Каури Лесса - Золушки нашего Двора

Повинуясь движению огненных бровей, уважающие себя мастера поставили перед ним новую посуду, полную до краёв.

— За предков? — осторожно поинтересовался Йорли, видя, как потемнел лицом Виньогрет.

— За них! — топнул ногой тот. — Они, между прочим, думали только о работе! Как бы поглубже вгрызться в земные недра! А этим желторотикам любовей подавай!

— За предков! За земные недра! — завопили уважающие себя мастера, приходя в невиданный экстаз. Несколько кружек лопнули в чересчур возбуждённых руках.

Вылив в себя всю порцию каменного пойла зараз, рыжий мастер одним прыжком вспрыгнул на стол и взревел:

Ударим киркой — дрожит земля,

Степенный грохот шаги впечатал,

Мы низкорослы, но мы семья,

Для нас все тайны мир запечатал

В земные недра, в земные недра, недра, недра, недра!

— Я от него балдею! — пытаясь перекрыть рёв почтенных мастеров, подпевающих главе делегации, заорал Дрюня Рэду. — Это ж мехи, а не лёгкие!

По древнему замку Ласурских королей неслось, сдувая тех, кто попадался на пути:

Суровым взглядом смотрю вокруг,

Мои ладони как камень тверды

Топор и кирка — семья и друг,

Во мне вся сила земной породы,

Земные недра, земные недра, недра, недра, недра!

Учтив поклон мой, учтива речь,

Да свысока смотреть не стоит,

Слетает быстро у наглых с плеч

Та часть, которой склониться стоит.

В земные недра, в земные недра, в недра, в недра, в недра!

В покоях принца Аркея проснувшийся Стрёма залился гулким лаем, разбившимся об своды потолка на тысячи отголосков.

Раскрою тайны земных пород,

Руда и камни блеснут навстречу

Умелый мастер длиннобород,

Еще немало диковин встречу,

В земных недрах, в земных недрах, недрах, недрах, недрах!

У одного из окон изящной башенки застыла маленькая фигурка в щегольском сюртуке. Чуткие пальцы стёрли невольные слезы с щёк, привычным жестом оправили аккуратную короткую бородку. Тонкие губы тихонько шептали следом за хором:

Поднимем кружки, воскликнем "Хо",

Сплетем косицу бород курчавых,

И эль и пиво пойдут легко

Под взглядом гномеллы величавой,

В наши недра, в наши недра, недра, недра, недра!*

***Стихи Татьяны Резниковой специально для 'Золушек нашего двора'

Шептали по памяти...

***

Когда Туссиана напомнила о встрече с мастером Артазелем для пошива свадебного платья, Матушка так обрадовалась, что едва не выдала окружающим своих чувств. Ей уже не хватало терпения выслушивать лесть герцога Ориша, такую приторную, что она не рискнула бы добавить её в тесто для самого сладкого пирога, боясь его испортить. В ответных словах эльфийки она почти ничего не понимала — та искусно прикрывала один смысл другим, тасовала слова, как карточную колоду, в результате чего Фигли Ориш слышал одно, королева Орхидана — другое, а принцесса Оридана скучала, как и сама Бруни, только более откровенно.

Эффекта от аркаэль тайо Матушка так и не дождалась — маску из звёздного жемчуга Её Величеству следовало держать около часа.

— Идите к мастеру Артазелю, дитя! — услышав напоминание горничной, позволила рю Филонель. — Он не любит, когда опаздывают. Туссиана проводит вас...

Первая горничная провела Матушку какими-то запутанными переходами, которые та даже не пыталась запомнить, и оставила перед стрельчатой дверью, в которую Бруни однажды уже имела честь войти. Она постучала, но не получила ответа. Оглянулась в ту сторону, куда ушла Туссиана, и зябко поёжилась от глянувшей из коридора темноты. Всё-таки дворец пока пугал её — размерами, интерьерами, слабым освещением.

Набравшись смелости, Матушка толкнула створку в покои мастера Артазеля. В своё прошлое посещение она плохо запомнила обстановку, то ли от волнения, то ли оттого, что портной, встретив их с Ваниллой у порога, тут же взял в оборот, сыпал шутками-прибаутками, вертел их, будто кукол, примеряя отрезы ткани. Сейчас же в открывшейся взору просторной зале с зеркалами, выставленными в центре по кругу, было пусто. В камине жарко пылал огонь, играя в прятки сам с собой в оборотной стороне стёкол. Рядом с круглым пуфиком, на полу, лежали пушистые овчинные шкуры, выкрашенные в разные цвета. Несмотря на поздний час в помещении хватало света — его изливала огромная люстра, увешанная магическими лампадками.

— Добрых улыбок и тёплых объятий, мастер Артазель! — сказала Матушка осторожно. Ей казалось, по такой большой зале обязательно пойдёт гулкое эхо. Но было тихо, лишь потрескивали поленья за каминной решёткой.

— Моя дорогая, наконец-то! — раздалось от дальней стены.

Откинув расшитую волшебными птицами занавесь, в зал вошёл маленький мастер. Подойдя к Бруни, склонился в низком поклоне:

— Ваше Высочество!

Не зная, что сказать в ответ, Матушка вежливо кивнула.

— Идите вот сюда! — Артазель взял её за руку и подвёл к пуфику. — Примерка не займёт много времени!

— Примерка? — изумилась Бруни. — Так платье готово?

— Конечно, — снисходительно улыбнулся гном, — я начал работать над ним, едва до меня дошёл слух о том, что Его Величество дал благословение на брак, то есть, — он хитро улыбнулся, — почти сразу после вашего появления во дворце! Скидывайте туфельки, я помогу вам подняться. Вот здесь ступенечка...

Матушка поднялась на возвышение, сразу отразившись во всех зеркалах.

— Вам потребуется переодеться, — запрокинул голову мастер, разглядывая её снизу-вверх, — послать за прислугой?

— У меня её ещё нет, — невольно улыбнулась Бруни.

— О-о! — изумился гном и стянул с носа очки. — Я как-то не подумал о таком узоре! Платье очень простое, возможно, вы могли бы...

— Могла бы! — твёрдо сказала Матушка. — Давайте начнём примерку!

— Не терпится выйти замуж? — лукаво улыбнулся Артазель и скрылся в соседней комнате.

Появился он спустя несколько минут, неся нечто невесомое. Протянул это Бруни.

— Держите, Ваше Высочество! Вот здесь и здесь. Встряхните!

Матушка тряхнула свёрток, и тот вдруг распался, раскрылся как бутон неведомого цветка. Тончайшая ткань струилась водными потоками, переливалась солнечными искорками на речном полотне и была нежнейшего оттенка неба ранним утром ветреного дня. Таким нежнейшим, что платье казалось почти белым. Розово-чайный цвет то плескал из раскрывающихся складок юбки, то пробегал по узким рукавам, украшенным по краям вышивкой драгоценными камнями и золотыми нитями, то оглаживал неглубокий полукруглый вырез лифа, так же обшитый драгоценностями.

— Я немного не доделал... Вот здесь, где шнуровка... Длину подола... Кстати, Ваше Высочество, каблуки на ваших туфельках должны быть высокими или не очень?

— Не очень! — воскликнула Бруни. — Иначе я упаду!

Мастер Артазель посмотрел на неё с отеческой любовью и серьёзно сказал: