Элка Эвалдс - Бабушкина магия

— Ого, круто! — похвалила Айви, поднявшись по лестнице вслед за Уиллом. — Мы собираемся снести эти чёртовы двери?

— Ох, я надеюсь, — сказал Уилл.

— Ты ничего не делаешь, а идёшь домой, молодой человек, — заявила Жунь-Ю.

— Вы шутите! — возмутился Уилл. — Опять?!

— Я согласна с Жунь-Ю, — сказала Матильда, которая пришла вместе с Айви. — Это не потому, что мы не знаем, на что ты способен, Уилл. В конце концов, ты спас наше положение.

— Спас наши шкуры, — сказала Гортензия.

— Спас наши задницы, — сказала Айви.

— Но я не могу простить себя за то, что из-за нас ты подвергался такой опасности, — продолжила Жунь-Ю, — и не допущу, чтобы это повторилось.

— Мы обязаны это сделать ради твоей бабушки, — сказала Матильда.

— А теперь свободен, — сказала Доркас.

— Можешь позвонить нам перед сном, если захочешь, — сказала Гортензия.

Именно в этот момент на лестнице показалась голова Холли. Девочка несла поднос с чаем.

— Кому чаю? Какой план, бабушки?

Жунь-Ю закрыла глаза и вздохнула.

— Все. Кому. Нет. Двадцати. Одного. Не. Участвуют. В. Операции, — сказала она.

— Но мы нужны вам! — возразила Холли. — Мы ведь не запали на эти паршивые джемперы. Вы что, не заметили? Мы считаем, что они колючие и отвратительные. Так может, есть смысл взять кого-то из нас с собой, вам не кажется? — Холли опустила поднос и подошла к стулу Доркас. На руке у неё висела шаль. — Я нашла дома твою шаль, бабушка.

— Моя шаль! Спасибо, милая!

— Видите? Мы можем помогать — мы, кому нет двадцати одного!

— О дитя! — сказала Доркас. — Что сказала бы твоя мама, если бы знала, что я позволяю тебе участвовать в таких опасных предприятиях?

— А что бы она сказала, если бы знала, что я позволяю тебе ? — ответила Холли, поправляя шаль на плечах Доркас. — Отправляться за этим Джаспером Как-там-его Фитчетом, с этими хорьками и фабрикой, и его…

— Вулмэн! — сказала Доркас, вдруг выпрямившись. — Джаспер Вулмэн Фитчет.

— Что?

— Он сын Вулмэна! Теперь я вспомнила!

— Это всё твоя Шаль Памяти? — спросила Жунь-Ю.

— Да! — Доркас вскинула вверх обёрнутые шалью руки и оглядела всех собравшихся широко распахнутыми глазами. — Я всё вспомнила!

— Вы все знаете, что Джаспер Фитчет родом из Вязантона, — начала свой рассказ Доркас. — Чего он вам не сказал — так это того, что он родился в семье, которая, до того как обанкротиться, владела фабрикой.

— То есть в семье Вулмэнов? — спросил Уилл. — Тогда почему его зовут Фитчет?

— Его мама была Вулмэн, — объяснила Доркас. — Фактически последней представительницей рода. Только они уже ни на что не годились, последние Вулмэны! Их семья владела фабрикой на протяжении трёх веков. Они сделали много хорошего, когда начали богатеть: построили больницу, дом престарелых и школу. Но потом они забыли про свои старые благочестивые традиции и хотели получать от фабрики только прибыль.

Все бабушки кивали — видимо, эта часть рассказа была им знакома.

— А потом Порция Вулмэн вышла замуж за беспутного красавчика Фитчета, который играл в гольф и за всю жизнь не проработал ни одного дня. Они вечно ездили по заграницам, и им было не до воспитания ребёнка. Но и с местными детьми ему играть не разрешали, потому что они были не его круга.

— Думаю, в городе это никому не нравилось, — заметила Гортензия.

— У мальчика вообще не было бы друзей, если бы не Герти, — продолжала Доркас.

— Они дружили? — удивился Уилл.

— Были неразлейвода, — кивнула Доркас. — Видишь ли, мама Герти была у Вулмэнов поварихой, и Герти заходила к ней после школы. Разумеется, куда бы Герти ни пошла, при ней всегда было вязание. В дождливые дни они сидели под кухонным столом, стуча спицами. У них это выходило так же естественно, как уханье у сов. Единственное, что Джасперу не давалось — это Петля Слушания. «Кажется, у меня нет Лучшей Стороны», — говорил он. Но Герти никогда этому не верила.

— Герти всегда верила в людей, — сказала Жунь-Ю.

— По своей наивности она научила его очень мощным узорам, чего делать не следовало.

— Ничего себе! — всплеснула руками Айви.

— И она рассказала ему о волшебной пряже, — сказала Доркас.

— Вот как он выучил все наши приёмы! — ахнула Жунь-Ю.

— Возможно, будь всё как прежде, с ним было бы всё в порядке и Герти смогла бы за ним приглядывать. Но Джаспера отправили в престижную школу.

— Уверена, там он тоже не прижился, — ввернула Гортензия.

— Он же ни рыба ни мясо! — сказала Матильда.

— А что случилось потом? — спросил Уилл.

— Фабрика обанкротилась, — продолжала Доркас, — потому что хозяева тратили больше, чем зарабатывали. Потом умерла его мама, и модная школа отправила Джаспера восвояси, потому что за него перестали платить. Джаспер вернулся в Вязантон и обнаружил, что отец промотал последние деньги!

— Ужасно! — сказала Матильда.

— Чудовищно! — сказала Жунь-Ю.

— Неудивительно, что он такая зараза, — сказала Айви.

— Семейный дом был продан, и стало негде жить.

— Сколько ему тогда было? — спросила Жунь-Ю.

— Около пятнадцати. Как Холли. Он стал жить в пустой фабрике, потому что никто не хотел её покупать. Некоторые люди жалели его и давали мелкую работу — грузчиком на рынке или по хозяйству. Но многие обозлились. Понимаете, когда фабрика закрылась, все рабочие лишились заработка, а его отец ещё и наделал долгов.

— А что Герти? — спросила Гортензия.

— Она бы не подвела его, — сказала Матильда.

— Она обычно приносила ему еду. Он хотел, чтобы она вязала ему разные штуки: кошелёк, который бы никогда не пустел, рогатку, чтобы отомстить, и жилетки, которые заставили бы людей отдавать ему деньги. Но Герти вязала только Носки Храбрости, Джемперы Силы и Боевые Кардиганы для новых идей.

Все бабушки вздохнули и кивнули.

— А потом Герти вышла замуж.

— За дедушку! — сказал Уилл.

— Именно, — кивнула Доркас. — У Тома Шепарда было всё, чего так желал Джаспер: большая любящая семья, достойная работа с хорошим коллективом — он был механиком на мотоциклетном заводе, — и никто не умел одеваться лучше него: он даже умел вязать. А потом он получил и Герти.

— Джаспер, должно быть, был в отчаянии, — покачала головой Гортензия.

— Он украл у Герти немного волшебной пряжи и скрылся на мотоцикле Тома, — сказала Доркас. — Некоторые говорили, что он отправился в Японию. Другие — что в Италию. Но Герти никогда о нём не забывала. Она редко говорила об этом, но её терзало какое-то тревожное чувство.

— Ну надо же! — покачала головой Матильда.

— Вот почему она всегда так придерживалась правил и держала всё в строгом секрете! — сказала Холли. — Она нарушила правила, когда решила обучить Джаспера, и вот к чему это привело.