Шарон Крич - Рубиновая Долина

Заглядывая в окна, Зет обошёл дом со всех сторон. Затем остановился и оглядел двор. Возле колодца высилась куча камней, возле ступенек крыльца – ещё одна. Рядом с дорожкой, что вела в сарай, тоже лежали камни, а возле ели – большой серый валун. Достав из кармана карандаш и бумагу, которые захватил с собой, он нарисовал квадратик, обозначив дом, и вокруг него поставил крестики, отметив камни. Он надеялся, что найдёт много камней. Много-много-много.

Даллас и Сэйри почти целый день провели на поляне посреди густого леса. Вокруг росли невысокие кусты, земля была каменистой. Однако это было лучшее место, какое они смогли найти для лагеря. Они поели холодных консервированных бобов и, мучимые жаждой, пытались не думать о воде.

Сэйри устроилась на плоском камне, вытащила деревянную заготовку и нож.

– Сэйри, я вас не понимаю, – сказал Даллас. – В том смысле, по собственной воле вы хотите отправиться куда-то, где у вас нет собственной кровати, к которой вы привыкли, где нет вкусной еды, которую вы готовите, где полно насекомых и…

Сэйри фыркнула.

– Если мы отправимся на Кангадун, мы и думать забудем о неудобствах.

– Если мы отправимся на Кангадун? – спросил Даллас. – Если?

– Я имела в виду когда мы отправимся, – быстро сказала Сэйри. – Сама не знаю, почему у меня вырвалось «если».

Даллас посмотрел на Сэйри – казалось, она вот-вот расплачется, и это потрясло его. Он не представлял её плачущей, но его попытка представить это заставила его вспомнить тот раз, когда миссис Трэпид схватила Флориду и встряхнула её.

– Почему ты никогда не плачешь? – требовательно спросила миссис Трэпид. И Флорида ответила:

– Потому что не хочу.

Но иногда Флорида плакала. Она плакала у Хопперов, Кранбепов, Бургертонов и у жутких Дрипов.

Даллас там никогда не плакал. Он не знал, почему. Возможно, потому, что Флорида плакала за них двоих, или потому, что хотел подбодрить её.

Даллас плакал, когда умер Джои, но кроме Флориды никто этого не видел. Иногда в приюте он плакал по ночам, и если Флорида слышала его плач, она залезала в шкаф, поднимала картонку и говорила:

– Не думай об этом, Даллас. Всё пройдёт.

Теперь Даллас сидел посреди леса вместе с Сэйри. Вытащив свою деревяшку, он принялся её разглядывать. Он уже ковырял её с одного конца, но ещё не понял, что у него выйдет в конечном итоге.

– А вы что вырезаете? – спросил он у Сэйри.

– Пока не знаю, – Сэйри пожала плечами. – Посмотрим, что получится. А ты?

– Понятия не имею. Может, ещё одну малиновку.

– Это не обязательно должна быть птица, – сказала Сэйри. – Вдруг в твоём дереве спрятано что-то другое?

– Например? – решил уточнить Даллас.

– Не знаю. Всё что угодно.

– Наверно, слизняк, – предположил Даллас. – Или осклизлый червяк. – Странно, он сейчас говорит почти как Флорида. – Или мерзкая крыса. – Он даже рассмеялся.

– Знаешь, о чем я только что подумала? – спросила Сэйри. – Однажды мы с Тиллером гуляли в лощине. Это было давно, – ещё до того, как родились наши дети, – и там, на середине тропы, мы нашли прекрасный сук, и оба потянулись к нему.

– Вы поругались из-за него? – предположил Даллас. – Вы пытались отнять его друг у друга?

– Не совсем, вернее, не так, как ты думаешь. Мы на несколько минут застыли, склонившись над ним и протянув к нему руки, и я подумала: почему он не выпускает его и не отдаёт мне? Если он меня любит, то он мне его отдаст. Тиллер, похоже, думал то же самое: если она меня любит, то она отдаст его мне.

Сэйри поднесла палец к губам и легонько постучала по ним, как будто выманивала новые слова.

– В конце концов я сказала, что, по-моему, в этом дереве таится идеальная птица. Я мысленно видела её, эту птичку, она томилась, ожидая, когда я освобожу её.

Даллас внимательно изучил деревяшку, которую держал в руках. Странно, подумал он, почему он не видит то, что спрятано внутри?

– А Тиллер стал уверять меня, что видит в этом куске дерева идеальную лодку, – продолжила Сэйри, – самую что ни на есть идеальную лодку, которая так и ждёт, чтобы её выпустили на волю.

– Так что же это было, лодка или птица? Кто выиграл?

Сэйри снова легонько постучала себя по губам.

– Муж сдался первым. Он сказал: «Бери себе». Я схватила эту деревяшку и была на седьмом небе от счастья. И мы пошли дальше. Мы шли и шли, и мне стало так стыдно. Я пыталась представить, как я снимаю с этого идеального куска дерева первые стружки. Что, если я всё испорчу? Что, если внутри нет никакой идеальной птицы? Поэтому я вернула сук Тиллеру со словами: «Знаешь, бери эту штуку себе».

– И он взял? – спросил Даллас.

– Да что там! Схватил! Я даже не успела глазом моргнуть, – засмеялась Сэйри.

– И он вырезал из него идеальную лодку?

– Нет. Несколько дней я наблюдала, как он разглядывал его, вертел в руках и так, и сяк. Он доставал нож, но не решался сделать первый надрез. Знаешь, что в конечном итоге он сделал? Он положил сук на комод и сказал: «Сэйри, пусть он полежит здесь. Эта штука принадлежит нам обоим. Тот, кто захочет начать первым, может это сделать».

– И вы схватили эту деревяшку, верно?

– Я хотела, – призналась Сэйри. – С трудом сдержала себя. Я пошла в спальню и потрогала это дерево, но не смогла прикоснуться к нему ножом. А потом, когда я бывала где-то ещё, то тревожилась из-за того, что Тиллер там, в доме, начал вырезать из нашей находки свою лодку.

– Какие вы оба странные, – сказал Даллас.

– Все немного странные, Даллас.

– И кто же из вас, в конце концов, забрал эту деревяшку?

Сэйри улыбнулась.

– Она до сих пор лежит там, на нашем комоде, а в ней таится неизвестно что.

Даллас поднёс свою заготовку к уху, как будто надеялся услышать, что там внутри.

– Сэйри? Мы ведь заблудились?

– Мы? Заблудились? Нет, мы просто сидим на поляне на склоне холма. Возможно, мы не знаем, где именно находится этот склон, но я уверена, что всё будет хорошо, просто отлично. – Она подняла руку и потрогала жёлтую косынку, как будто та могла принести им удачу.

– Сэйри, как вы думаете, справится ли Тиллер в одиночку?

– Я как раз размышляла об этом пару минут назад. Ты как будто читаешь мои мысли. – Сэйри бросила на Далласа тревожный взгляд. – Я подумала, что мы освоимся в походе, и тогда, возможно, я перестану думать о лощине или о Тиллере, но потом мне стало так грустно – что, если Тиллер перестанет думать обо мне?

– Да, – подхватил Даллас, – вдруг Флориде понравится путешествовать по реке, и она не захочет возвращаться или откажется взять меня с собой?

– Послушать нас, – улыбнулась Сэйри, – так можно подумать, что мы парочка нытиков.