Народные сказки - Тысяча и одна ночь. Сказки Шахерезады. Самая полная версия

Маленькая Ноама воспитывалась вместе с Неамехом, сыном Эр-Рабеки, в одной колыбели, и до десятилетнего возраста они росли вместе, соперничая друг с другом красотой. Мальчик называл ее сестрой, а она его братом. Однажды Эр-Рабек сказал своему сыну:

– Ноама, о сын мой, вовсе не сестра твоя, а твоя рабыня, и я купил ее тебе, когда ты был еще в колыбели, поэтому отныне не называй ее сестрой.

– Если это так, – отвечал Неамех своему отцу, – то я женюсь на ней.

Он пошел к матери и сообщил ей это.

– О сын мой, – сказала она, – ведь она твоя рабыня.

Тем не менее Неамех, сын Эр-Рабека, женился на ней и сильно любил ее. Прошло четыре года после их брака, и во всем Эль-Куфех не было женщины красивее и милее Ноамы. Она выросла, выучилась чтению Корана и различным искусствам и хорошо играла на разных музыкальных инструментах, отлично пела и вообще превосходила своих сверстниц. Сидя, однажды со своим мужем Неамехом, сыном Эр-Рабеки, в столовой, она взяла лютню, натянула струны и пропела следующую песню:

Неамех пришел в сильный восторг и просил ее спеть еще что-нибудь, и когда она спела, то юноша вскричал:

– Ах, Ноама, какая ты даровитая!

Но в то время как они жили в полном счастье, Эль-Хаджай, сидя в своем дворце наместника, говорил:

– Мне надо попытаться похитить эту девушку по имени Ноама и отправить ее к царю правоверных Абдель-Мелику, сыну Марвана, так как у него во дворце нет подобной красавицы и никто у него не умеет так чудно петь, как она.

Он призвал к себе старую служанку и сказал ей:

– Пойди в дом Эр-Рабеки и постарайся повидать юную Ноаму и изобрести средство похитить ее, так как в целом мире подобной ей нет.

Старуха выразила согласие исполнить приказание Эль-Хаджая и, встав на следующее утро, она надела шерстяное платье, на шею повысила четки и тысячи бус и, взяв посох и мех для воды, вышла, громко повторяя:

– Слава Господу, да святится имя Его! Нет Бога, кроме Бога, всемогущего, всесильного.

Она, не переставая, восхваляла Господа, тогда как в душе своей замышляла самое отвратительное дело; и, таким образом, к полуденной молитве она дошла до дома Неамеха, сына Эр-Рабеки, и постучалась в дверь, которую привратник отворил ей и сказал:

– Что тебе надо?

– Я бедная женщина, – отвечала она, – женщина, преданная молитве, и полуденная молитва застала меня на улице, и мне хотелось бы зайти помолиться в этот дом.

– Это, старуха, – отвечал привратник, – дом Неамеха, сына Эр-Рабеки, и здесь не мечеть и не дом для молельщиц.

– Я знаю, – продолжала старуха, – что это не мечеть и не дом для молельщиц, но я служанка царя правоверных и очень стара, и пришла издалека.

– Но войти тебе все-таки нельзя, – отвечал ей привратник.

Они долго препирались, пока старуха не уцепилась за него и не проговорила:

– Неужели такой старухе, как я, запретят войти в дом Неамеха, сына Эр-Рабеки, когда я вхожу в дома эмиров и вельмож?

Неамех, услыхав последние слова, вышел, засмеялся и приказал ей идти за собою. Старуха пошла за Неамехом до той комнаты, где сидела Ноама, которой она низко поклонилась. Увидав Ноаму, она подивилась ее красоте и сказала ей:

– Поручаю тебя, о госпожа моя, покровительству Господа, создавшего тебя такой красивой и миловидной.

Затем старуха направилась в нишу и до самого вечера молилась там. Когда же наступила ночь, то молодая женщина сказала ей:

– Дай хоть немного отдохнуть твоим ногам.

– О госпожа моя, – отвечала ей старуха, – тому, кто собирается переселиться в иной мир, нельзя утомляться здесь на земле, а тому, кто утомляется здесь, не достигнуть иного миpa.

Ноама принесла старухе поесть и сказала ей:

– Поешь, и проси Господа послать мне милость.

– По правде говоря, ведь я пощусь, но ведь ты женщина молодая, и тебе следует сладко есть и пить. Да хранит тебя Господь! Бог (да святится имя Его) сказал: «Помилуй кающегося грешника».

Молодая женщина просидела некоторое время со старухой и беседовала с ней, после чего она сказала мужу:

– О господин мой, уговори ты эту старуху погостить у нас некоторое время, так как благочестие написано у нее на лице.

– Отведи ей для молитвы отдельную комнату, – отвечал он, – и никого не пускай туда и, может быть, Господь (да святится имя Его) пошлет нам ее молитвами желаемого счастья и никогда не разлучит нас.

Старуха провела эту ночь в молитве и читала Коран вплоть до утра, когда вошла к Неамеху и Ноаме и, пожелав им доброго утра, сказала:

– Господь да благословит вас обоих.

– Куда это ты собралась, матушка? – спросила ее Ноама. – Хозяин мой приказал выделить тебе особенную комнату, где бы ты могла молиться.

– Да хранит вас Господь, – отвечала старуха, – а я попрошу вас только, чтобы вы приказали привратнику не задерживать меня, когда я буду приходить, и если Богу (да святится имя Его) будет угодно, то я пойду к святым местам и дни и ночи буду молиться о вас.

Она ушла, а юная Ноама заплакала, прощаясь с ней, никак не думая, по какой причине старуха явилась к ним в дом.

А старуха направилась к Эль-Хаджаю, и он спросил ее:

– Что ты устроила?

– Я видела эту молодую девушку, и красивее ее на свете нет никого, – отвечала она.

– Если ты, – продолжал Эль-Хаджай, – исполнишь то, что я прикажу тебе, то я щедро заплачу тебе.

Но, чтобы исполнить такое дело, мне надо не менее месяца.

– Я дам тебе три месяца, – отвечал наместник.

Старуха начала часто ходить в дом, где так радушно принимали ее. Она проводила с молодыми хозяевами и утра, и вечера, и все в доме были с ней ласковы, пока однажды она не осталась с глазу на глаз с молодой женщиной и не сказала ей:

– Клянусь Аллахом, госпожа моя, на святых местах помолюсь за тебя, и как бы я желала, чтобы ты пошла со мною и увидала шейхов, которые ходят туда на богомолье.

– Аллахом прошу тебя, – отвечала Ноама, – взять меня, матушка, с собою.

Просись у своей свекрови, и я возьму тебя с собой.

Вследствие этого Ноама сказала своей свекрови, матери Неамеха:

– Госпожа моя, попроси господина моего отпустить нас с тобою сходить помолиться со старухой к святым местам.

Когда Неамех вернулся домой, старуха подошла к нему и поцеловала ему руку, но он положительно запретил ей делать это. Она помолилась за него и вышла из дому. Но на следующий день она вернулась в отсутствие Неамеха и, обращаясь к Ноаме, сказала ей: