Джеймс Ганнибал - Четвертый рубин [litres]

Сестра угадывает его мысли, ещё не услышав слов…

Рассказ Гвен о потомках Артура и Мерлина, повелевавших огнём и читавших мысли…

Искры, вдруг брызнувшие из-под его руки с фонарём в архиве Министерства драконов…

Каждый факт занимал своё место в общей картине и имел смысл! Вздрогнув в очередной раз, Джек принял в себя последнюю утраченную частицу и в наступившей тишине услышал отчётливый шёпот:

Пламя, Джек!

Синий огонь вырвался из его тела, расширяясь кольцом во все стороны, и рубиновые солдаты исчезли в ослепительных красных вспышках. Фигура отца перестала мерцать и вновь обрела плоть. Встав и приподняв руки, Джон Баклз посмотрел на зажившие раны и поднял на сына изумлённый взгляд:

– Джек?

Золотое всепроникающее тепло наполняло тело. Похожий жар Джек ощутил, впервые приложив руку к драконьему камню. Нет, не жар и не тепло – эти слова не подходили. Больше, чем тепло, и больше, чем жар, – огонь!

Пламя!

Он опустил глаза на свои руки и вздрогнул. В левой вместо Зета теперь вращался клубок синего огня, а вокруг меча в правой пламя обвивалось золотистыми языками. Джек перевёл взгляд на Таннера, и тот отшатнулся.

– Невозможно! – пробормотал профессор. – Ты точь-в-точь как он! – Глаза его вспыхнули яростью, повторенной на других жестоких лицах, он испустил многоголосый рёв и ринулся на Джека, выхватывая из-за пояса изогнутый призрачный меч.

Джек метнул огненный шар, угодив врагу прямо в грудь. Однако это лишь замедлило атаку, и два меча скрестились, высекая снопы белых искр. Многоликий Таннер наносил удар за ударом, но Джек мгновенно угадывал все приёмы, и его меч всякий раз отражал их.

– Не знаю, кем ты стал, – прорычал рубиновый владыка, – но ты всё равно ещё ребёнок – и Тринадцатый!

– Джек, сзади!

На сей раз отцовское предупреждение было лишним: подкравшихся стражников Джек услышал – и увидел внутренним зрением. Вспышкой пламени он отбросил противника, затем обернулся и рассёк рубиновые фигуры одним ударом. Сбоку раздался еле слышный щелчок пальцами. Джек бросил взгляд на отца – тот незаметным кивком показал в сторону трона и сделал знак бровями. Джек слегка кивнул, ударил многоликого огненным шаром и обрушил на него град ударов, тесня к ступеням, ведущим на постамент.

– Ошибка, мальчик, – злорадно кивнуло воплощённое зло. – Ты уступил мне верхнюю позицию!

Кривой меч замелькал ещё быстрее, высекая искры. Джек стал отступать, и монгольский хан под лицом Таннера довольно ухмыльнулся. Однако радость его оказалась недолгой. Джон Баклз шагнул из-за спинки трона и ткнул концом трости в спину многоликого чудовища, включая электрический разряд. Окутанный сеткой фиолетовых молний, Таннер пошатнулся, призраки ханов и императоров рванулись наружу с искажёнными ужасом лицами, и Джек пронзил их своим огненным мечом. Оскаленная физиономия Чингисхана клацнула гнилыми зубами, пытаясь достать Джека, и взорвалась облаком чёрного дыма. Таннер не устоял на ногах и покатился по ступеням. Джон Баклз-двенадцатый, всё ещё бледный от полученных ран, слабо улыбнулся сыну:

– Ну-ну, в нашем роду такого ещё не бывало.

Вокруг поднимались языки пламени. Рубиновый дворец горел как свечка. Джек потянул отца к серебряной лестнице:

– Скорее, надо выбираться!

– Я же сказал: ты не за этим здесь. – Старший Баклз кивнул на зеркальный коридор, за которым клубился алый туман. – Пока моё место здесь.

Джек крепко обнял отца:

– Я всё равно спасу тебя!

– Живи сам, Джек! Стань тем, кем должен быть, остальное приложится.

Таннер застонал, и оба посмотрели на него. Подножие трона уже окуталось языками пламени.

– А с ним что делать? – нахмурился Джек.

– Это глюк, сынок. Пускай выбирается сам. – Джон Баклз двинулся к коридору, и пламя разделило их. – Помни: я всегда с тобой. – Он приложил руку к сердцу: – Вот здесь.

Огненная стена поднялась выше, заслоняя его. Джек посмотрел вслед, затем повернулся и ступил на серебряную лестницу, отрешившись от всего и думая только о выходе. Хватило одного шага.

– Гвен! – позвал он, опустив меч и взглянув на бесчувственное тело Таннера у саркофага.

Девочка вмиг оказалась рядом.

– Джек, что случилось? – задыхаясь, выпалила она. – Что ты с ним сделал?

– Думаю, разум профессора остался запертым в четвёртом рубине… Ладно, позже расскажу, а пока надо выбираться наверх.

Он убрал меч за пояс, опасливо оглядев, чтобы не поджечь себя, и тут же рассмеялся. Весь огонь остался в глюке. Не рассыпался и Зет, но изменил цвет. Разжав кулак, Джек взглянул на белоснежный шар с золотой решётчатой инкрустацией.

– Что это значит? – удивлённо спросила Гвен.

– Не знаю… – Джек оторвал от стены погребальной юрты кусок шёлка, обмотал шар и вложил в руку девочке. – Сохрани его для меня, хорошо? Только никому ни слова!

Она кивнула, и Джек другой рукой сжал её пальцы вокруг шара. Затем они разом присели, задирая на Таннере золотую кольчугу.

– Противоядие! – с облегчением выдохнул Джек.

В кожаном мешочке на поясе у профессора и в самом деле оказалась склянка с синей жидкостью, но, едва Джек потянулся к ней, четыре красных камня на кольчуге внезапно засветились, шипя и потрескивая горящими угольками, а затем вспыхнули огнём. Таннер дёрнулся и приподнялся, хватая Джека за руку. От прожжённого рукава кожаной куртки потянуло едким дымом.

Джек и Гвен отреагировали, даже не переглянувшись. Их кулаки разом впечатались злодею в лицо. Профессор без чувств откинулся на спину, и рубины у него на груди рассыпались чёрным пеплом. Гвен рассмеялась, хотя голос у неё дрожал:

– Говорила же я, что мы покончим с ним вместе!

Не успели они отсмеяться, как усыпальницу потряс оглушительный грохот. Различив вслед за тем зловещий скрежет над головой, Джек поспешно оттащил девочку в сторону. Гигантский обломок скалы обрушился с потолка, погребая под собой саркофаг и Таннера рядом с ним.

– Противоядие! – ахнул Джек с упавшим сердцем. – Я не успел…

– Зато я успела! – Гвен с сияющим лицом показала синий пузырёк. – Да ладно, – смущённо буркнула она, освобождаясь от радостных объятий. – Какой иначе толк от каптенармусов?

Снова грохот. Круговая стена усыпальницы взорвалась искрами. Рубины в чёрной скальной породе были объяты пламенем, словно загорелись от тех, что были на кольчуге профессора. Очевидно, странный минерал обладал какой-то внутренней связью.

– Сейчас тут всё обрушится! – крикнул Джек, хватая склянку с противоядием. – Бежим!

Гвен схватила его за руку, и оба кинулись к выходу.

– Тем же путём вернуться не выйдет, – нахмурилась она, задрав голову в ствол шахты, куда поднимался пандус. – В зале с коброй обвалился пол.