Светлана Полякова - Княжна

— Это-то у него как выходит? — потрясенно выдохнул монах. — Разве человек может по небу ходить? Тяжесть-то такую какое облако выдержит?

— Да запросто! Он молится, и ему Господь лестницу с небес спускает… Он на самую верхушку подымается, садится, и песню поет…

— Иже херувимы?

— Нет, — покачала головой девочка. — Никто этой песни понять не может, а только после нее начинают подснежники расцветать…

— У тебя не Отшельник получается, а Господь Бог собственной персоной, — улыбнулся монах. — И весна по его велению на землю спускается, и лестницы на небесах ему послушны… Даже страшно к такому идти!

— Страшно, — согласилась девочка. — Но меня к нему душа зовет.

— Если душа зовет, надо идти!

Они уже прошли почти весь лес, углубились в чащу.

Старик-монах шел уверенно, напевая что-то тихонько.

Анна с удивлением обнаружила, что он устал куда меньше ее.

Может, это потому, что у меня Марго на плече? — подумала она.

Марго обиженно посмотрела на нее. Да и сама девочка поняла, что Марго тут совершенно не при чем — никогда Анна не уставала, а уж Марго всегда у нее сидела на плече!

— А что за песню ты поешь? — поинтересовалась она.

— Я не песни пою, а молитвы, — ответил он. И запел погромче.

— Царю небесныый, утешителю душе истинный, прииди и вселися в ны…

Голос у монаха был густой, красивый — Анна невольно заслушалась, и прошептала:

— До чего красиво…

— Да и легче идти с молитвой..

И тут же осекся.

— Ах, я старый дурень! — сокрушенно вздохнул он. — Дитя-то у меня устало! Давай-ка ко мне на руки… Идти-то уже недалеко.

— Нет, — покачала Анна головой. — Лучше я тоже пойду с молитвой! Надо же попробовать твой способ ходьбы!

И — запела звонко, вторя красивому баритону монаха:

— И очисти ны от всякия скверны, и спаси, Блаже, души наша!

Теперь словно крылышки приделали к маленьким ножкам княжны.

Они спели и Свете тихий, и Воскресние Христово — как показалась поляна, а на поляне — землянка.

— Вот и сруб тот знаменитый, — хитро улыбнулся монах. — Ну, давай выкрутасничай, будем твои волшебства проверять на деле!

Анна к делу сначала отнеслась серьезно.

Трижды перекрестилась на солнце, встала на колени. Старик продолжал стоять, как ни в чем не бывало.

— Нет, — сказала Анна. — Не дело это… А ты что же стоишь?

— Разве я с тобой должен эти фигуры отображать? — удивился старик.

— А как же? Иначе только мне Отшельник явится.

— Как это явится? Призрак он, что ли?

— Нет, не призрак! Он святой…

Последний довод убедил наконец непокорного монаха.

— Ну, разве только святой, — рассмеялся он, и встал рядом с Анной на колени. — Тогда, конечно, надо побольше выкрутасов твоих испробовать. Со святыми-то ты чаще меня общаешься…

Анна поняла, что имеет дело с человеком непросвещенным в чудесах, и придется ей взять на себя сложности общения со Святым Отшельником.

— Иже херувимы, — запела она тонко, сложив на груди ручки. — Тайно образующе…

Старик смотрел на нее, словно не рискуя подпевать. Вот кто только свят — дитя, — думал он, слушая несущийся ввысь голосок. — Ах, жаль, что не в моих силах показать ей чудеса, которых так ждет эта маленькая птица! Всего-то и сил у меня, чтобы помочь ей крылышки расправить…

— Ну? — закончила пение княжна. — Что же дверь-то не отворяется? Это потому, что ты не пел!

— А может, нет отшельника сейчас дома? — предположил старик. — Прогуляться пошел…

И встав с колен, подошел к жилищу.

Толкнул дверь — она открылась.

— Заходи, — позвал он девочку. — Свершилось твое чудо… Двери сам открылись…

Но девочка стояла, смотря на монаха внимательно.

— Так ты и есть Отшельник! — выпалила она, топнув ножкой. — Ничего не скажешь — хорош воспитатель! Заставил меня тут глупости разные творить!

— Да молитва разве глупость? — рассмеялся Отшельник, беря девочку за руку и вводя в жилище. — Вот ты молилась — и сама была чудом! Потому как с Богом разговаривала, и Он тебя слушал, да улыбался…

— А ты откуда знаешь, что слушал?

— Я же Отшельник, — ответил старик. — Может, я по ночам на небо и не лажу по лестнице, да определить-то, кто Богу мил, могу…

Марго словно и раньше бывала в скромном жилище — быстро устроилась на печке, свернулась клубочком, и заснула.

— Какая же я бессовестная! — воскликнула Анна. — Заставила тебя по снегу на коленях ползать…

— Так и я тебе не сказал сразу, кто я таков, — успокоил ее Отшельник. — Да и никакого вреда нет в том, что на коленях постоял… Коленям полезно, чтобы иногда на них постояли.

— Но няня говорит, что негоже мне перед людьми на колени падать!

— Перед людьми-то может не надо, особенно перед глупыми, — улыбнулся ей старик. — А перед Богом можно. И нужно даже…

Девочка нравилась ему, и общение с ней приносило ему радость — словно сотни колокольчиков рассыпался по лесу ее звонкий смех.

Одно лишь омрачало мгновения безоблачного счастья.

Старик смотрел на чистый ее лик, и вздыхал украдкой.

Ведь я тебя обучить должен, — думал он. — И придется тебе распроститься с детством… Ах, как бы мне хотелось, чтобы продлилось оно подольше!

Да тут же прогнал эту мысль — разве не верит он в то, что не оставит Бог это дитя? Разве у Бога меньше любви, чем у него?

Выгони прочь эти мысли, не ослабляй страхом княжну, — приказал себе старик.

— А правду говорят, что ты с деревьями и животными разговаривать умеешь? — спросила девочка.

— Правду, — кивнул старик.

— А меня научишь? — с замиранием сердца поинтересовалась она, опасаясь получить отказ.

— Да ты разве не умеешь? — удивился старик.

— Нет, — покачала грустно головой Анна. — То есть мне кажется, что я слышу их, но няня говорит, это одни фантазии…

— Много она понимает, твоя няня, — рассмеялся Отшельник. — Пойдем, познакомлю тебя с одним моим другом… Надеюсь, что он станет твоим тоже.

— А что для этого нужно? — спросила Анна, боясь, что у нее этого не окажется.

— Любовь, — ответил Отшельник. — Для того, чтобы тебя любили, надо самой любить. Видишь, как все просто! Это люди голову ломают да всякие заумные книги пишут.

Он накинул снова на плечи тулуп, и помог Анне потуже затянуть шаль.

Они вышли из дома, Отшельник остановился, и крикнул в глубь чащи:

— Виктор! Выйди, покажи свою красоту невиданную!

Словно вьюга завыла…

Анна отшатнулась в страхе, прижалась к Отшельнику, пытаясь спрятаться. Он погладил ее ласково по голове, и проговорил:

— Что же ты, княжна… Вон твоя кошка — не боится, из дому вышла, радуется встрече с приятелем. А ты трепещешь, как листок на ветру! Подыми глаза…

Анна послушалась — не только голоса дивного старца, но и подсказки сердца.

Подняла глаза — и замерла, не в силах вымолвить слова, очарованная.