Журнал «Пионер» - Пионер, 1954 № 3 МАРТ

- О мудрое древнее банановое дерево, выслушай и рассуди нас! - взмолился брамин, сложив руки и бросаясь перед деревом на колени.

- Изложите ваше дело, - сказало банановое дерево с достоинством.

- Этот тигр, - сказал брамин, - был заперт в клетке. Он увидел, как я проходил мимо, и попросил выпустить его, так как его мучила жажда и он хотел пойти к ближайшему источнику и напиться. Но он поклялся, что даже не подумает тронуть меня. И я его выпустил. А теперь он хочет меня съесть. Скажи, о мудрое дерево, справедливо ли это?

- Паломники часто приходят по пути в святые места отдыхать в прохладной тени моих густых ветвей, - ответило дерево. - Но зимой, когда им уже не нужен мой покров, они срубают мои ветки и сжигают мои листья на своих кострах. Пусть тигр съест человека, потому что люди несправедливы и неблагодарны.

- О мудрый судья, ты совершенно прав! - воскликнул тигр и прыгнул к брамину. - Теперь, учёный муж, конец твой близок!

- Подожди, подожди, мой друг, нам ещё надо посоветоваться с четырьмя другими судьями, - сказал брамин.

И он обратился к голубю, ворковавшему в своём гнезде в роще:

- О благородный и нежный голубь, выслушай нас и рассуди.

- Изложите ваше дело, - сказал голубь приветливо.

Брамин рассказал всю историю, как тигр попросил его выпустить из клетки и обещал не трогать, а теперь хочет съесть своего освободителя.

- Люди любят цвет наших перьев, - сказал голубь, - и они заслушиваются нашим пением. Но часто они бросают в нас камнями и разоряют наши гнёзда, чтобы поймать нас. Тигры никогда не поступают так неблагородно; я на стороне благородства.

- Ну! - сказал тигр торжествующе. - Пойдём, мы ещё спросим! мнение вон

у того быка, - предложил брамин, надеясь, что домашнее животное, может быть, решит спор в его пользу.

Тигр последовал за ним, упиваясь сознанием своего благородства, которым наградил его голубь.

- О священный бык, о священный супруг нашей священной коровы, выслушай нас и скажи своё справедливое слово, - начал брамин, приближаясь к быку. - Я был на пути в святые места, когда встретил вот этого тигра в клетке. Он упросил меня выпустить его из клетки, так как его мучила жажда, как он сказал. Я боялся, что он может съесть меня. Но он меня уверил, что ничего мне не будет, если я его выпущу. Вот я и открыл клетку. Но когда я снова отправился в путь, он вдруг подскочил ко мне и говорит, что должен меня съесть прежде, чем утолит жажду.

- Ты оказываешь мне честь, учёный муж, называя меня святым и священным, - ответил бык, - но ты говоришь так потому, что тебе это выгодно. Так делают все, тебе подобные. Когда я был молод и силён, я работал на твоего брата, брамина, и он кормил меня и заботился обо мне. Теперь я стар и дряхл. Поэтому он бросил меня в пустыне, предоставив самому себе. Я думаю, что если люди неблагодарны, звери могут платить им тем же.

- Я изголодался, о священный муж! Пора мне тебя съесть. Я очень изголодался! - зарычал тигр и бросился на брамина.

- Подожди, подожди, ведь у нас осталось ешё двое судей! - сказал брамин, тщетно надеясь на справедливость. - Вот дорога. Давай спросим её мнение. - И он туг же объяснил дороге своё дело.

- Дорогой мой господин, - сказала дорога. - Как ты можешь ожидать какой-нибудь справедливости? Взгляни на меня. Я нужна каждому, богатому и бедному, человеку, и зверю, и птице. Но все они топчут меня и не дают мне ничего, кроме пепла из их трубок или шелухи от зерна вместо еды.

Брамин был в отчаянии, и всё же он надеялся ещё, что шакал, подошедший к ним, решит дело в его пользу.

- О дядюшка шакал, выслушай меня и соверши правосудие.

- Ну, что ж, расскажи мне всю историю с начала до конца, - согласился шакал.

Брамин рассказал всё, как было.

- О, это очень глупо с моей стороны, - сказал шакал, - но я не уловил конец и начало твоего рассказа. Пожалуйста, расскажи мне всё снова.

Брамин опять рассказал всю историю.

- Это очень странно, - сказал шакал, кивая головой, - словно всё входит в одно ухо и выходит в другое. Дайте-ка мне представить себе точно, как всё произошло. Ты, мой дорогой брамин, насколько я понял, был в клетке, когда тигр проходил мимо…

- Нет, нет, - прервал тигр, - какой ты несообразительный! Это я был в клетке.

- Конечно! - вскричал шакал, притворяясь глупцом. - Да! Я был в клетке, нет, я не был… Боже! Боже! Что случилось с моей головой? Позвольте, позвольте, клетка была в тигре, а брамин шёл мимо - нет, нет, не то, то есть… Ну, ладно, мои дорогие друзья, лучше найдите себе другого судью, а то я, наверное, никогда не пойму!

- Нет, поймёшь! - ответил тигр, рассвирепев от глупости шакала. - Я заставлю тебя понять! Смотри сюда: я тигр!

- Да, - сказал шакал.

- А это брамин!

- Да, - согласился шакал.

- А это клетка. И в клетке был я, ты понимаешь?

- Да… нет… О, я бы хотел всё это сам видеть.

- Ты глупец! Совершенный глупец! - вскричал тигр.

- Да, может быть, - сказал шакал. - Но я бы хотел увидеть, как ты входишь в клетку.

- Как? Самым обыкновенным образом! - С этими словами тигр прыгнул в клетку и закричал: - Вот так! Теперь ты видишь?

- Великолепно! - подтвердил шакал. Затем быстрым движением он закрыл дверцу и запер тигра.

Брамин поблагодарил шакала за помощь и продолжал свой путь в святые места.

Жил однажды в Индии брамин. Он никогда не работал. Любимым его занятием было строить воздушные замки. Но наконец это надоело его матери, и она стала укорять сына, что он понапрасну тратит время. И она убедила его заняться каким-нибудь делом. К счастью, безделье уже так опротивело брамину, что он решил принять совет матери. Оставалось выбрать, за какое дело взяться.

Чтобы сделаться священником, брамину недоставало учёности. Он был слишком слаб телом, чтобы стать солдатом. А так как он принадлежал к касте браминов, он не мог пойти в услужение. В конце концов он решил, что будет торговцем.

- А чем бы ты хотел торговать? - спросила мать.

Она предлагала множество вещей: зерно, одежду, продукты. Но брамин отверг всё это и сказал, что желает торговать только блестящими стеклянными украшениями и раскрашенными глиняными горшками.

Мать дала ему денег, чтобы начать дело. Брамин купил целую корзину стеклянной по-, суды и сел на базаре в ожидании покупателей. Лучи солнца падали на стеклянную тшсуду, и она сверкала всевозможными яркими красками. Отражённые лучи эти проникали в мысли брамина, и он воспарялся куда-то ввысь, под облака.