Элка Эвалдс - Бабушкина магия

— Они выглядят как доисторические, — заметил Уилл.

— Они милые-милые-милые, и они мне нравятся! — пищала Софи. — Я хочу их потискать!

— Ну давай! — разрешил ей Уилл.

Софи побежала вперёд и нырнула к овце, которая тут же отскочила на безопасное расстояние. Ме-е-е-е! Другие овцы бросились врассыпную.

Гав! Гав! Откуда-то слева послышался раскатистый лай. Уилл резко обернулся. Нечто огромное и белое неслось к ним по поросшему чертополохом склону. Гав! Гав!

— Собака! — вскрикнула Софи и захлопала в ладоши.

По мнению Уилла, эта зверюга больше походила на полярного медведя. Только бегает быстрее. И к тому же рычит.

— Софи, — сказал Уилл, стараясь, чтобы голос звучал ровно, — надо убираться отсюда. — Он уже сбросил рюкзак с плеча и расстегнул молнию, собираясь вытащить вязаные ботинки.

Но Софи рассмеялась.

— Нет, не надо! — возразила она. — У меня жаки в кармане.

Ну конечно, кто бы сомневался.

— Стоит мне только его сжать — любая собака решит, что я вожак стаи.

Не успел Уилл ничего предпринять, как Софи шагнула вперёд: левая рука в кармане, правая вытянута перед собой.

— Хороший мальчик, хороший! Ты же хороший пёс, правда?

— Софи, нет! — крикнул Уилл, бросившись к сестре, когда огромная туша замерла перед ней. Пёс был так близко, что Уилл чувствовал его дыхание. Но вдруг зверь упал на траву и засучил лапами в воздухе.

— Я почешу тебе животик, хорошо? — сказала Софи, подошла к псу и, протянув руку, принялась гладить его белый живот. — Хороший мальчик. Хороший мальчик. Думаю, что среди четвероногих ты великий вожак.

У Уилла отлегло от сердца. Значит, это правда: вязаные собаки Софи тоже волшебные. Софи, хихикая, теребила бока огромного пса, а тот довольно поджал лапы и вывалил язык из пасти.

Наконец пёс снова перекатился, поднялся на ноги и встряхнулся. Макушка Софи доставала ему как раз до спины, а что касается Уилла, то их глаза оказались практически на одном уровне. Увесистый хвост пса мотался из стороны в сторону точно автоматическая щётка для пыли.

— Софи, я рад, что ты взяла бабулину собаку.

Уилл огляделся. После появления собаки овцы разбежались, и теперь вокруг был только колючий кустарник. Как им набрать шерсти, если при их приближении овцы сразу убегают?

Но тут солнце, поднявшись чуть выше, осветило весь луг, и Уилл увидел, что все шипы и колючки облеплены сверкающей золотой шерстью.

— Софи! Это же Пух-в-Пуховнице! Бежим!

Быстро и осторожно они собирали шерсть с острых колючек и складывали её в сумки. Собрав всё поблизости, они прошлись по лугу, а потом перешли к кустам ежевики у изгороди, где шерсть блестела точно золотой снег. Шипы кололи пальцы, цеплялись за одежду, но ребята не останавливались. Набрав три сумки, они сложили их в рюкзак Уилла, а заодно наполнили шерстью маленький рюкзачок Софи, который она взяла с собой. Наконец они собрали столько шерсти, сколько могли унести.

— Надо возвращаться. — Уилл понятия не имел, сколько времени они здесь провели.

— Я вас люблю, овечки! — крикнула Софи.

— Овечки, э-э-э, спасибо, — сказал на прощание Уилл и снял со спины рюкзак, чтобы освободить место для Софи. — Я сейчас надену ботинки. Не снимай шапку, пока не запрыгнешь на меня, а потом сразу надень её на меня, хорошо? На всякий случай, чтобы я случайно не ушёл без тебя.

— Кто это? — вдруг спросила Софи.

— Чёрт! — выругался Уилл.

По лугу к ним направлялся человек. Уилл помнил, что фермеры встают на рассвете. Наверное, они зашли на частную территорию. У этих овец что, есть хозяин?

Уилл быстро огляделся.

— Пойдём-ка вон к тем деревьям.

Они отбежали к кромке леса, и Уилл надел ботинки. Потом повернулся и наклонился:

— Давай, Софи, прыгай! А потом надень на меня шапку!

Он ждал удара в спину. Его не последовало — вместо этого он услышал тихий вскрик Софи. Сердце Уилла пропустило четыре удара, а затем со всей силы врезалось в грудную клетку, когда он, обернувшись, увидел, что Софи бьётся в охапке у Джаспера Фитчета.

— Не двигайтесь, — сказал Фитчет, свирепо сведя волчьи брови. — Замрите оба!

— Что вам надо? — спросил Уилл, надеясь, что голос не выдает его страха. Он совсем не был уверен, что Фитчет не причинит вреда Софи.

— Начнём с этих сумок с шерстью. Положи их вот сюда на траву и отойди. Дальше. Вот молодец. Теперь опустись на колени, чтобы я точно знал, что ты не убежишь, и дай-ка мне эти тапочки, которые ты уже надел. Может, свернёшь их в клубок? Я уверен, ты знаешь, как это делается: симпатично — и бросать удобно. Хорошо. Теперь, если ты просто подбросишь… АЙ!

Софи укусила Фитчета и тут же бросилась бежать.

— Софи, лови! — Уилл кинул ей свёрнутые шариком тапочки и метнулся Фитчету под ноги.

Нельзя назвать это изящным приёмом, но Фитчет упал, и Уилл обхватил его за ноги. На секунду перед глазами у него всё поплыло, но потом в голове прояснилось, и он увидел, что Софи бежит дальше, а за спиной у неё прыгает рюкзак.

— Софи, уходи! Надевай ботинки! — заорал Уилл.

Мистер Фитчет яростно отбивался, его острые колени врезались Уиллу в грудь, и мальчик больше не мог удерживать врага. Но Софи уже плюхнулась на землю и надела ботинки поверх сапог.

— Думай о бабушках! Думай о Вязальной! — крикнул Уилл.

И тут Фитчет вырвался окончательно и рванулся к Софи, которая стояла на месте, крепко зажмурившись. Резко повернув голову, она шагнула прямо в сторону расставленных рук Фитчета. Он бросился к ней, но схватил только воздух — Софи исчезла с порывом ветра.

Сердце Уилла снова вошло в ритм. По крайней мере, Софи в безопасности. «И у бабушек точно будет хотя бы один рюкзак шерсти», — подумал он.

— Ты меня огорчаешь, Уилл, — мистер Фитчет тяжело дышал, грязные руки болтались у него по бокам, штаны порвались на коленях. — Человек твоего ума никогда не должен унижаться до насилия. — Он вытащил из кармана чистый белый платок и вытер руки. — Знаешь, мы могли бы работать вместе. Все бы от этого только выиграли. Мне бы пригодился ученик.

— Ученик-ничтожество? — хмыкнул Уилл. — Ученик-мошенник?

— А ты предпочитаешь детские игрушки и грелки для чайников, да? — хихикнул Фитчет. — Оставь это бабушкам. Мы с тобой способны на большее.

— Делать уродливую одежду, которая разваливается на части?

— Люди всегда покупают уродливую одежду, которая разваливается на части, не важно, делаю её я или кто-то другой. Почему бы им не покупать уродливую одежду моего производства, изготовленную в Вязантоне! — Он снова хихикнул. — Поддерживайте местного производителя!

— Но из-за вас люди забывают обо всём. Когда они надевают ваши джемперы, они не помнят, что должны делать. Они могут только ходить по магазинам и грустить.