Каури Лесса - Золушки нашего Двора

— До официального окончания празднеств, — тут же ответил тот. — То бишь, три седмицы.

— За три седмицы вам, мои дорогие, следует придумать и построить очень важный предмет, который должен учитывать особенности... — он задумчиво посмотрел на почтенного Фсешертротта, — телосложения уважаемых представителей Подгорного народа.

Гном, оценив королевскую риторику, встал и поклонился.

— И что же за предмет, да позволено мне будет спросить? — поинтересовался он, блестя маленькими чёрными глазками.

— Гальюн! — внушительно ответил Его Величество. — Вам, почтенные мастера, я могу открыть государственную тайну — от того, понравится главе Драгобужской делегации ваше изобретение или нет, зависят отношения наших стран! Думаю, не стоит говорить, как это важно для обоих народов?

— Хусним! — изумился Фсешертротт и сел на место.

Мастер Мурон хмурил густые брови — задача, действительно, оказывалась сложна и серьёзна.

— Это должно быть нечто такое... — Редьярд покрутил в воздухе пальцами, подбирая слово.

— Волшебное... — простонал сидящий на подоконнике и бледный как смерть шут.

— Точно! Волшебное! Короче, чтобы на сём предмете легко думалось, а покидать его не хотелось!

Мастера, переглянувшись, в один голос заявили:

— Сделаем, Ваше Величество!

— Только, — добавил мастер Мурон, — нам надобно взглянуть на место, где сей предмет на корабле обретается, снять точные размеры.

— Трой, — король посмотрел на герцога, — обеспечь мастерам необходимое! И не забудь о секретности!

— Я могу идти? — уточнил тот. — Или послушаете утренний доклад?

— Иди, — ворчливо заметил Его Величество, — для утреннего доклада я ещё слишком слаб умом!

— Следуйте за мной, уважаемые мастера, оговорим детали, сметы, сроки, — усмехнулся бывший пират, яхтсмен и ресторатор. Дельцом он был первоклассным.

— Свадебный распорядитель пришел, — заглянул в кабинет секретарь. — Звать?

— Зови! — кисло ответил король. — А потом у нас что?

— Министр Свин и королевский казначей с докладом по учётной политике и бюджету на следующий год... Мастер Артазель с финальной примеркой вашего камзола... Заседание Малого королевского совета укорочено из-за празднеств...

— Хочу отдохнуть! — Его Величество махнул на Грошека рукой, приказывая замолчать. — Хочу в кабак, в деревню, на охоту, в монастырь — куда-нибудь, где не будет моего секретаря и его списка!

Ян печально вздохнул. Обижаться на короля у него не было ни сил, ни желания — слишком долго они бок о бок проработали на благо страны.

— Хочу сдохнуть... — простонал Дрюня.

Его Величество с сочувствием посмотрел на свою позеленевшую тень и поворотился к Грошеку:

— Ожина сюда!

***

Бруни задумчиво наматывала локон на палец. Она только что переговорила по очереди с десятью приведёнными Катариной дворцовыми горничными и остановилась на кандидатурах троих. А теперь пришло время учиться использовать свои привилегии в дворцовой иерархии.

— Cможешь разыскать мне королевского шута?

— Пригласить? — уточнила горничная.

— Да. Если они с Ванилькой до завтра не помирятся, у меня будет тяжело на душе. Не хочу с этим чувством идти под венец!

— Когда сам счастлив, хочется, чтобы и все вокруг были счастливы! — неожиданно тихо ответила горничная.

Матушка взглянула на неё внимательно.

— Катарина, у тебя есть парень?

Служанка наморщила нос.

— Ухажеров полно, любимого нету! Не так просто в наше-то время найти любимого!

— Верно, — покачала головой Бруни, — но на всё воля Пресветлой! Она, соединяя сердца, никогда не ошибается. Это мы сами делаем глупости, а потом виним во всём провидение!

— Так и есть! — согласно кивнула Катарина. — Я пошла за Его Великолепием!

Однако вернулась горничная быстро.

— Мне его и искать не пришлось, госпожа! Встретила в коридоре вместе с мэтром Жужином. Выглядел он не очень!

— Кто? — удивилась Бруни. — Мэтр?

— Да Дрюня же! Целитель повел его в свои покои — лечить от отравления, так он сказал.

Матушка решительно встала.

— Отведи меня туда!

Просторные покои мэтра Жужина располагались на первом этаже донжона и имели выход на две стороны — на один из 'рабочих' внутренних дворов замка, и в аптекарский садик. Когда Бруни, ведомая горничной, вошла в помещение, застала странную картину — Ожин одной рукой держал надо ртом шута лейку для полива цветов и заставлял его пить, придерживая другой за плечи. Судя по всему, сил целителю было не занимать, потому что Дрюня, хоть и ругался как портовый грузчик, и мотал головой, встать со стула и сбежать никак не мог.

— Действия, производимые целителем при отравлении пациента крепкими напитками, — целитель явно цитировал по памяти какое-то пособие или учебник: — первое: определить количество и качество выпитого, дабы понять, есть ли смысл вмешиваться или следует позволить несчастному спокойно покинуть этот мир. Второе: очистить внутреннюю полость пациента, промыв большим количеством чистой воды!

— Я протестую! — дернувшись, завопил Дрюня. — Откуда я знаю, что вода там чистая!

— Поверь мне на слово, дружок, — ласково улыбнулся Ожин и вновь наклонил лейку, — видишь, как помогает — уже и голос прорезался. Итак, продолжаем...

— Может не стоит больше? — уточнила от дверей Бруни.

Целитель отвлёкся, оборотившись на голос, и выпустил шута.

Тот упал со стула и быстро-быстро пополз к Матушке. Спрятался за неё и уже оттуда сказал:

— Это произвол! Я буду жаловаться Его Величеству!

— Его Величество приказал мне сделать всё, чтобы вернуть тебя в строй до завтра! — улыбнулся Жужин. — И советую поспешить в уборную, иначе...

Договорить он не успел. Разноцветная молния — Дрюня был в красно-жёлто-оранжевом — метнулась в указанном направлении.

— Ох, простите меня, Ваше Высочество! — поклонился мэтр Жужин, ставя лейку на опустевший стул. — Я не поздоровался, так был увлечен процессом! Обожаю, знаете ли, простые, немагические методы лечения! Все эти порошочки, притирания, мази — такая прелесть!

— Он плохо выглядит, — заметила Матушка, когда шут, пошатываясь, выбрался из уборной и уцепился за дверной косяк, — и это хорошо!

— Что? Что ты такое говоришь, маменька? — осипшим голосом вопросил Дрюня.

— Мэтр, — Бруни посмотрела на целителя, — уложите Его Великолепие в постель и сохраните этот чудный цвет лица хотя бы до вечера!

— Этот чудный зелёный? — уточнил Ожин и, ничуть не удивлённый, склонился в низком поклоне. За тридцать лет работы королевским целителем он ещё и не такие приказы слышал! — Как будет угодно Вашему Высочеству!

— Маменька! — взвыл Дрюня и... снова скрылся в уборной.

— К нему придут родственники, — шёпотом сообщила Матушка, прислушиваясь к органным звукам, доносящимся из уборной утробы, — которые должны быть уверены в том, что Дрюня очень плох... — Она строго посмотрела на целителя и повторила: — ОЧЕНЬ!