Александр Тамоников - Даманский. Огненные берега

— Ну, все, — вздохнул Бабаев. — Цитаты обсудили, перешли на личности. Сейчас начнется. Что делать, товарищ лейтенант?

— Снимать штаны и бегать, — процедил Котов. — Без команды — стойте, где стоите.

— Так кипим же, — буркнул крепыш Глобыш. — Пельмени уже можно засыпать…

— Вот стоим и молча кипим…

Да какого черта — все заранее было спланировано! Не для того хунвейбины сюда вылезли, чтобы просто так убраться! По сигналу толпа пошла вперед, лейтенанту Морошко перепало скользящим ударом, он схватился за ухо. Его солдаты ломаной шеренгой начали движение, приготовили приклады к бою. Разгорелась мощная драка — дикая и беспощадная! Мельтешили кулаки, взлетали приклады, орали люди. Морошко недолгое время пытался обуздать людей, но эту стихию уже нельзя было остановить! Он покатился кому-то под ноги. Китаец потерял равновесие, треснулся носом об лед, а в следующую секунду офицер уже пинал его ногами.

— Ну, что, бойцы, вперед! — ахнул Павел. — Разомнемся, покажем, как надо!

Десять человек кинулись вниз по извилистым тропкам, высыпали на лед. Рядового Черемшина закружило, как балерину, но он справился с ситуацией, засеменил дальше.

— Быстрее, мужики, не успеем! — кричал Филипчук. — Товарищ лейтенант, подгоните их!

— Вот так, без инструктажа и касок! — хохотал сержант Сычев, до армии окончивший строительно-монтажный техникум и успевший поработать мастером на стройке.

Доказывать начальству было некогда, да и глупо. Своих же бьют! Бойцы бежали на выручку второму взводу. Тот отступал под натиском превосходящей толпы.

Ребята умели драться — рослые, накачанные, но преимущество противника было налицо — их давили числом. На каждого солдата набрасывались по двое-трое. Другие обходили сзади.

Потасовка была отчаянной. Морошко снова получил по голове, крикнул, чтобы отходили. Помощь пришла своевременно. Морошко защищался двумя руками, пятился. Пистолет он так и не вытащил, да и правильно. На него наскочили два скалящихся молодчика, орали, наносили удары. Пятился ефрейтор, вяло отбиваясь, кровь капала с губы. Другой отходил, пошатываясь, держался за живот.

Десять человек в светлых полушубках с ходу врубились в толпу. Дикий ор воцарился над скованными льдом водами. Китайцы, недовольно крича, стали пятиться. Но сзади на них напирали другие. Получилась куча-мала.

На Павла набросился молодой китаец в треухе. Выпала из его кармана красная книжица, раскрылась, «рассыпав» мудрые изречения. Он сам же и наступил на собственное чтиво, впал в замешательство. Павел оттолкнул его, стал пробиваться к командиру второго взвода, оказавшемуся в трудной ситуации. Кулаками приходилось молотить налево и направо. Бросился наперерез невысокий китаец с глазами-щелочками. Руки в перчатках, кривая улыбочка до уха. Сделал обманное движение — Котов повелся, кулак пропорол пустоту, и в тот же миг лейтенант получил затрещину. В голове забренчало, как в старой бабушкиной шкатулке. Сознание осталось на месте, жар ударил в голову. Ну, ты нарвался, гаденыш! Павел отбил левой рукой очередной удар, а правой двинул так, что хрящ захрустел в суставе. Кулак пробил толстый бушлат, погрузился в живот противника. У китайца перехватило дыхание, глаза полезли из орбит. Он закашлялся, согнулся, жалобно завыл. Но жалости не было. Павел добавил по зубам, хорошо что рука в перчатке, не так больно. Противник повалился, его начали топтать свои же.

Бабаев месил крупного китайца в телогрейке. Фантазии у бойца хватало: сначала пробил солнечное сплетение, а когда противника согнуло, натянул ворот фуфайки ему на голову. Бить после этого было легче. Создавалось впечатление, что для Бабаева важнее процесс, а не результат.

Как-то стихийно образовался ударный клин — несколько бойцов, молотя прикладами, рассекли толпу. Китайцы отваливались с разбитыми лицами. Автоматчиков на флангах поддерживали товарищи, не давали противнику зайти сзади.

— Получайте, суки! — орал ефрейтор Терехов. — Будет вам ледовое побоище!

Пробиться к Морошко оказалось непрос-то — он находился в самой гуще. Шапку лейтенант не потерял, на глаза из-под нее сочилась кровь. Он неуверенно держался на ногах, пытался отбиваться, но руки слабели.

Павел поддал кому-то в бок, другого пнул по коленной чашечке. Подхватил лейтенанта под мышки, потащил назад. Дикий вопль откуда-то сбоку, он не успел среагировать, да и не потребовалось. Раскрасневшийся боец из взвода Морошко долбанул лихача в висок прикладом, и тот покатился по льду, делая впечатляющие кувырки.

— Спасибо, — пробормотал Павел.

— Зачет автоматом, товарищ лейтенант? — засмеялся пограничник, видимо, тоже бывший студент.

Вот именно — автоматом. Павел вытащил избитого офицера из гущи борьбы, оставил на льду, кинулся обратно.

Китайцев было больше. Пограничники отступали под натиском, но продолжали драться, как львы.

— Товарищ лейтенант, у меня уже сил не хватает, чтобы их бить… — хрипел рядовой Глобыш, орудуя массивными крестьянскими кулаками. — Они не кончаются, суки, откуда только берутся, от сырости, что ли…

Лед был забрызган кровью, ее размазывали сапогами, упавшими телами. Если кто-то падал, вокруг него мгновенно валились другие — спотыкались, грохались об лед.

— Сволочь, он мне губу рассек! — возмущенно надрывался Локтионов, прижимая перчатку к ране. Второй рукой он умудрялся эффективно отбиваться.

— А что ты хотел, Саня? — хохотал Бабаев. — Это тебе не интеграл взять! Осторожно, к тебе дракон сзади подкрадывается!

Но нет, все в порядке, Лузин подсечкой сбил заходящего в тыл солдата НОАК, тот шмякнулся на пятую точку, завыл.

Горстку людей не только теснили, но и окружали. Силы таяли. Никто не заметил, как на лед со стороны косы, за которой был съезд к реке, вывалился двухтонный «ГАЗ-63» с деревянными бортами, приписанный к заставе, и помчался к месту событий. Затормозил метрах в пятидесяти. Через борт переваливались солдаты 3-го взвода Курочкина, вернувшиеся с кросса, с ними сам лейтенант.

Из кабины выпрыгнул капитан Стрельцов в расстегнутом полушубке. «Прекратить драку!» — проорал он. Но это была пустая формальность — стихия уже разгулялась. Стрельцов махнул рукой: пошли, пехота! И свежее подкрепление с матом и улюлюканьем помчалось в драку. Приунывшие было солдаты воспряли духом, в уставшие мышцы возвращались силы.

Потасовка вспыхнула снова. Китайцы пришли в замешательство, стали отходить. По одному, по двое они покидали толпу, бежали, хромая, к своему берегу. Кого-то рвало. И вот уже вся орда не выдержала, развернулась, стала отступать — поначалу сохраняя подобие строя. Но потом призывно засигналил водитель «ГАЗа» — решил помочь товарищам. Пограничники расступились, и он, газуя и сигналя, рванул вперед под восторженные крики товарищей. Поступок был явно «на шару», вряд ли он собирался кого-то по-настоящему давить, но паника в рядах противника усилилась.