Юлия Кузнецова - Первая работа. Испания

Исабель похвалила обоих и попросила в следующий раз подготовить сценку. А потом она посмотрела на меня в упор и спросила:

— ¿Por qué no estás lista, María? [49] Почему ты не готова, Мария? (исп.)

Я пытаюсь что-то промямлить про Марину, которой нет и без которой я не могу ничего сделать. Но от Исабель веет таким холодом! Она теперь похожа не на парус, а на айсберг посреди северного моря. Мне хочется поёжиться от ледяного взгляда, но я не осмеливаюсь.

Исабель разочарованно качает головой.

— Así no se puede, esto es malo [50] Так нельзя, это плохо (исп.). , — говорит она медленно.

Мне так стыдно… Но при этом я жутко сержусь на неё! Вот тебе и alumna preferida! Отругала так, будто я у неё свечки украла. Вот посмотрим, насколько этот новый толстяк справится с заданием!

— А какой должен быть диалог? — вдруг спрашивает Кевин на очень даже приличном испанском. — Любой? То есть то, что просто говорят испанцы? Тогда можно я прочту свой диалог? Я не знал, чем вы тут занимаетесь. Я для себя записал. Я давно уже понял, что язык надо учить, подслушивая чужие разговоры.

Все засмеялись.

— Так вот, сегодня я услышал, как девушки в жёлтых футболках позвали парня… Тоже в жёлтой футболке. И сказали ему…

Кевин открыл тетрадь.

— Нужно вырезать из бумаги кружочки!

— Я уже вырезал!

— Нужно наклеить звёздочки.

— Я наклеил.

— Нужно повесить плакаты!

— Я у вас Золушка?! Может, мне нужно сажать розы, чтобы пойти на бал? Тогда где мои хрустальные туфельки? Где моя тыква? Где моя фея-крёстная? Раз я Золушка, то буду танцевать на балу с принцем. А кстати, где мой принц?

Про принца Кевин спросил дурашливым высоким голосом, но к этому моменту хохотали уже все. Кико даже слёзы вытирал.

— ¡Bravo! — только и сказала Исабель.

Я ошарашенно уставилась на Кевина. То есть можно было даже далеко не ходить?! Просто записать то, что обсуждают старосты в жёлтых футболках? Ну, теперь-то уже нельзя, идею использовал наш суперумный новичок, alumno preferido . Дурацкое ощущение.

А Исабель расслабилась, разговорилась. Прочла нам целую лекцию о том, как важно слушать, как важно запоминать, а главное — важно ходить по городу и везде, где только можно, знакомиться с людьми и общаться с ними.

А потом, в упор глядя на меня, сообщила, что, оказывается, в эти выходные для учеников школы провели экскурсию. В субботу — на море, а в воскресенье была прогулка с экскурсоводом по центральной улице города — Рамбле. И объявление, мол, висело на стеклянной двери внизу, кому надо — тот увидел.

Я огорчилась. Море-то ладно, я там была с Любомиром и Богданом. А вот Рамблу жалко.

— El próximo domingo nos vamos al parque Güell [51] В следующие выходные мы идём в парк Гуэль (исп.). .

Я закивала так усердно, что у меня даже шея заболела. Мол, буду всенепременно, точно и однозначно. Но Исабель ответила только холодным кивком.

Эх, лучше б она мне «IN» [52] IN (Insuficiente) — неудовлетворительно (исп.). влепила! Только бы не смотрела так огорчённо и разочарованно.

Окончательно расстроившись, я еле слышно попрощалась с мальчишками и заспешила домой.

Не зря я хотела прогулять этот дурацкий урок.

— Да не кипеши ты! — отмахнулась Марина.

Она сидела у себя в комнате и, положив руку на комод, красила ногти.

— Тоже мне, нашла специалитет — Рамблу! Сами погуляем, без всяких экскурсий. Мне как раз нужно нарядов новых накупить.

— Бенисьо вечером звал нас на море, — осторожно сообщила я.

— Они же уехали! — воскликнула Марина, едва не опрокинув пузырёк с лаком.

— Бенисьо — нет, — тихо ответила я.

Марина помрачнела.

— Ладно, — отрывисто сказала она, — мне всё равно нужны новые наряды. Я такого накуплю, что Рикардо больше никогда никуда от меня не уедет.

Из коридора послышался низкий голос сеньоры Рибаль.

— А макароны так и будут «макароны»? — спросила я, вспомнив про одно неотложное дело.

— Иди уже, а? — с досадой отмахнулась Марина.

Кажется, она положила слишком много лака на один из ногтей. Но вслед мне сказала:

— Если будешь варить, на мою долю — тоже.

«Почему она такая? — размышляла я, бредя по коридору. — Может, потому что ей позволяют быть такой?» Но мысль о том, чтобы начать одёргивать Марину, казалась невероятной. Наговорит колкостей… Лучше и не связываться.

Тем более сейчас меня заботило другое: как спросить про плиту и макароны? Простые вроде бы слова, а не вспоминаются. Волнение так и переполняло меня. Вдруг ошибусь? Вдруг сеньора Рибаль меня не поймёт? Но желудок гнал вперёд, на кухню. Хочешь не умереть от голода — болтай по-испански. «Выходит, что голод — лучший учитель», — невесело усмехнулась я.

Всё оказалось не так страшно. Сеньора была в приподнятом настроении и мигом разъяснила и про плиту, и про макароны. Помогла их сварить и поделилась томатным соусом. Сыр, который я купила в тот день, когда чуть не загремела в полицию за воровство (тогда Бенисьо проявил бы ко мне интерес другого рода!), оказался нарезанным на пластики, и тереть его было невозможно. Но я выкрутилась. Накрыла горячие макароны этими пластиками, и они мгновенно расплавились. Мама была бы довольна. А может, и нет. «Суп надо есть на обед, а не макароны», — заявила бы она. Кстати, макароны по-испански называются pasta . И как я забыла это слово, оно же во всех учебниках встречается! Я предложила pasta сеньоре, но она отказалась. Сообщила, что у неё очередное собрание по поводу туристов, и опять принялась рассказывать про вазочки, хотя я по-прежнему не видела связи между ними и туристами. Сеньора увлеклась и даже заставила меня выбрать «самую красивую вазу на кухне». Я ткнула пальцем в одну, тёмно-коричневую, облепленную ракушками. Она была низенькая, в ней хорошо бы смотрелись одуванчики, которые не растут в Испании. И ещё она чем-то напоминала Бенисьо.

Хорхе, к счастью, был на работе и в угощении макаронами не нуждался. Я вспомнила про исчёрканную стену, но при виде огромной кастрюли, в которой дымилась pasta с сыром и томатным соусом, страхи улетучились.

Марина съела совсем чуть-чуть: берегла фигуру. Зато я под её неодобрительным взглядом вычистила даже дно кастрюли: к нему прилипло несколько макаронин. Умереть как вкусно!

Гулять мы отправились, когда уже смеркалось. Красивые тут были вечера: розовато-голубые, как старинные испанские шали, они пахли солёным морем и кофе. До Рамблы добирались пешком — вдоль моря. Я разулась и шла по набережной босиком. Марина, как всегда, возвышалась надо мной на каблучищах. Правда, платье она надела довольно простое, светло-голубое, с пляжным принтом, чуть ниже колена.

— Я хочу, чтобы твой друг увидел меня в скромном наряде, — объяснила она, — и потом передал Рикардо, что я ни с кем не кокетничала и ждала только его, моего дорогого.