Анатолий Левандовский - Наследники господина Чамберса

Можно представить себе ликование философов!

— Вот мы и избавились от одного из главных врагов! — торжественно заявил Дидро на очередном собрании литературной республики.

...Год 1764.

Печатание в основном закончено. Новых томов всего оказалось не восемь, как планировал Дидро, а целых десять! И каких томов! Гравюры можно доделать позднее. Теперь последняя проверка и...

И на Дидро обрушивается новый удар.

Скажем без преувеличений: самый болезненный из всех ударов этих тяжелых лет.

Просматривая одну из напечатанных статей, редактор уловил что-то подозрительное: статья не звучала и ей не во всем хватало смысла...

Он вчитывается и видит грубые искажения. Еще не веря своим глазам, еще сомневаясь, он, переходя от строки к строке, начал перечитывать все свои статьи.

О ужас! Он не ошибся: над готовым текстом поработала чья-то рука, приведя все в состояние хаоса...

Мы неоднократно могли убедиться в стойкости Дидро. Его не сломил декрет о запрещении «Энциклопедии», не удручил пасквиль Палиссо, не обескуражил уход Даламбера. Он мог многое вынести и пережить.

Но теперь главный редактор дрогнул. Что-то в нем словно оборвалось. Его охватило бешенство и отчаяние. Слезы лились из глаз его, рыдания сотрясали грудь.

Как?! Буквально накануне своего полного торжества, претерпев тысячи невзгод, преодолев все препятствия, «Энциклопедия», не убоявшаяся короля и министров, не дрогнувшая перед «гадиной» и парламентом, должна пасть от руки какого-то полуграмотного негодяя?..

Дидро сразу же понял, в чем дело. Последующее полностью подтвердило его догадку.

Лебретон, не хотевший упустить прибылей, но дрожавший перед призраком Бастилии, решил на свой страх и риск «уменьшить крамолу». Не говоря ни слова Дидро, он сам стал «править» наиболее опасные на его взгляд статьи, выбрасывая из них то, что могло оказаться неугодным правительству и церкви. Проводя эту гнусную операцию, хитрый издатель, чтобы сделать зло непоправимым, уничтожил и отредактированные Дидро оригиналы статей, и выправленные корректуры.

Скажем сразу: жадного Лебретона это от Бастилии не спасло: он все-таки угодил туда два года спустя. А «Энциклопедии» был нанесен серьезный вред.

«Вы пронзили мое сердце, — писал Лебретону Дидро. — Кинжал не мог бы проникнуть глубже... Вы уничтожили или поручили какой-то низкой твари уничтожить труд двадцати хороших людей, посвятивших вам свои способности, часы своих бдений, из любви к истине, довольствуясь одной надеждой, что их идеи будут переданы публике и что они будут вознаграждены за это заслуженным уважением, которое теперь отняли от них ваша подлость и ваша неблагодарность. Вас и вашу книгу будут теперь топтать в грязь, впредь на вас будут указывать как на человека, провинившегося в таком обмане, в таком бесстыдстве, которым не было подобных. Тогда вы будете вынуждены осудить свой панический страх и подлые советы варваров, которые помогли вам совершить этот разбой!»

Писать Лебретону такие письма было все равно что толочь воду в ступе. Но Дидро испытывал потребность излить душу, высказаться до конца.

Ему казалось, что этого он не переживет. Трое суток он не мог ни есть, ни спать. У нею даже появилось желание: бросить все, отказаться от «Энциклопедии» и известить мир о поступке Лебретона.

Но потом он опомнился.

Нет, нельзя отступать, даже понеся подобный урон. Даже в изуродованном виде «Энциклопедия» сделает свое дело. Тем более, что ограниченный и несведущий издатель выбросил далеко не самое важное — многое он просто не понят, не разобрал...

Нет, нельзя отступать.

Он обещал довести дело до конца, и он доведет его до конца.

Тем более, что по сравнению со сделанным осталось ведь так немного...

Этот крик Дени Дидро испустил в 1765 году, когда благополучно ввел энциклопедический корабль в гавань и поставил его на прикол.

В этом году во многих газетах и на стенах домов появились объявления:

«Самуэль Фиш, книгоиздатель из НевшатеЛя (Швейцария), извещает, что он закончил издание «Энциклопедии», начатое семью томами, вышедшими в Париже. Обладатели этих томов пусть соблаговолят к нему обратиться и ему же доплатить 200 ливров за новые 10 томов».

Нужно ли говорить, что никакого «Фиша» не было и в помине? Что мифический «Невшатель» находился в Париже и именно здесь довольные подписчики получили сразу последние десять томов Толкового словаря?..

Итак, 17 томов «Энциклопедии», 17 фолиантов в одинаковых переплетах стали на полки любителей, не побоявшихся риска.

Оставалось одиннадцать томов гравюр и таблиц.

Они будут закончены под руководством Дидро в 1772 году.

Но это уже не существенно.

Точка была поставлена именно в тот день и Б тот момент, когда раздался радостный возглас «Земля!..».

И в заключение — анекдот.

Однажды король с избранным обществом ужинал в Трианоне. Среди прочих разговоров возник спор о составе пороха. Один придворный утверждал, что лучший порох делается из равных количеств селитры, серы и древесного угля; другой возражал, что в состав хорошего пороха должны входить одна часть серы и одна часть древесного угля на каждые пять частей селитры.

— Странно, — заметил герцог Нивернуа, —■ что мы каждый день забавляемся в Версале охотой на куропаток, но не знаем, как составляется порох.

— К сожалению, — сказала мадам Помпадур, — всякий из нас находится в точно таком же положении, о чем бы ни зашла речь; я не знаю, как составляются румяна, которые ежедневно кладу на свои щеки, и была бы поставлена в очень затруднительное положение, если бы у меня спросили, как делаются мои шелковые чулки.

— Поэтому очень жаль, — подхватил герцог де Вальер,— что его величество приказал отобрать у ггас «Энциклопедию», которая стоила каждому по сто пистолей: там мы тотчас бы нашли ответы на все заданные здесь вопросы.

Людовик XV стал объяснять причины изъятия книги. Ведь его уверили, что этот словарь — самая опасная вещь в королевстве. Впрочем, он сам хотел бы убедиться, правда ли все то, что говорят об «Энциклопедии». И, когда ужин кончился, король приказал своим лакеям принести фолианты словаря.

Все жадно набросились на них. И что же? Спорщики о составе пороха немедленно обнаружили, кто из них прав, а мадам Помпадур выяснила, из чего делаются румяна и какая разница между румянами, употребляемыми в Италии и во Франции; узнала она также и секрет изготовления шелковых чулок и пришла в восторг от описания ткацкого станка.

Листая томы «Энциклопедии», каждый из придворных находил там интересующее его. Даже сам король прочитал все, что касалось его короны.

— Поистине, — сказал он, — я не могу понять, почему так дурно отзывались об этой книге.