Элка Эвалдс - Бабушкина магия

— Так или иначе они всегда этим занимаются.

— Но почему не использовать всю магию, которая у вас есть, чтобы сделать мир лучше, а не для того, чтобы стать лучшим мошенником?

Фитчет, поджав губы, улыбнулся своей похожей на тонкую линию улыбкой и покачал головой:

— С миром невозможно сражаться, мой мальчик. Для нас он великоват. Лучше я выжму деньги из него, чем из соседа. Как насчёт десяти процентов, Уилл? Только за одно обещание помочь? Разве твоей семье не нужен дом получше? А как насчёт нового велосипеда?

Да, с домом он угадал. Родители постоянно волновались из-за сырости, протекающей крыши и доисторической сантехники.

— Но пряже это не нравится. Пряжа не хочет, чтобы вы делали эти вещи, — сказал Уилл.

— Уилл, пряжа не может хотеть. Достаточно просто взять её под контроль. Ты можешь привыкнуть к этому неприятному чувству — я знаю, ты уже понимаешь, о чём я. Со временем оно притупляется.

Но Уилл не хотел привыкать к этому чувству — ведь тогда он будет как мистер Фитчет. И он не хочет, чтобы все остальные родители в городе вели себя как мама и папа, когда надели те джемперы. Тем более что ни у кого нет бабулиных вещей, которые помогают прийти в себя.

— Нет, спасибо, — сказал Уилл. — Бабуля не одобряла ваши замыслы, и я уверен, она знала, что делает.

— Думаешь, твоя драгоценная бабушка была такой безупречной? — спросил Фитчет. — Почему же она ничего тебе не рассказала? Почему ничему тебя не научила? И вся остальная шайка — они и половины тебе не открыли, парень. Они что-нибудь говорили тебе про Спицведьму?

— Ну, — пожал плечами Уилл, — я знаю, что она у них главная.

— Спицведьма хочет забрать всю власть себе, — сказал Фитчет. — Впрочем, не важно. Можешь в страхе и невежестве сидеть в своей норке, а я не собираюсь. Мы могли бы принести друг другу большую пользу, Уилл. Но для меня это не так уж важно. Ты и так уже обеспечил меня шерстью по меньшей мере на год. — Фитчет подобрал сумки.

С холма донёсся гулкий звук, словно свирепый ветер кидается на окно. Или это лай? Из-за деревьев вылетело нечто размером с лошадь.

Гав! Гав! — это была огромная собака. Великий вожак четвероногих. Он нёсся на Фитчета точно ночной поезд на Абердин.

Бум!

Передними лапами пёс ударил Фитчета в грудь и сшиб его с ног — сумки с шерстью вылетели у него из рук.

Уилл схватил сумки и, оттащив их подальше от Фитчета, забросил на плечи и побежал.

— Спасибо! — крикнул он на бегу, сумки бешено подпрыгивали на его спине. — Спасибо, Вожак четвероногих!

Уилл пронёсся по лугу, выбежал за ворота на другое поле и бежал по вереску и можжевельнику, перепрыгивая через ручьи. Он не оглядывался. Он остановился, только когда понял, что больше не может бежать. Хватая ртом воздух, он бросил сумки на землю и огляделся. Он стоял на лугу, поросшем высокой травой и с кружащими над ней стрекозами. Джаспера Фитчета нигде не было видно.

Всё ещё тяжело дыша, Уилл достал из кармана телефон. Связи нет. Возможно, если Софи нашла бабушек, кто-нибудь сможет надеть ботинки, шапку и найти его. Может быть, кто-то уже на пути сюда. Но Уилл не мог знать наверняка.

По другую сторону луга виднелась узкая неасфальтированная дорожка. Уилл снова забросил сумки с шерстью на плечи и направился к ней. Не успел он пройти и пары шагов, как со стороны дорожки послышался слабый рёв, напоминающий звук небольшого двигателя, вроде газонокосилки… или старого мотоцикла. К нему присоединился второй, и Уилл побежал в ту сторону.

Когда он добрался до дорожки, навстречу ему выехали два очень странных агрегата. Первый — мотоцикл марки «Энфилд Буллет» с бугристыми шинами, коляской он напоминал кусок старого самолёта, и по бокам у него было нарисовано пламя. Второй был марки «Золотой Скрэмблер». В его коляске, похожей на большую корзину, на месте сиденья лежал куль сена. На ручке каждого мотоцикла поблёскивало по одной золотой тапочке, и оба мотоцикла были оккупированы бабушками! Бабушки сидели на задних сиденьях, бабушки набились в коляски. Все они были в шлемах и в больших круглых очках, и все махали руками и вопили:

— Уилл!

Моторы поутихли, и мотоциклы остановились у каменной стены, расположенной вдоль дорожки. Когда мальчик забрался на стену вместе с сумками шерсти, его громогласно приветствовали:

— Ура!

— Ю-ху! — закричала Айви, когда двигатели выключились. Она сидела позади Матильды с мешком в виде далека на голове. — Сто лет так не веселилась! — она единственная была без шлема.

— С Софи всё хорошо?

— Дома уже, спит, — ответила Матильда. — Хотя было непросто провести её обратно в ваш дом!

— Мы поручили это Холли! — добавила Гортензия.

— К счастью, увидев, что вы отчалили, мы сразу позаботились о том, чтобы достать мотоциклы, — сказала Жунь-Ю, напустив строгий вид. — Ты непослушный, испорченный, негодный, безответственный…

— Нам ещё повезло, — перебила её Айви, — что я держала свой мотоцикл под парами — по личным причинам!

— И к счастью, мои внуки — бесшабашные сорванцы: они оставили себе старый мотоцикл, чтобы гонять на нём по полям, — сказала Доркас.

— И вы надели на руль Семимильные Тапки! — сказал Уилл. Надо будет попробовать этот фокус на велосипеде.

— А потом Айви надела Шапку-Локатор, чтобы сориентироваться, и стояла одной ногой на каждом мотоцикле, когда мы тронулись.

— Что?! — изумился Уилл.

— А ты как думал, парень, — ухмыльнулась Матильда, подобрав одну сумку с шерстью. — Айви знает толк в мотоциклетных трюках. — Она перебросила сумку Гортензии.

— Уф! — выдохнула Гортензия, свалившись на траву.

— Матильда, дорогая, пожалуйста, слегка умерь свой пыл, — сказала Жунь-Ю.

— Только так мы могли привезти сюда оба мотоцикла, — пояснила Айви. — На случай, если тебе потребовалось бы подкрепление.

— Именно! — кивнула Жунь-Ю. — Все готовы возвращаться?

— Что, и даже чуть-чуть не проедем по маршруту Трофея Туристов, пока мы здесь? — спросила Айви.

— У нас нет времени на баловство, — отрезала Жунь-Ю. — Мы должны доставить Уилла домой до того, как его родители проснутся! Ты готова повторить трюк?

Айви показала ей большие пальцы:

— Всё пучком!

Вдалеке Уилл услышал гул. Приближается ещё один мотоцикл.

— Вот разбойники! — проворчала Гортензия, сидя рядом с Уиллом. — Два часа ночи!