Мари-Од Мюрай - Спаситель и сын. Сезон 4 [litres]

Значит, вернулась Клоди Фукар, мама Мейлис.

– Она хочет перейти на классику: неделя у меня, неделя у нее.

Спаситель пояснил для Мейлис, которая играла в овечек и коровок, но держала ушки на макушке.

– Значит, ваша дочь одну неделю будет с вами, одну неделю с мамой.

Из угла с маленьким столиком тут же послышался крик:

– Не юбью маму!

Спаситель с беспокойством спросил, виделась ли Мейлис с матерью. Лионель с довольным смешком ответил:

– Да, и Клоди получила по полной.

Смешного тут было мало. Мейлис больше не хотела, чтобы ее любили.

– У тебя в саду есть подружки? – спросил Мейлис Спаситель.

– Лилу. Но она ду’а.

– А есть мальчик, которому ты нравишься?

– Не юбью майчиков.

– Она играет в ворчливого гнома, – заметил Лионель.

– Ну, ты, сыл вонючий, – с яростью крикнула Мейлис.

Спаситель не удержался от замечания:

– Нет, так с папой не разговаривают.

Под взглядом Спасителя Мейлис сникла. Глаза у нее наполнились слезами. Она опустила голову, а потом взяла пластиковую корову и стала ее передними ногами бить теленка. «Поучай, поучай, никому ты не нужен!» Теленок свалился со стола. Лионель пожалел несчастного, подошел и поднял его.

– Упал, бедняжка, ушибся, смотри, у него головка болит.

– Надо его поцеовать, – посоветовала Мейлис.

Несколько минут отец с дочерью играли, утешая теленка и ухаживая за ним.

– Как его зовут? – спросил Лионель.

– Мавыш.

– Хорошее имя.

– Спитатица назваа.

Спаситель счел, что подвернулся удачный момент.

– Малыш хочет, чтобы хозяйка его любила, чтобы она любила маму, папу, подружек…

– Теёнок дуак, – оборвала Спасителя Мейлис.

Обескураженный Спаситель и Лионель обменялись унылыми взглядами.

– Ой, есть good news [44] Хорошая новость (англ.). , пока я не забыл! – воскликнул молодой человек, вновь устраиваясь в кресле. – Я не провалил тогда собеседование, как подумал. Завтра предстоит второй раунд.

– Отлично. Не забудьте на этот раз про вашу женскую составляющую.

Бландину как раз очень огорчала ее женская составляющая.

– У меня слишком толстая попа.

– Так-так-так.

– Нет, я серьезно. Я в свои одежки уже не влезаю. В субботу мы с мамой ходили в Pimkie, так мне ничего не подошло! Ни одни джинсы!

– Да, ты приобретаешь формы, – коротко признал Спаситель.

– Формы! – с негодованием воскликнула Бландина. – А грудь где? Зад огромный, а грудь ноль.

«Двенадцать-тринадцать лет – возраст, когда искренне себя ненавидят, – подумал Спаситель. – Особенно в примерочной».

– Вот у Марго грудь настоящая. Второй номер.

– Она сказала тебе, она сегодня придет?

– Да-да, она просто дала мне время, чтобы поговорить, потому что прошлый сеанс весь ушел на нее. Она не любит меня слушать, особенно если про мальчиков. Я же тебе говорила, что была влюблена в Самира с детского сада. Но он гей. Мне почему-то только геи и нравятся.

– Понятно, – сдержанно кивнул Спаситель. – А Риан?

– Риан? Марго права. У него один футбол в голове! – Бландина подскочила на стуле и глубокомысленно заметила: – По-моему, мальчики делятся на геев и футболистов.

– Сейчас запишу.

– Могу я тебе сказать одну вещь, просто по-настоящему ужасную?

При этих словах Бландина подобрала правую ногу, и ее грязная кроссовка улеглась на кресло.

– Обувь! – напомнил Спаситель.

– Что? Ах да! Могу я тебе рассказать про настоящую трагедию?

– Если не будешь вытирать ноги о мое кресло.

– Я никогда не понравлюсь ни одному мальчику.

– Если речь о геях, которые будут нравиться тебе, думаю, что это не трагедия.

Бландина обиделась.

– Почему ты не принимаешь меня всерьез?

– Извини. Значит, ты никогда не понравишься ни одному мальчику?

– У меня лицо некрасивое.

– Еще и лицо. – Спаситель изобразил огорчение.

Бландина была скуластая, с острым подбородком и острым взглядом.

– Марго красивая, а меня мама как будто от тролля получила.

– Хорошее объяснение.

Может, все же не стоит ему так шутить?

– Ты маленькая колдунья, – снова заговорил он, и голос у него звучал очень ласково. – Когда ты влюбишься, мальчику не устоять перед твоими чарами, ясно?

– А ты? Ты не устоял?

– Без-ус-лов-но!

Теперь качели улетели в другую сторону. Очень трудно соблюдать с Бландиной равновесие.

– Мне бы надо найти мини-спасителя лет двенадцати, – сказала она.

– Их полно. Кое-кого из них зовут Риан. Признаюсь тебе, что я был защитником в футбольной команде моего города и болел за ПСЖ.

– Может, ты был и некрасивым тоже?

– Тощим, как спаржа.

– Черная… спаржа?

В 12 лет Спаситель искренне считал себя белым. Терпение его подходило к концу, и он взглянул на часы.

– И во сколько придет твоя сестра?

– Она не придет.

– Так. И что ты еще придумала?

– Это не я, это она. Но мне ничего нельзя говорить, я обещала хранить секрет.

Бландина выдержала взгляд психолога, но потом опустила голову.

– Если она задумала какую-то глупость, ты должна мне сказать немедленно, – торопил ее Спаситель.

– Это секрет, – тихо повторила Бландина. – Я не хочу быть предательницей, как ее подруга.

– Перрин?

Бландина удивленно уставилась на Спасителя.

– А-а, так ты в курсе?

– Да, Перрин, Самюэль, – подхватил Спаситель. – Это как-то с ними связано?

Бландина была счастлива освободиться от груза тайны и сделала это весьма обстоятельно. Она рассказала, что Марго с какого-то времени заподозрила свою лучшую подругу в предательстве и однажды взяла ее мобильник, заглянула в вотсап и сразу увидела переписку с Самюэлем: они назначили свидание в эту среду в 18 часов.

– И где же сейчас Марго? – забеспокоился Спаситель.

– Она за ними следит.

Спаситель на секунду прикрыл глаза и устало вздохнул:

– А они где?

– Понятия не имею, честное слово. Но, если Марго узнает, что я тебе все рассказала, она мне навсегда перестанет доверять.

На худых острых плечиках Бландины лежало немало тягот.

– Ничего не выходит из этих четырех стен, – напомнил ей Спаситель. – Но ты скажи Марго, что она может позвонить мне когда угодно и я найду для нее время, чтобы возместить пропущенную консультацию.

– Любовь всегда бывает несчастливая? – спросила Бландина, прощаясь со Спасителем. – Или только у нас в семье?

Вопрос Бландины вертелся в голове Спасителя до самого вечера. «Неужели любовные истории всегда кончаются плохо? Или только у меня?»

Задумав большие работы на чердаке в связи с новой будущей семьей, он проверил свой счет в банке. Да-а…

– После ужина я в больницу, – сказал он Лазарю и Габену, покончив с едой.

– Можно я с тобой? – попросился Лазарь.

– Ты же знаешь, что нет.

– Но ведь это я его разбудил!