал?

– А, да, конечно, – быстро проговорил Ишань и покраснел. Похоже было, что он и впрямь устыдился. – Я просто забыл.

– Хм-м, – протянул Морской Царь, и из ноздрей его вырвался огонь. – Нам сюда.

Сад не был похож ни на один из садов, какие Пиньмэй доводилось видеть наяву или во сне. Путь им опять освещали фонари-медузы, отчего мозаичная дорожка, выложенная хрусталём, ярко искрилась. Кругом росли цветы невообразимых оттенков, их бутоны гладкостью и блеском напоминали раковины. Коралловые ветви мягко колыхались над головой, полные глянцевитых розово-белых плодов. О нет, это не плоды, вдруг поняла Пиньмэй, это жемчужины!

Они ступили на мост, и змея, зашипев на прощание, почти беззвучно скользнула в воду и исчезла. Пиньмэй не увидела даже её тени, когда они шли над озером… или это был океан? Мост всё тянулся и тянулся, исчезая вдали; Пиньмэй даже казалось, что у него вообще нет конца.

– Мы что, идём над морем? – слабым голоском проговорила Пиньмэй.

– Над Небесным Озером, – ответил Морской Царь. – Бессмертные обитатели небес зовут его Божественной Рекой, вы, смертные, – Звёздной Рекой, а мы здесь называем его Небесным Озером. Здесь, на Морском Дне, оно кажется нам скорее озером, чем рекой.

– Но ведь Звёздная Река – в небе, – сказала Пиньмэй, недоумённо качая головой. – Это высоко. А мы, наоборот, внизу!

Морской Царь кивнул.

– Здесь-то и пересекаются наши миры, – сказал он. – Дно Небесного Озера – это и есть ваше небо.

Пиньмэй только и могла, что смотреть во все глаза. Вода под ними была гладкой, как нефритовая тарелка, и сливалась с небом на горизонте. Пиньмэй словно бы шагала по бесконечному ночному небу, и от этого у неё кружилась голова. Они ещё какое-то время шли молча, потом Морской Царь остановился и подвёл их к перилам моста.

– Вот, – сказал он и, наклонившись, помахал обеими руками над водой. Из озера поднялся мягкий свет, окутав всех троих сиянием. – Слезинка Нюйвы, – благоговейно произнёс Морской Царь, – или же Светоносный Камень, Озаряющий Ночь.

Или же, подумала Пиньмэй, луна.

Ишань и Пиньмэй смотрели вниз, на луну. Это был идеальный сияющий шар в неподвижной чёрной воде, и отражения тысяч рыбок мерцали над ним, как звёзды. Пиньмэй казалось, будто она смотрит в ночное небо, но только сверху вниз.

– Красиво, да? – произнёс Морской Царь. – Светоносный Камень, Озаряющий Ночь… – И он показал рукой вниз. – Я сам его нашёл когда-то, давным-давно. Это я придал ему форму драконовой жемчужины. Но только она не должна безраздельно принадлежать кому-то одному. Она принадлежит всем и каждому в море, на небе и на земле. Вот почему она плавает в Небесном Озере и все могут ею любоваться.

– Ну конечно, – прошептал Ишань чуть ли не сердито. – Какой же я глупый! Почему я не вспомнил? Я должен был понять…

– Но как ты мог догадаться? – сказала Пиньмэй. – Кому пришло бы в голову искать луну на дне моря?

Чистый ясный свет гладил её лицо с материнской нежностью, и она ощутила прилив острой тоски. Луна! Выходит, это её они должны отнести императору! Но как?!

– Зачем вы хотели её увидеть? – спросил Морской Царь.

– Нам нужно её забрать, – сказал Ишань. – И отдать императору.

– Что-о? – Морской Царь разразился густым, раскатистым хохотом. Он откинул голову назад и заколотил себя кулаками в грудь, заливаясь смехом. – Вы? Забрать слезинку Нюйвы? В жизни не слыхал ничего смешнее!

– Ничего смешного! – вспыхнул Ишань, и лицо у него стало такого же цвета, как его красная шапка.

– Ах ты мелкая рыбёшка! – не унимался Морской Царь. – До чего же ты глуп! Ты ведь даже не сможешь поднять её из озера, не говоря уж – вынести из моря!

– А вот и смогу! – завопил Ишань голосом капризного ребёнка и подпрыгнул, будто собирался залезть на перила моста и нырнуть в воду.

– Ишань! – зашипела Пиньмэй, ловя его за руку. – Перестань! Что за муха тебя укусила?

– Он надо мной потешается! – вскипел Ишань. – Он назвал меня глупцом!

– И правильно назвал, если ты собираешь нырять в озеро за луной! – сказала Пиньмэй. – Потому что это озеро – небо! Ты упадёшь в него и пропадёшь насовсем!

Ишань схватил Пиньмэй за обе руки, собираясь оттолкнуть от себя, но вдруг замер – его пальцы наткнулись на нитяной браслет у неё на запястье.

– Ты права, – внезапно сказал Ишань. Выражение его лица из возмущённого сделалось озорным, словно он замышлял какую-то шалость, и это удивило Пиньмэй даже больше, чем вспышка гнева.

– А впрочем, мне незачем прыгать в озеро, – сказал он и самодовольно посмотрел на Морского Царя. – Я могу заполучить луну другим способом.

– К-каким? – от удивления запнувшись, спросила Пиньмэй.

Ишань ухмыльнулся, и Пиньмэй ощутила, как в сердце забулькала надежда. Вдруг он и правда может? Если так, то они сумеют спасти Аму!

– А ты одолжи мне свой браслет, – сказал ей Ишань.

Она растерянно посмотрела на него, но сняла ниточку с руки и протянула Ишаню. Он легонько потянул за узелок, вытягивая конец нитки, пока не получился крошечный аркан.

– Вот, – довольно сказал он и шагнул к перилам моста.

– Ишань, но ты же просто дразнишься, – простонала Пиньмэй. – Ты знаешь, что эта петелька слишком маленькая! Луна в неё не поместится. И ниточка короткая, не дотянется до воды.

– Увидишь, – сказал Ишань и легонько дёрнул её за косичку.

Он наклонился над перилами и свесил с моста свой крошечный аркан. Морской Царь и Пиньмэй наклонились посмотреть – и оба ахнули в изумлении.

Крошечная петелька опускалась всё ниже и ниже, всё ближе к воде, и нитка в руках у Ишаня становилась всё длиннее и длиннее.

Наконец нитяное кольцо бесшумно опустилось в озеро. То ли дело было в том, что в воде всё кажется больше, то ли петелька и впрямь начала расти? Она покачивалась совсем рядом с луной и, казалось, повторяла её очертания.

Пиньмэй украдкой бросила взгляд на Ишаня. Неужели он обрёл волшебные силы? Но Ишань выглядел по-прежнему как самый обыкновенный мальчик, который опасно свесился над перилами, высунув кончик языка от усердия.

– Почти… вот, сейчас… – шептал он.

Он шевельнул рукой, и нитяной кружок качнулся, упустив луну. Ишань заскрипел зубами, снова слегка повернул запястье – и снова мимо, потом ещё и ещё…