Эрл Гарднер - Перри Мейсон: Дело заикающегося епископа. Дело об удачливых ножках

– Да. Ключ на моей связке.

– Давай его запрем и пусть все время стоит запертым, пока там все это лежит, – велел Мейсон.

– Может, лучше в сейф положить?

– Не думаю, что эти материалы настолько важны. Но все равно я не хочу, чтобы они просто так лежали в конторе. Лучше под замком.

Делла Стрит подошла к шкафу, вставила нужный ключ и повернула его. Замок защелкнулся.

– Ты все еще не объяснил мне, как так получилось, что ты недооценил ум и сообразительность Брэдбери, – напомнила она.

– Я видел, как из здания вышла девушка. Я решил, что она каким-то образом связана с убийством, но не знал как. Особо меня это не интересовало, если только эта девушка не Марджори Клун. Но мне требовалось это уточнить, поэтому я позвонил Брэдбери.

– И ты сообщил ему, что Пэттон убит?

– Да. И спросил его про Марджори Клун. Я понимал, что если из квартиры выходила она, то мне нужно действовать быстро и опередить полицию.

– Но ты же ничего больше не мог сделать, правда? Ты должен был все выяснить, к как и хотел Брэдбери.

– Наверное.

– Я подумала, что что-то не так, – призналась Делла. – Он был очень удивлен, когда ты позвонил. Я не слышала, что ты говорил, но это словно выбило почву у него из-под ног. Мне показалось, что он сейчас трубку из руки выронит. У него участилось дыхание, глаза округлились, просто из орбит выкатились.

– Это все, если вкратце.

– Но как ты подставил себя под удар?

– Я в сложном положении, потому что не могу допустить, чтобы полиция узнала о том, что я заходил в ту комнату. Если я сейчас расскажу им правду, меня, вероятно, заподозрят в убийстве. Мне нужно придерживаться версии о запертой двери. С другой стороны, запертая дверь может оказаться очень важным фактором в этом деле. Гораздо более важным, чем мне бы хотелось.

– Но ведь это же должна определять полиция, не правда ли?

– Не уверен, – ответил Мейсон. – Но уверен, что Брэдбери будет опасным противником.

– Почему противником? Он же клиент. С какой стати ему становиться противником?

– Вот в этом-то все и дело. Вот тут-то я и допустил ошибку.

– Ты о чем?

– Из квартиры на самом деле вышла Марджори Клун. Каким-то образом она замешана в этом деле. Я не знаю, каким именно. Брэдбери безумно в нее влюблен, и он прямо заявил мне, что если она окажется впутана в это дело, то ему плевать, кем придется пожертвовать. Ее он отмажетлюбой ценой.

Делла прищурилась в задумчивости, затем внезапно взяла в руки свой блокнот.

– Ты ждешь звонка молодой женщины, которая должна сообщить тебе адрес? – спросила она.

– Да, – кивнул Мейсон. – Позвонить должна как раз Марджори Клун. Она должна была зарегистрироваться в гостинице, чтобы я мог спокойно с ней поговорить. Пока такой возможности у меня не было, а мне нужно выяснить, что произошло на самом деле. С глазу на глаз у нас с ней поговорить пока не получилось, мешали свидетели.

– Как раз перед тем, как ты вернулся, звонила молодая женщина – судя по голосу. Она сказала: «Просто передайте мистеру Мейсону, что я в отеле “Боствик”, в четыреста восьмом номере, и чтобы проверил это алиби».

– И все? – уточнил Мейсон.

– Все.

– Какое алиби я должен проверять?

– Понятия не имею. Я решила, что ты знаешь.

– В этом деле алиби есть только у одного человека, и я его проверил.

– И у кого?

– У Тельмы Белл. Она встречалась с парнем по фамилии Санборн, и я связался с ним до того, как она успела это сделать.

– Может, Марджори Клун все равно хотела, чтобы ты проверил это алиби.

– Но я же это уже сделал!

Мейсон нахмурился, задумчиво глядя на секретаршу, затем медленно покачал головой.

– Это может означать только одно, – сказал он. – Я снова его проверю, как только поговорю с Дрейком. Он должен меня ждать. Мы договорились встретиться в квартире Пэттона, но он явно понял, что что-то случилось, и остался в тени.

– Мне подождать?

– Нет, иди домой.

Делла надела пальто и шляпку, припудрила щеки и накрасила губы. Мейсон в это время заложил большие пальцы рук за проймы жилетки и стал мерить шагами приемную.

– В чем дело, шеф? – спросила секретарша, отвернувшись от зеркала и наблюдая за ним.

– Я думал про дубинку, валявшуюся на полу, – признался он.

– Что там?

– Если ты сможешь сказать мне, зачем один человек убивает другого ножом, потом выходит в другую комнату и там бросает в угол дубинку, это решит дело.

– Может, он хотел подбросить улики? – высказала предположение Делла. – Он мог принести с собой дубинку с чьими-то отпечатками пальцев – человека, которого хотел впутать в это дело. Может, отпечатки были оставлены на дубинке несколько месяцев назад, и тогда…

– Тогда он убил бы Пэттона этой дубинкой, – перебил Мейсон. – Но у него на голове нет повреждений. Его убили ударом ножа, и убили мгновенно. Эта дубинка имеет отношения к его смерти, не больше, чем револьвер, который лежит в верхнем правом ящике моего стола.

– Но тогда почему ее там бросили?

– Мне бы самому очень хотелось это узнать, – протянул Мейсон и внезапно рассмеялся.

– Тебе есть чем занять мозг, у тебя и так полно работы. Незачем пытаться стать детективом. – Делла уже держала руку на ручке двери и с любопытством взглянула на Мейсона: – Шеф, почему ты не работаешь, как другие адвокаты?

– Ты предлагаешь мне подбрасывать улики и подстрекать свидетелей к даче ложных показаний?

– Нет, ничего подобного. Почему ты не сидишь в конторе и не ждешь, когда тебе принесут дело? Пусть полиция выполняет свою работу, собирает доказательства, а ты будешь выступать в суде, находить нестыковки и недоделки. Почему ты всегда сам идешь на линию огня и сам впутываешься в дело?

Мейсон улыбнулся.

– Черт побери, не знаю! Наверное, я так устроен. Вот и все. Во многих случаях присяжные не могут вынести обвинительный приговор, потому что вина не доказана так, что не осталось достаточных оснований для сомнения. Исключительно по этой причине. Мне не нравятся такие вердикты. Я хочу убедительно доказать, что человек невиновен – и в этом нет сомнений. Я люблю играть фактами. У меня мания – прыгать в гущу событий, пытаться оценить положение вещей до полиции. Я должен первым догадаться, что именно случилось.

– А затем защитить беззащитного, – добавила Делла.

– Да, конечно. Это часть игры.

Она улыбнулась ему.

– Спокойной ночи, – попрощалась девушка.

Перри Мейсон набрал номер агентства Пола Дрейка и услышал осторожный голос детектива.

– Алло! – произнес тот.

– Не упоминай никаких имен, если ты не один. У меня в конторе никого нет.

– Я к тебе загляну через десять минут. Сможешь подождать?

– Да.

Адвокат повесил трубку, откинулся на спинку своего вращающегося кресла и закурил сигарету. Затем он вытянул руку с сигаретой и смотрел, как дым от нее медленно поднимается к потолку. Он сидел абсолютно неподвижно и не отрывал взгляда от дыма, наполовину прикрыв глаза. Можно было подумать, что он задремал. От сигареты осталась только половина, когда Мейсон медленно кивнул, словно приняв какое-то решение, затем снова вставил сигарету в рот. Он курил, пока не выкурил сигарету до фильтра, потом затушил ее в пепельнице и бросил взгляд на часы.