Светлана Полякова - Княжна

— Крысы? Наверное, там, где есть еда…

— Где очень много еды. Я уже видел одну. Поэтому я не могу уйти отсюда…

Он улыбнулся ей и прошептал:

— Понимаешь, Анна, крысы ведь иногда пожирают маленьких детей…

От разговора их отвлекла радостная музыка, и множество ярких факелов осветили темную дорогу.

Анна прищурилась от этого яркого света.

Когда ее глаза привыкли, она увидела, что к ним движется процессия, во главе которой шел Судья.

— Мы так любим наших деток, — распевала толпа, и Судья дирижировал этим хором. — Мы любим наших деток… Убирайся, Крысолов.

Крысолов отпрянул в тень.

— Прячься, — прошептал он.

Первый камень упал совсем рядом с Анной. Она вовремя отпрыгнула, спряталась в щели утеса.

А толпа внизу продолжала кричать, петь, требовать, чтобы Крысолов их немедленно оставил.

Анна обернулась.

Он стоял, прижавшись к стене, и смотрел туда, вниз.

И еще Анна увидела горящие угольки крысиных глаз. Крысы притаились в углу и ждали своего часа.

— Почему ты не уйдешь, ведь тебе угрожает опасность, — прошептала она. — Пойдем со мной, вместе веселее…

— Убирайся, проклятый Крысолов! — взревела внизу толпа.

— Я не могу, — покачал он головой. — Ты же видела — там крысы… И потом, это не они передо мной виноваты. Я виноват… А дети постоянно подвергаются опасности. Понимаешь?

Анна кивнула.

Они дождались, когда толпа внизу успокоится и разойдется. Темнота стала густой, как патока, и только когда на небе появилась луна, внизу все стихло.

— Ты можешь переночевать здесь, — предложил Крысолов.

Анна оглянулась, крысы исчезли.

— Они ходят за горожанами по пятам, поджидая, когда те оступятся, — усмехнулся Крысолов. — Появляются только тогда, когда они приходят сюда… А меня они боятся. Так что тут безопасно…

Анне очень хотелось повидаться с Зосимой, но она решила, что Крысолов прав.

— А ты так и ночуешь тут, в этой расселине?

— Конечно, — пожал он плечом. — Куда же мне деться отсюда? Хочешь, я тихонько поиграю тебе?

Он достал флейту.

Анна так устала, что с удовольствием прилегла на расстеленную шкуру и погрузилась в странную, чарующую мелодию, которую наигрывал музыкант.

Все дальше и дальше она погружалась в сон, и скоро уже заснула.

Крысолов накрыл ее теплым пледом и положил флейту на колени. Он еще долго сидел, следя за огнем, и оберегая сон девочки, которая во сне совсем не была похожа на юную героиню, о которой он слагал песни.

Обычный ребенок, — думал он, глядя на ее полуоткрытый рот и разметавшиеся волосы. — Обычный беззащитный ребенок…

Огонь догорел уже, а Крысолов все сидел, боясь заснуть: а вдруг его маленькой гостье принесут вред крысы или злые люди?

Так и просидел он до тех пор, пока не показались первые солнечные лучи на горизонте.

— Постой, подожди! Ну, пожалуйста!!! Там обрыв, Танечка, там обрыв!

Крик женщины заставил Анну проснуться. Она не сразу поняла, где она находится: воздух был пропитан сыростью, и еще было темно, хотя в узкую щель прохода пробирался свет, но так робко, что не нарушал темноту.

Она вспомнила про Крысолова. Его рядом не было, но Анне показалось, что он ушел совсем недавно, несколько мгновений назад: его душа еще оставила частичку дыхания.

— О, нет! Нет!

Анна вскочила. Выбравшись из своего убежища, она зажмурилась: яркий свет больно ударил по глазам. Невольно заслонившись рукой, Анна открыла глаза и увидела, что к обрыву бежит маленькая девочка в нарядном платье, и за ней едва поспевает Зосима с женой.

— Танечка, пожалуйста, остановись! — умоляла женщина, но девочка только быстро перебирала своими маленькими и ловкими ножками и смеялась.

— Я прыгну! — радостно кричала она. — Я полечу, как птичка!

Анна бросилась к ней, но раньше девочку перехватил Крысолов, уже возле самого края. Откуда он появился, Анна даже не сразу сообразила, будто упал он с небес, как Ангел Светлый, подумала она.

Он рассмеялся и прижал ребенка к себе.

— Пусти меня, — потребовала девочка, нахмурившись. — Тебе можно летать, а мне нет?

— Я взрослый, а ты еще должна подрасти, — совершенно серьезно ответил Крысолов. — Для того чтобы научиться летать, нужно кое-что понять в этой жизни.

— Я понимаю, — серьезно сообщила девочка. — Мне нравятся крылышки, и я хочу быть птицей…

— Но твоя мать хочет, чтобы ты была человечком. И Бог тоже этого захотел… Иначе он и в самом деле сделал бы тебя птичкой…

Анна не смела вступать в разговор, да и родители стояли, боясь пошелохнуться. Крысолов стоял с драгоценной ношей на самом краешке пропасти и очень осторожно отодвигался от него, все еще опасаясь нарушить шаткое равновесие и опустить ребенка на землю.

— Почему же Он меня не сделал птичкой? — обиженно проговорила девочка. — Мне совсем не хочется быть человеком. Это так скучно — надо все время думать о деньгах, и еще не ударять лицом в грязь, и мне совсем не нравится это платье, потому что я не имею права покататься в нем по зеленой травке…

— Он не сделал тебя птичкой потому, что Ему показалось, что у тебя получится стать человечком, — ответил Крысолов. — Понимаешь, милая, у Бога на наш счет собственные замыслы… Но ты обязательно научишься летать, когда поймешь Его замысел.

— А когда это будет? — поверила наконец его словам девочка.

— Может быть, не так скоро, как тебе бы хотелось, — вздохнул Крысолов, осторожно опуская девочку на землю. — Сначала надо пройти ножками много-много миль по этой земле, прежде чем научишься летать…

Девочка еще держала его за руку, доверчиво глядя ему в глаза.

— Танечка, — бросилась к ней мать, когда убедилась, что ребенку не угрожает больше опасность.

Анна выдохнула облегченно: кажется, на этот раз все обошлось…

Но со стороны города раздались голоса. Они все приближались.

— Спасибо вам, — сказал Зосима. — Не надо бы вам жить в этой щели… Мы нашли бы место для вас в доме…

— Я не могу, — покачал головой Крысолов. — Находиться здесь — моя обязанность… Вы же сами видели, что могло произойти, если бы меня…

Он не договорил. Только схватился за сердце и начал медленно отступать, туда, к пропасти.

— Крысолов?!

Анна бросилась к нему, пытаясь остановить, удержать его.

Но из груди Крысолова торчала стрела, и он, выдавив улыбку, взглянул на Анну, потом на девочку, и протянул малышке свою флейту.

— Наверное, я выполнил то, за чем приходил… Теперь могу стать птицей, — с трудом проговорил он, взмахнул руками, как крыльями, и полетел вниз…

Анна вскрикнула, но ничего уже не исправить…

Она метнулась вниз, но ее удержал Зосима.

А к ним уже подходила процессия во главе с Судьей.

— Слава спасителю детей! — кричала толпа.