Народные сказки - Тысяча и одна ночь. Сказки Шахерезады. Самая полная версия

Я наслаждался так в продолжение целого года. В начале нового года, отправившись однажды в баню, я освежился и надел чистую одежду, а выйдя из бани, я выпил кубок вина и потянул воздух, пропитанный духами, распространявшимися от моего платья. На сердце у меня ощущалось предчувствие какой-нибудь беды или несчастья, но с наступлением ночи я все же намеревался пойти к своей красавице. Отправившись к ней опьяненный, я заблудился, и зашел в улицу Накиб, и пошел вдоль нее. Вскоре я встретил там старуху, которая несла в одной руке зажженную свечу, а в другой – сложенное письмо. Когда я подошел к ней, она со слезами на глазах сказала мне:

– О сын мой, не умеешь ли ты читать?

– Умею, тетушка, – отвечал я.

– Возьми это письмо, – продолжала она, – и прочти его мне.

Она протянула мне письмо, я взял его, развернул и, прочитав его содержание, сказал ей, что это письмо от влюбленного к своей возлюбленной. Услыхав это, она очень обрадовалась и, прочитав за меня молитву, сказала:

– Да рассеет Господь твои тревоги и заботы, как ты рассеял мои!

Она взяла письмо и ушла от меня, но скоро вернулась и, поцеловав мне руку, сказала:

– О господин мой, пошли Господи (да святится имя Его) счастливую тебе молодость и не накажи тебя. Прошу тебя пройти со мною несколько шагов до этой двери, потому что они там не верят, что написано в письме; пройди со мною и за этой дверью прочти письмо, а затем прими мои молитвы за тебя.

– А что за история этого письма? – спросил я.

– О сын мой, – отвечала она, – письмо от моего сына, который уехал десять лет тому назад. Он уехал с товарами и все это время пробыл на чужбине, так что мы потеряли надежду на его возвращение, думая, что он умер. Вдруг от него пришло письмо, а у него есть сестра, которая и день, и ночь плакала о нем. Когда же я ей сказала, что он здоров и преуспевает в своих делах, то она мне не поверила и сказала: приведи мне кого-нибудь, чтобы прочесть мне это письмо, для того чтобы сердце мое успокоилось. Ты знаешь, о сын мой, что все, кто любят, склонны подозревать все дурное, и потому будь так добр, прочти это письмо, стоя за занавеской, а сестра его будет стоять за дверью, и ты получишь награду за то, что исполнишь просьбу твоих единоверцев и успокоишь их, ведь апостол Господа (да благословит и спасет его Бог!) сказал: кто успокаивает огорченного человека в его несчастии, того успокоит Сам Господь в его несчастии, а в другом месте говорится: кто снимет с души ближнего одну тревогу мира сего, с души того человека Господь снимет в день Страшного суда семьдесят две тревоги. Я высказала тебе просьбу, не откажи мне.

– Слушаю и повинуюсь, – отвечал я, и мы пошли.

Она шла передо мною, я пошел за нею, пока мы не дошли до большой двери, окованной медью. Она остановилась у этой двери и крикнула по-персидски, и к нам тотчас же легкой и красивой походкой вышла девушка. Панталоны ее были засучены до колен, и я увидел ноги, которые могли с ума свести своей красотой. Они казались точно вылитыми из алебастра, и на щиколотках у них красовались запястья из золота и браслетов. Подол своего верхнего платья она держала приподнятым на руке с засученными рукавами. Взглянув на ее чудные руки, я увидал по два браслета на каждой, а в ушах у нее были жемчужные серьги, на шее очень дорогое бриллиантовое ожерелье, а на голове куфий, совершенно новый, осыпанный драгоценными камнями. Нижняя юбка у нее была подоткнута, как будто бы она была занята какой-то работой. Увидав меня, она проговорила таким звучным и мягким голосом, какого я в жизни не слыхивал:

– О матушка, так это он пришел прочесть письмо?

– Да, – отвечала старуха.

Девушка протянула мне письмо. Между ею и дверью было расстояние не более как в полрода [178]; я протянул руку, чтобы взять письмо, и для того высунул голову и плечи за дверь, но не успел я опомниться, как старуха приложила голову свою к моей спине и толкнула меня вперед, и я, взяв письмо, очутился в сенях. Старуха с быстротой молнии вошла вслед за мною и прежде всего захлопнула дверь, а девушка, увидав, что я уже в сенях, подошла ко мне и обняла меня, прижав к своей груди; затем, не выпуская меня из объятий, повела в сопровождении старухи со свечой в руках через семь сеней и затем вывела в большую гостиную с четырьмя диванами, в которой всадник мог бы играть в мяч. Она посадила меня и сказала:

– Открой глаза и осмотрись.

Я осмотрелся, совершенно ошеломленный тем, что со мной сделали, и увидал, что нахожусь в роскошно убранной с алебастровыми стенами гостиной, с матрацами, подушками и всем другим из парчи. В ней были две бронзовые скамьи и золотое, усыпанное бриллиантами и жемчугом ложе, годное разве только царевичу.

После этого она сказала мне:

– О Азиз, скажи мне, что для тебя будет приятнее: жить или умереть?

– Жить! – отвечал я ей.

– Если тебе приятнее жить, – продолжала она, – то ты должен жениться на мне.

– Я не хочу, – отвечал я, – жениться на такой особе, как ты.

– Если ты женишься на мне, – возразила она, – то спасешься от дочери ловкого Делилеха [179].

– А кто это дочь Делилеха? – спросил я.

– Каким это образом, – засмеявшись, сказала она, – ты ее не знаешь, видаясь с нею в продолжение целого года и четырех месяцев? Да погубит ее Аллах (да святится имя его)! На свете нет женщины коварнее ее. Сколько людей убила она до тебя, и какие дела она делает! И как это ты избавился от нее, что она еще не убила и не замучила тебя?

Услыхав это, я очень удивился и сказал ей:

– О госпожа моя, каким образом ты ее знаешь?

Я пошел тотчас же из дому и появился в саду. Сад я нашел отворенным, как обыкновенно, и очень рассердился, думая: «Целый год я был в отсутствии и, придя теперь нечаянно, нахожу, по обыкновению, сады отворенными. Но мне хочется посмотреть, тут ли моя возлюбленная, а уже потом я пойду к матери».

Когда я вошел в сад, уже начало смеркаться, и, пройдя в макад, я нашел дочь Делилеха сидевшей с головой, впущенной на колени, и подперев щеку рукой. Лицо у нее очень осунулось, и глаза ввалились. Увидав меня, она вскричала:

– Слава Богу, ты жив!

Она хотела встать, но от радости снова упала. Я смутился при виде ее и опустил голову, но затем подошел к ней, поцеловал ее и сказал:

– Почему ты знала, что я приду к тебе в это время?

– Я не знала, – отвечала она. – Клянусь тебе Аллахом, я целый год не знала сна и просиживала каждую ночь в ожидании тебя; таким образом я прожила все время с того самого дня, как ты ушел от меня, я дала тебе новое счастье, и ты обещал вернуться ко мне. Я ждала тебя, но ты не пришел ни в первую ночь, ни во вторую, ни в третью; так я ждала все время, как ждут влюбленные; теперь я желаю, чтобы ты рассказал мне, по какой причине ты не приходил ко мне весь этот год. Я все рассказал ей, и когда она услыхала, что я женился, то страшно побледнела.