Лев Гумилевский - Харита, ее жизнь и приключения, а также подробный рассказ о том, как был найден город Карла Маркса

Она дрожала и задыхалась, как-будто бы уже в ее руках были зажаты деньги. Харита отвернулась к окну. Горбунья показалась хитрой, жадной и злой. Неожиданная мысль пришла ей в голову. Она спросила тихо:

— Вы меня, бабушка, для того и запираете, чтобы отцу доставить? Для того и взяли к себе?

— А ты как думала?

— За деньги?

— Нет, из жалости тебя подобрала! Мне самой, милая, жрать нечего, а я тебя кормила. Все куски на тебя извела, ты все это отцу попомни…

Старуха оделась и вышла, тщательно заперев дверь. Харита посмотрела на окна, потрогала решотки, поторкалась в дверь, потом затихла и стала ждать.

Поздно вечером, когда уже вовсе стемнело и в комнате стало скучно, темно и тихо, как в каменной норе, за дверью послышались шаги, шум и знакомый голос тети Вари:

— Боже мой! Несчастный ребенок!

— Отпирай скорее, бабушка! — услышала Харита чужой голос и вспомнила толстого смешного человека, махавшего шляпой и бежавшего за поездом по платформе, — отпирай, я зажгу спичку!

— Вы обещали тысячу рублей, не забудьте!

— Если ты будешь приставать ко мне, так я поверю, что ты нарочно украла ребенка, чтобы вымогать у меня деньги!

— Девчонка сама скажет! — взвизгнула старуха, и дверь открылась, — входите! Порога тут нет!

Она проворно зажгла тусклую лампу. При свете ее. Харита увидела тетю Варю, собачку на руках у нее и сзади толстенького человека.

Тетя Варя бросилась к Харите. Собачонка тявкнула ей в лицо.

— Маргарита! — крикнула тетя Варя, — скажи нам прежде всего, ты заплуталась? Тебя похитили?

— Сама ушла! — ответила Харита, отворачиваясь.

— От отца? О, боже!

— От какого отца?

— Вот твой отец, Маргарита!

Толстенький человек пригляделся к Харите, снял шляпу и вытер вспотевшую лысину.

— Это не мой отец, — твердо сказала Харита, — и меня Харитой звать! Все вы выдумали сами!

Толстенький человек подвинулся робко к Харите. Тетя Варя, прижавшись к собачке лицом, всхлипнула и простонала:

— Боже мой! Поговорите с ней! Альберт Карлович, ах, убедите же ее!

Альберт Карлович растерялся:

— Действительно, деточка, если ты та самая девочка… Но как ты выросла…

Он подошел к ней ближе. Она тихонько оттолкнула его огромный живот:

— Никогда я вас не видала! Я помню тятьку, чай, ездили с ним вместе!

Альберт Карлович отошел к тете Варе:

— Это та самая девочка, которую вы нашли?

— Конечно!

— Это не моя дочь! — решительно вытирая лысину, сказал он, — вы ошиблись.

— О, Альберт Карлович!

— Да вы мою дочь видели когда-нибудь?

— Я?

— Да, вы, вы? Вы видели ее?

Тетя Варя растерялась.

— Альберт, вы забыли, что я была ее восприемницею, я приняла ее из купели, я надела ей на шею тот крестик…

Альберт Карлович подошел к ней вплотную. Он как-будто сжимал кулаки:

— А после, после вы ее видели?

— Альберт, вы сами говорили, что карточка изумительно передает ее черты…

Толстый человек, подступавший к тете Варе, напоминал Харите деревенского рассерженного петуха. Она, не удержавшись от смеха, закрыла туго рот.

Горбунья оглянулась на нее с угрозой. Она слушала странный спор между пришедшими и, ничего не понимая, стояла возле, готовая каждую минуту вцепиться в разговор. Альберт Карлович оттолкнул ее от себя с гневом:

— Отойдите вы подальше! Вы воняете вашим барахлом за версту!

— А! — вскрикнула она, — а! А деньги?

— Отойди! — крикнул он и обернулся к тете Варе, — я вам говорю, что это не моя дочь, что это вовсе не Маргарита!

Горбунья подступила к нему:

— Я же вам сказала, что нашла ее раздетой и дала ей мою одежу. Что, вы принимаете ее за мальчишку?

— Отстаньте, вы!

— Я не отстану за мои деньги!

Тетя Варя смотрела на него умоляюще. Она вытянула молитвенно руки:

— О, боже! Но вы прислушайтесь к ее голосу — это же голос моей сестры! Рита, скажи что-нибудь!

— Я слышу и вижу! — отмахнулся Альберт Карлович, — не морочьте мне голову! Это не моя дочь, я вам говорю, и довольно!

— Но карточка!

— Ах, что карточка! Вы всегда напутаете, нашумите, всех взбудоражите чорт знает почему!

— Вас смущает этот ее ужасный вид, этот костюм, эта обстановка! Это она, клянусь вам!

— Ай, перестаньте морочить мне голову! Что я, слепой, что ли? И неужели вы думаете, что Маргарита не узнала бы меня? Он посмотрел на Хариту, покачал головой и повернулся к двери.

— Пойдемте отсюда! Здесь задохнуться можно!

— Но, Альберт Карлович! Этот ребенок…

— Что мне за дело до всех паршивых ребят, — вдруг взвизгнул он, — которых вы будете собирать по приютам! Пойдемте отсюда!

Тетя Варя окаменела. Старуха, понявши, в чем дело, бросилась к дверям, загораживая их собою:

— Платите деньги, господин, которые вы обещали!

— Это не моя дочь, вы же видите!

— Это та девчонка, которую вы искали! Вы за эту девчонку обещали деньги!

— Я за дочь обещал, а не за постороннюю девчонку!

Альберт Карлович сделал шаг вперед. Старуха исступленно бросилась к нему:

— Хорошо, хорошо! — бормотала она, — пусть вас обманули, но я не виновата! Я кормила ее, я приютила ее, я нашла ее и доставила сведения… Так заплатите мне! Ну, заплатите пятьсот рублей!

— Уберись с дороги, старая ведьма!

Альберт Карлович поднял руку. Тогда старуха повисла на ней, задыхаясь от злости:

— Вы обещали заплатить деньги! Вы должны мне отдать их!

Тетя Варя очнулась. Харита смотрела на все это издали и молчала. Тетя Варя крикнула ей:

— Неблагодарная девчонка! — и бросилась к старухе. Тогда та, точно взбесившись, вцепилась острыми ногтями в руку Альберта Карловича.

— Пусти! — крикнул он.

Оплывшее лицо его побагровело, он задыхался от натуги. Огромный живот его, стянутый, как обручем, золотой цепочкой, продетой из кармана в карман, колыхался. Не вырвав руки, он шарахнулся к двери вместе со старухой и тогда только отшвырнул ее прочь. Старуха упала на пол, Альберт Карлович и тетя Варя бросились вон.

Горбунья ползла по полу за ними, хватала платье тети Вари и кричала безумно:

— Отдайте мои деньги! Отдайте мне деньги! Ах, мои деньги! Вы украли их!

Дверь захлопнули. Она осталась лежать у порога. Когда Харита подошла к ней, она рвала на себе платье, качала головой, как безумная, и, не замечая ее, кричала:

— Деньги, мои деньги!

Харита протащила ее, волоча по полу, до груды тряпья, на котором она спала. Старуха узнала, вцепилась в нее:

— Не уходи, девчонка! Мы будем жаловаться, мы заставим его отдать наши деньги!!!

Она вскочила и, выпустив руку Хариты, повалилась навзничь. Глаза ее стали круглы и страшны, рот перекосился, язык шевелился во рту беззвучно.