Каури Лесса - Золушки нашего Двора

Над толпой поднимался пар — день был морозным. Среди людей бродили разносчики с горячим яблочным соком урожая этого года и подогретым с пряностями вином, разливали с шутками прибаутками. Напитки, также, как и пирожки с разнообразными начинками, печенья и конфеты раздавались в этот день бесплатно.

Над головами порхали птички, распевающие известные гимны: 'Слава Пресветлой' и 'Сердце к сердцу'. За их тщательно выверенным полётом, выплетающим в воздухе хитроумные разноцветные узоры, следили дежурные маги, что стояли по всему периметру площади, на равном расстоянии друг от друга.

На середине площади было пусто. Здесь заслон из гвардейских полков делил толпу на два полумесяца, оставляя свободным пространство, на котором должны были встретиться кортежи невест и женихов.

Сердце Бруни забилось отчаянно, когда она увидела подъехавшего к ней принца Аркея на великолепном гнедом скакуне. Повелительным жестом остановив экипаж, принц спешился и протянул Матушке руку.

— Пойдём пешком? — зарумянившись от его жадного, горячего взгляда, в один миг заметившего и платье, и причёску, и вообще всё, тихо спросила она.

— Лучше! — улыбнулся Кай и... подхватил её на руки.

— Потащишь меня через всю площадь? — изумилась она, пряча алеющее лицо на его плече от любопытных взглядов.

— Только половину площади... — со свойственной ему рассудительностью уточнил он. — И далее — через всю жизнь!

Позади принц Колей, проводивший их тоскливым взглядом, развернул Петра Снежного и поехал шагом рядом с каретой принцессы, сопровождаемой матерью, её статс-дамой и вездесущим герцогом Фигли Оришем.

— Прекрасная нынче погода, — глубокомысленно заметил Колей, поклонившись всем присутствующим одновременно.

— Пресветлая Индари и Океанский Творец определённо благоволят вашему браку, дети! — царственно улыбнулась королева Орхидана.

В серо-жемчужном, богато украшенном кружевами платье она выглядела потрясающе. Гаракенские кружева отличались от ласурских геометричностью рисунка и острыми краями. Такими же было обшито платье принцессы. Обе они — королева и её дочь — оттого казались огромными снежинками, упавшими с неба в свадебный экипаж.

Герцог Орли отмахнулся от назойливой зачарованной птички, свистевшей ему прямо в ухо, и лукаво заметил:

— Нашу дорогую племянницу легко нести на руках, ибо стройна, как ива, и легка, как лань!

Королева посмотрела на старшего брата с обожанием.

Его Высочество вздохнул. Спешился. Обречённо протянул руку Оридане.

Та, не поднимая глаз, спустилась в его объятия.

Пара смотрелась чрезвычайно эффектно. Высокий, широкоплечий и светловолосый Колей в тёмно-голубом свадебном камзоле, расшитом серебром, и хрупкая черноволосая принцесса, голубой осколочек льда в его мощных руках.

Толпа одобрительно засвистела и заулюлюкала, приветствуя инициативу. Шаферы, следуя примеру женихов, похватали на руки подруг невест, кроме, естественно, королевы Орхиданы. Лихай Торхаш чуть замешкался, спешиваясь, и когда подошёл к экипажу Бруни, подружек невесты уже утащили рю Фринн и их коллега по полку. Оставшаяся сидеть Ники встретила оборотня холодным презрением во взгляде. Не говоря ни слова, тот выдернул её с сидения и прижал к груди.

— Вы ошиблись, полковник, — хмыкнула архимагистр, когда Лихай пронёс её уже приличное расстояние, — я — не подружка невесты! Поставьте меня!

— С кем не бывает! — прищурился в ответ тот. — Вам придётся потерпеть мою близость, Ники!

Глаза Никорин потемнели, однако она ослепительно улыбнулась:

— Сейчас же отпустите меня!..

— Я слышу в вашем голосе волнующие нотки незаконченности... Продолжайте, архимагистр! Отпустите меня или — что? — Лихай провокационно взглянул на рот Ники.

От подобного хамства та не нашлась, что ответить.

Между тем, обе процессии уже достигли храмовой лестницы. В тёмном камне были высечены следы маленьких туфелек, будто Пресветлая собственной персоной взбегала здесь по ступеням.

Лихай аккуратно поставил драгоценную ношу на ноги.

— Такую как вы можно носить на руках вечно! — поклонился он.

— Из-за большой любви, полагаю? — недобро усмехнулась та.

— Из-за маленького веса, — констатировал собеседник и, развернувшись, принялся подниматься по ступенькам следом за принцем Аркеем — священник уже выкрикнул на всю площадь положенный призыв: 'Введите деву в Храм!'

Ники только что не сгорбила спину и не зашипела вслед ему взбешённой кошкой. Похоже, он поменял тактику поведения, применив к ней её же собственную! Негодяй!

Поднимаясь по лестнице и зорко окидывая толпу перед храмом, она улыбалась про себя: противостояние всегда случается вовремя, а месть стоит того, чтобы ждать!

***

Едва Бруни переступила порог 'Туфельки', как её охватило странное чувство — будто всё это уже было. Неужели исподволь так страстно мечтала стать женой Кая, что воображение давно нарисовало эту картину не хуже мастера Висту? А ей казалось, ничего не ждала от сладкого и одновременно горького романа с незнакомцем, однажды зашедшим поужинать!

Наречённые пары были обращены лицом к толпе гостей. Статуя Пресветлой с распущенными волосами, украшенными розами, в простом белом платье, стояла позади, простирая над ними руки в жесте любви и благословения. Ласурский первосвященник, высокий, сутулый и похожий на коршуна священнослужитель, читал долгую вступительную часть, полагавшуюся перед произнесением клятв. Кай, у порога передавший невесту Пипу Селескину для введения в Храм, едва оказавшись рядом с ней у алтаря, взял её за руку и больше не отпускал. Потихоньку лаская его сильные пальцы ответными прикосновениями, Бруни разглядывала толпу, удивляясь изобилию выражений лиц. Король Редьярд, из-за высокого роста и могучего телосложения сразу видимый в толпе, казался довольным и усталым. Слушая комментарии стоящего рядом Дрюни, одетого на удивление неярко, но изящно, улыбался, однако было видно, что мысли Его Величества где-то далеко. Судя по тому, как он поглядывал на галерею, опоясывающую внутреннее пространство здания, где разместили делегацию почтенных мастеров, с тем, чтобы гостям небольшого роста всё было видно, — в Драгобужье. Среди однообразно светлых — Храм был ярко освещён магическими светильниками и жертвенниками, поставленными по углам и вдоль стен — лиц придворных выделялись, сияя звёздами, лица герцогини рю Филонель и Её Величества Орхиданы. Но если красота второй вскоре должна была потускнеть, возвращаясь в рамки обычной, то прекрасная эльфийка традиционно притягивала почти все мужские взгляды, невзирая на острые ушки, демонстративно открытые высокой причёской. Однако герцогиня поглядывала лишь на Его Величество Редьярда. Поглядывала с тем же выражением, с каким он смотрел на Драгобужскую делегацию — как на выгодное долгосрочное вложение капитала.