Татьяна Мастрюкова - Приоткрытая дверь

Теперь же Муська не просто сидела рядом, а караулила купающуюся хозяйку, пристально глядя сквозь приоткрытую дверь в коридор и даже не реагируя на брызги. Несколько раз Муська принималась утробно рычать, будто на другого кота или кого-то еще. И тогда Вере становилось не по себе, ведь в квартире никого не было, а сама она в коридоре никого не видела, даже тени. Когда Вера принималась успокаивать кошку и гладить ее, Муська иногда реагировала на ласку, принимаясь облизывать руку, а иногда вообще не обращала внимания, нервно подрагивая шерстью на загривке. Бывало, что кошка срывалась с места с громким мявом, а потом как ни в чем не бывало возвращалась в ванную комнату и снова устраивалась на бортике.

Вера даже подумывала сводить любимицу к ветеринару, но вчера ночью произошло кое-что, заставившее нашу соседку пересмотреть планы. И вообще многое пересмотреть.

Прежде чем приступить непосредственно к повествованию, Вера, словно опытный рассказчик, раз сто извинилась перед бабушкой, что ей неловко, боязно, что примут за ненормальную, что она надеется, что бабушка – женщина опытная, разумная и адекватная, – если что, поможет и подскажет, что она боится довериться кому-то еще и не уверена даже в самой себе…

«Да говори уже!» – хотелось мне прикрикнуть на соседку из своего угла, но я сдержалась. Ясно же, что Вера делала это не специально, не чтобы подогреть интерес.

Вера вернулась домой, как обычно, поздним вечером. Все было как обычно. Еще один обыденный, ничем не примечательный день. Накормила Муську, приготовила ужин, съела его перед телевизором, приняла ванну, немного посидела в телефоне перед сном, покурила в форточку и наконец заснула уже за полночь. Муська сначала полежала у нее в ногах, а потом ушла по своим делам.

И внезапно Вера проснулась среди ночи, будто на нее вылили ведро ледяной воды. Ее кто-то схватил, грубо, больно, и тянул вместе с одеялом и ночнушкой. Но только вот не с кровати тянул, как логично было бы, а со стороны стены и в стену.

Запаниковав, Вера завизжала, принялась отбиваться, но никого не могла разглядеть, из-за чего паника только усиливалась. Конечно, в комнате было темно, но не настолько, чтобы вообще глаз выколи. Но наша соседка никого не видела! Чувствовала только, что схватила ее большая, будто мужская рука, твердая, покрытая жесткими волосами.

Кто мог пробраться к ней незамеченным (это практически невозможно с нашим расположением квартир), но еще ужаснее – кто или что способно было пролезть сквозь стену ?! И, более того, явно хотел (хотело) протащить сквозь стену и саму Веру. В другой момент я сострила бы насчет Гарри Поттера и платформы 9 3/ 4, но только не теперь… Хватка у того, кто напал на Веру, была очень сильная, жесткая, и в какой-то момент из-за боли, из-за паники соседка начала задыхаться, терять силу воли. Она уже не понимала, сколько длится этот кошмар – часы или минуты.

Уже почти теряя сознание, Вера услышала знакомый топот кошачьих лап.

Муська стрелой влетела в комнату с яростным завыванием и одним прыжком бросилась на хозяйскую кровать, тяжело плюхнувшись Вере на грудь. Яростно накинулась кошка на проклятую руку (или что это было) и вцепилась в нее всеми когтями и зубами. Выла Муська при этом так утробно и жутко, что Вера не решилась ей помогать, испугалась собственной кошки.

Недолгая схватка, и, Вера сама не поняла как, Муська уже ласково урчит у нее под боком, тычется головой в подбородок, вылизывает хозяйке щеку. Будто не было ничего.

– Я трясусь, как эпилептик, слова сказать не могу. – У соседки голос от волнения прервался. – На четвереньки сползла на пол. Муська за мной, не отпускает. Не поверите, ползла к выключателю, так трясло. И ничего ведь нет вообще. Ну там пятно на обоях, да я ж не помню уже, когда появилось. Оттуда, что ли, лезло… Села на пол, как дура, и реву. Мусечка прыгнула на коленки, успокаивает. А у самой в коготках шерсть набилась… Я думала – от пледа, стала снимать, а это черт-те что, какая-то дрянь войлочная непонятного бурого цвета… Жесткая такая… Дрянь… С руки той…

– Ты ее сохранила хоть, Вера? – раздался напряженный голос моей бабушки.

Соседка в ответ всхлипнула:

– Я же говорю: не поверит никто. Я ж, как поняла все, зажигалкой в раковине спалила эту дрянь и смыла. А кровать переставила…

Дальше я не стала слушать. Ясно, что бабушка соседку успокоит. Она ж всегда вежливая и отзывчивая, потому моей бабушке все душу и открывают. Успокоить успокоит, но не поверит и со мной обсуждать не станет. Иначе, по ее мнению, это уже будут сплетни.

Так и есть: на мой, будто невзначай, вопрос бабушка скупо ответила:

– Да с соседской кошкой какие-то проблемы были, но все уладилось.

Ага, уладилось…

Самое противное, что Вера не стала бы выдумывать. Ей эти проблемы совсем ни к чему. Узнай бывший муж, что на Веру напала неведомая сущность, которую никто не видел, тут же сына отобрал бы и увез куда-нибудь подальше. Но Вера не сумасшедшая!

Я бывала в соседской квартире, конечно, много раз. До Веры с сыном там жили две добродушные старушки-сестры, которые дружили с бабушкой и дедушкой со времен получения этой квартиры. Я почти не помню их, зато замечательные вкуснющие пироги, которые пекла младшая из сестер, забыть невозможно. Потом сын одной из старушек уехал на постоянное местожительство в другую страну и мать с теткой с собой забрал.

В теперешней Вериной спальне раньше была гостиная. Никакого пятна на обоях, конечно, я не помню. Зато знаю, что та стена, у которой до недавнего времени стояла кровать, является общей с соседним домом. С тем самым непонятным строением, чьи странные зашторенные окна видны из окна нашей кухни…

Как же мне сейчас не хватало былого доверительного общения с тетей Юлей! Как мне не хватало той Люли, которая с энтузиазмом поддержала бы разговор на тему непонятного и сама накидала бы кучу идей!

Бабушка позвонила тете Юле, чтобы та по дороге домой купила ей какие-то лекарства. Но Люля сообщила, что как раз сегодня собирается на какой-то концерт, потом на афтепати , где будут очень важные люди, «так что не сейчас, мам, не сейчас».

Так бабушка мне рассказала, когда спрашивала значение слова «афтепати», думала, что это с автомобилями связано.

Родители тоже торчали на работе допоздна. Мне даже казалось, что они специально задерживаются под разными предлогами, только чтобы поменьше дома бывать.

Квартира без родителей и Люли всегда казалась необыкновенно огромной и пустой. Мы с бабушкой, представлялось мне, в ней терялись. И я иногда воображала себя хранителем музея, в обязанности которого входит следить, чтобы все вещи оставались на своих местах. Глупо, конечно.