Мари Манкуси - Холодное сердце 2. Опасные тайны: история короля Агнарра и королевы Идуны

Но меня окружала одна сплошная белизна.

От страха у меня заколотилось сердце. Зачем я здесь? Ушла одна, никому не сказала куда. Если я умру, что сейчас казалось весьма вероятным, моё тело даже не найдут. До весны сюда никто не забредёт, но к тому времени волки позаботятся о нём.

Когда моё исчезновение заметят, то все, вероятно, подумают, что я сбежала из королевства или что меня похитили зачинщики нападения на замок. В любом случае обо мне больше никогда не услышат.

Что подумает Агнарр, когда узнает, что я пропала? Я сказала ему, что уезжаю навсегда. Но он потерял стольких близких людей, а теперь ему предстоит оплакивать ещё одного. От этой мысли мне было не по себе.

Очередной сильный порыв ветра чуть не сбил меня с ног. Я ухватилась за ближайшее дерево, крепко обняла ствол и подождала, пока ослабнет ветер. Слёзы текли из глаз и тут же превращались на щеках в крошечные льдинки.

Собрав последние силы, я запела. Ведь я рассказывала детям, что пою, если мне страшно, а такого ужаса я ещё никогда не испытывала – разве только в день праздника у плотины, когда духи разгневались. Но и в тот день я пела, призывая Ветерок на помощь. В детстве он всегда приходил мне на выручку, во что бы я ни ввязалась.

Я не встречалась с Ветерком много лет и заключила, что духи тоже оказались в туманной ловушке вместе с моим народом.

Но интуиция подсказала мне, что стоит постараться и кликнуть его.

– A-а, а-а... – протянула я, приложив руку ко рту. Но ветер жадно растрепал мелодичные звуки, как только они вылетели из моего рта, украл и унёс прочь.

– A-а, а-а...

И всё же я снова затянула песню. Что ещё мне оставалось делать?

– А-а, а-а...

Я осела в снег и не могла больше пошевелиться. На меня навалилась смертельная усталость. Я отдохну тут. Совсем чуть-чуть...

Я закрыла глаза и впустила внутрь темноту. И вдруг...

– А-а, а-а...

Что это было?

Я резко распахнула глаза и в смятении встала на слабые ноги. Оглядевшись, я заметила неподалёку маленький вихрь, в котором кружились листья. Откуда они здесь? Деревья на скалистых склонах не росли, а земля была покрыта толстым слоем снега.

Я потёрла глаза, думая, что это мираж. Но нет, когда я отняла руки, листья всё ещё танцевали в потоках воздуха. Согретая безрассудной надеждой, я прошептала:

– Ветерок?

Листья поднялись к вершине горы, остановились, снова покружились, приглашая меня следовать за ними, и полетели дальше.

Внезапно обретя силы, я начала карабкаться вверх. Я не знала, правда ли это мой давний друг или от холода у меня начались видения, но скоро наткнулась на маленькую каменистую пещеру в склоне горы. Сердце забилось от радости.

Я бросилась внутрь, пригнувшись у низкого входа. Снаружи зло ревел ветер, но в пещере было тихо и сухо. Я промокла насквозь, часто дышала и мелко дрожала, но всё же здесь лучше, чем под открытым небом, и можно переждать бурю.

С трудом согнув окоченевшие конечности, я опустилась на четвереньки и стала исследовать пещеру в поисках веток. Найдя несколько кусочков дерева, я достала из кармана огниво и дрожащими руками попыталась разжечь костёр возле входа, где была хорошая вентиляция. Первые три попытки не увенчались успехом – руки совсем замёрзли и не могли высечь искру. Отчаяние росло.

Потом мне пришла в голову одна мысль. Я выглянула из пещеры и тихо позвала духа огня:

– Бруни! – Если Ветерок нашёл путь сюда, может, и другой старый друг меня не бросит. – Мне нужна помощь!

Я уже много лет ни о чём не просила духов природы. Я уже давно крепко стояла на ногах и со всем справлялась сама, успешно преодолевая трудности. Но если ты действительно попал в беду, не стыдно обратиться за помощью.

А сейчас я, как никогда, нуждалась в поддержке.

Я снова чиркнула кремнём, и на этот раз появилась искра. Не знаю, сама ли я преуспела или вмешался Бруни, но сухие листья занялись, я осторожно раздула огонь, и он перекинулся на древесину.

Я с благодарностью поднесла руки к маленькому костерку, согревая их, пока кожу не начало покалывать – холод отступал.

Глаза стали закрываться, я больше не старалась бороться с усталостью и, проваливаясь в темноту, успела подумать: может быть, я всё-таки доживу до конца дня.

Я новорождённая.

Отец качает меня на руках в нашей маленькой хижине. Мама рядом: я чувствую её тепло, её запах. Она заканчивает вязать шаль ягодного цвета, напевая знакомую колыбельную об Ахтохаллэн. Потом мама подарит эту шаль мне.

И однажды она навсегда изменит мою жизнь.

Полог нашей хижины отодвигается. Один из вождей племени входит и садится рядом с моими родителями. Он самый старый в нашей семье, прожил долгую жизнь и много видел. Отец улыбается ему и приветствует с большим уважением. Старик печально кивает и прикладывает руку к моему лбу. Пальцы у него шершавые, мозолистые, но нежные.

– Ты ещё совсем маленькая, – говорит он глубоким голосом, – но одна из нас. Благословенное дитя солнца. А значит, духи всегда будут с тобой. Они станут заботиться о тебе. Защищать тебя.

Мама и папа тепло улыбаются друг другу.

– Но ты должна заслужить дары духов, – продолжает старик. – Уважать землю, по которой мы ходим. Слушать природу и внимать её призывам. Искать мира, когда это возможно. Любить, даже когда легче ненавидеть. – Потом он улыбается, в уголках его мутных голубых глаз углубляются морщины. – Расти, малышка, и ни о чём не беспокойся. Очаровательный младенец. – Он подмигивает маме.

Лица родителей озаряются гордой улыбкой.

Старик прощается и выходит из хижины. Мама откладывает вязанье – шаль готова. Она подсаживается ближе ко мне и к отцу, обнимает нас. Потом берёт шаль, каждая петля которой проникнута любовью, бережно заворачивает меня, и я чувствую тепло, уют и спокойствие.

– Милая моя девочка, – шепчет мама, нежно гладя мой носик мизинцем. Мне щекотно, но ещё от этого я хочу спать. – Пусть духи всегда защищают тебя. И пусть тебя ждут великие дела.

Я маленькая, лет пяти.

Одна в нашей хижине, мне страшно, и я прячусь под той же шалью ягодного цвета, которую связала мама, когда я родилась. Родители велели мне спрятаться здесь, пока они не прогонят захватчиков из нашего лагеря. Обещали вернуться.

Но не вернулись.

Вдруг снаружи в хижину проникает свет. Кто- то входит, и я съёживаюсь под шалью от ужаса, стараясь стать как можно меньше. Это женщина. Она оглядывается вокруг, что-то ищет. Когда она подходит ближе, от испуга я невольно издаю писк.

Незнакомка застывает на месте, потом наклоняется, поднимает край платка и находит под ним меня. Она издаёт удивлённый возглас, и лицо у неё добреет. Женщина падает на колени и берёт меня на руки. Руки у неё мягкие, нежные, она пахнет почти как мама, и я не боюсь.