Журнал «Пионер» - Пионер, 1954 № 2 ФЕВРАЛЬ

Это было не совсем так, но Анна кивнула головой в знак согласия: ей хотелось сделать учительнице приятное. Да и кроме всего это было не так уже далеко от истины.

- Как вас зовут? - опять спросила учительница.

Анна ответила за всех троих.

Франческо и Доменико тоже осмелели: ещё никто не говорил с ними так ласково, даже мать - ведь она была больна и слишком сурова от вечных забот.

- Я училась в школе, - сказала Анна. - Я кончила первый класс. А вот они нет. Они никогда не ходили в школу.

- А ты умеешь читать? - спросила учительница.

- Думаю, что да… Я любила ходить в школу… Но у меня не было ни ботинок, ни фартука, и потом нужно было помогать тёте нянчить малышей… Вот я и перестала учиться.

Кто-то из учеников рассмеялся, показывая пальцем на Франческо и Доменико:

- Они никогда не ходили в школу, не умеют ни читать, ни писать! Они неучи!

Учительница укоризненно покачала головой.

- Они не виноваты. Если бы они могли учиться, быть может, они учились бы лучше вас. Правда? - Она наклонилась к Франческо, и он кивнул ей головой.

- Разве у тебя нет языка?

- Есть, - ответил Франческо.

- Хотелось бы тебе научиться читать?

- О, ещё бы! Но только как?

- Что ж, тебе поможет Анна… Она будет твоей учительницей.

- Ну, какая я учительница!… Я всё уже сама забыла.

- А я дам вам! букварь, и ты всё вспомнишь, - продолжала учительница.

- Если Альбинос увидит букварь, - сказал Доменико, - он бросит его в огонь.

- Кто это - Альбинос?

Франческо объяснил. Закончив рассказ, он с удивлением увидел, что у некоторых учеников навернулись на глаза слёзы: таким грустным показался им этот рассказ.

А ему, Франческо, всё, что случилось с ним, с Анной и Доменико, казалось таким обычным. Но странно, что, глядя «а этих ребят, у которых были и дом, и родители, и чистая школа, и двор для игр, и хорошая, добрая учительница, Франческо не чувствовал ни зависти, ни горечи.

«Они плачут только потому, что услыхали рассказ про нашу жизнь, - думал он, - а мы переносим сами эту жизнь и не плачем».

Учительница принесла букварь и дала Франческо. Он взял его в руки с такой осторожностью, точно букварь был сделан из хрусталя и мог упасть и разбиться.

- Вот теперь у вас появился ещё один большой друг, - сказала учительница. - Теперь вас четверо вместе с букварём.

- Покажи мне букварь, - попросила Анна.

Она бережно открыла первую страницу: цветные картинки, большие буквы! Анна стала нетерпеливо всматриваться в буквы и, к своему удивлению, поняла, что они знакомы ей, а значит, она может читать.

- Я умею читать! Я умею читать! - радостно закричала Анна.

- Ты будешь хорошей учительницей. Только тебе нужны ещё тетрадь и карандаш, - сказала учительница.

Один из учеников убежал в школу и скоро вернулся с тетрадкой и карандашом в руках:

- Вот, держи!

Когда наконец Франческо, Анна и Доменико пустились в путь, ученики ещё долго махали им вслед. Учительница стояла посредине, скрестив руки под платком на груди. Она тоже смотрела вслед маленьким бродягам и всё время улыбалась.

Ребята спустились с холма, и перед ними неожиданно открылся необозримый, величавый сине-зелёный простор Адриатики. Море было такое красивое, что хотелось плакать и смеяться, смеяться и плакать.

Они догнали фургон. Теперь он двигался вдоль берега моря. Ребята то и дело сбегали с дороги и шли по самому берегу, где на тёплом песке лежали всякие удивительные ракушки, каракатицы, водоросли и другие дары моря.

Иногда и дядя Филиппо вместе с ребятами спускался к морю, не переставая на ходу плести свои корзины.

- Богатые синьоры, - рассказывал он, - летом целые дни проводят на пляже.

- Что же они там делают? - недоверчиво спрашивал Доменико.

- Как что? Целыми днями валяются на песке, загорают, купаются. Их так и называют - купальщиками.

Франческо от души рассмеялся, а Анна позавидовала:

- Вот хотела бы и я так пожить!… Хоть немножко…

- И они совсем ничего не делают?… Чем же они живут? - удивлялся Франческо.

Дядя Филиппо покачивал головой:

- Это слишком долго рассказывать… Учись сам понимать, как устроен мир.

Франческо некоторое время шёл молча, но видно было, что он не перестаёт думать.

- Я теперь знаю, что буду делать, когда вернусь домой, - сказал он наконец твёрдым голосом.

- Что же?

- А то же самое, что те крестьяне, которых мы встретили. Пойду захватывать пустующие земли. И тогда все в нашей семье будут сыты.

Процессия батраков с белым полотнищем и плакатами не изгладилась из памяти Франческо. Дядя Филиппо искоса взглянул на него, но что выражал этот взгляд, трудно было понять.

- А я хочу стать богатой и целыми днями лежать на пляже и загорать, - мечтательно сказала Анна.

- Подумаешь, какая! - возмутился Доменико.

В глубине души он всё ещё не очень верил, что на свете есть такие счастливые люди. Но однажды во время привала, когда фургон стоял в тени деревьев и ребята отдыхали на песке, Доменико увидел одного из этих людей. Это был высокий молодой человек в красном купальном костюме. Он вошёл в воду и поплыл далеко-далеко, так что голова его стала казаться точкой. Ребята долго следили за ним, до тех пор, пока молодой человек не вышел на берег и не лёг на песок, тяжело отдуваясь…

На каждом шагу ребят подстерегали удивительные вещи, и это в какой-то мере скрашивало жизнь маленьких бродяг.

А жизнь была тяжела. Часами, которые всегда казались невыносимо длинными, ребята бродили по уличкам городов и обивали пороги деревенских домов: Франческо и Доменико с попугаем и билетиками счастья, Анна - с песнями. У Анны был хороший голос, люди с удовольствием слушали её и не скупились подавать милостыню.

Когда же они возвращались, начиналось самое ужасное: дядя Винченцо подсчитывал дневную выручку. Не столько жестокий, сколько скупой по натуре, он точно устанавливал сумму, которую нужно было собрать, а если кто-нибудь приносил меньше, страшно ругался, и виновнику урезали и без того скудный ужин. Нечего было и рассчитывать на лишнюю ложку похлёбки! Тётя Тереза, молчаливо разливавшая суп, временами зло поглядывала на ребят своими спрятанными в складках жира глазами, и все сразу опускали головы и покорно ели то, что дают.

- Берите пример с Анны, - говорил дон Винченцо, - она выучилась петь и зарабатывает больше, чем вы все, вместе взятые. А вы чему научились? Вы едите даром хлеб, совсем не беспокоясь о деньгах, которые я посылаю вашим семьям. У вас нет сердца.

Перед сном Анна долго шепталась с Франческо и Доменико: