Найо Марш - Заклятие древних маори. Последний занавес

– Маловероятно, – с достоинством ответил доктор Акрингтон. – Теперь твой черед, Эдвард.

– Очень жаль, что вас никто не видел, – нарочито громко произнес Гаунт.

– Жаль, – согласился доктор Акрингтон. – Я сознаю всю уязвимость своего положения. Тем более что этот ослиный балбес Уэбли не преминет им воспользоваться и пристанет как банный лист. Конечно, мне было бы куда проще, если бы нашелся хоть один свидетель.

– Но у тебя есть такой свидетель, Джеймс, – проговорил полковник. – Я ведь тебя видел.

Похоже, полковнику понравилось, как воспринял это известие его шурин. Во всяком случае, он заулыбался доктору Акрингтону, сидевшему с отвисшей челюстью и выпученными глазами.

Наконец доктор пришел в себя и тихонько выругался.

– Я ведь шел за тобой по пятам, – пояснил полковник Клэр. – Пешком.

– Да, Эдвард, я уже и сам догадался, что ты не гнал на мотоцикле, – съязвил доктор Акрингтон. – Позволь узнать, а почему ты до сих пор молчал об этом?

– А меня никто не спрашивал, – простодушно ответил полковник.

– Вы все время держались вблизи от него, полковник? – спросил Фолс.

– А? Нет, не совсем. Дело в том, что он шел очень быстро. Я увидел его, выходя за ограду селения, но почти тут же его скрыли кусты. Потом я снова разглядел его, когда миновал заросли. Он к тому времени уже почти поднялся на холм.

– Что ж, такое алиби я бы не назвал железным, – изрек Гаунт, которому явно не терпелось поквитаться с доктором Акрингтоном. – Кто знает, чем он занимался, пока вы его не видели.

– Э-э… дело в том, что он шел, освещая себе путь фонариком, – напомнил полковник. – Верно, Джеймс? Да и крик этот ужасный раздался гораздо позже. Во всяком случае, я был уже почти дома, когда он прозвучал. Я почему-то решил, что это птица, – виновато добавил он.

– Какая еще птица? – изумился доктор Акрингтон. – Ты в своем уме?

– Буревестник, Джеймс. Они ведь по ночам орут как недорезанные.

– Но здесь же буревестники не водятся, Эдвард!

– Господи, ну не все ли равно? – вздохнул Дайкон.

На полковника накинулись со всех сторон. В ответ на вопрос, заметил ли он, что тропа обрушена, полковник вдруг смутился и стал путаться в объяснениях. Фолс решил помочь ему.

– Вы ведь освещали себе путь фонариком, верно?

– Что? – испуганно встрепенулся полковник Клэр. – Ах да, разумеется.

– Насколько я припоминаю, – продолжил Фолс, – при свете фонарика прореха в тропе зияла как темный клин. Или даже могла показаться черным пятном.

– Точно! – воскликнул полковник. – Вы очень здорово описали.

– Значит, вы ее видели?

– Нет, я ведь только сказал, что вы очень здорово ее описали.

«Боже, какой балбес!» – подумал Дайкон.

– А вы не заметили исчезновения белого флажка на вершине?

– А? Что-то я не помню. А что – должен был заметить?

Доктор Акрингтон глухо застонал и нетерпеливо забарабанил костяшками пальцев по столу.

– Кстати, – произнес полковник, – ведь у подножия холма видны красные флажки; уж в их-то сторону точно никто не пойдет. А тропа различима совершенно отчетливо. Идешь себе по ней, и все. Верно, Агнес?

– Что, дорогой? – встрепенулась его жена, немного испуганная столь внезапным обращением к своей персоне. – Да, ты прав, конечно.

– Мы говорим об обрыве! – взревел доктор Акрингтон. – Об обвалившейся тропе. Бога ради, Эдвард, соберись наконец! Напряги мозги – вернее, то, что ты называешь мозгами, – и вспомни, как ты поднимался на холм. Попытайся представить, что ты там видел. Подумай. Сосредоточься.

Полковник Клэр послушно придал своей физиономии задумчивое выражение и зажмурился.

– Ну вот, – произнес доктор Акрингтон, – сейчас ты идешь по тропе, светя перед собой фонариком. Видишь белый флажок на вершине холма?

Полковник Клэр, не открывая глаз, замотал головой.

– А теперь, поднявшись на самую вершину, что ты видишь?

– Ничего. Что я могу видеть? Я же валяюсь на земле.

– Что!

– Ну упал я, понимаешь? Ничком. Прямо мордой в грязь.

– Зачем, черт побери, тебе это понадобилось?

– Понятия не имею, – заявил полковник, широко открывая глаза. – Не нарочно, ясное дело. Я увидел впереди тебя и подумал: «Сдается мне, это Джеймс топает…»

– Эдвард!

– А? Ну да, значит, только подумал я, что это Джеймс, и вдруг брык – очутился на земле. Даже испугался – ведь там рукой подать до обрыва. Но потом ничего, поднялся по частям и почапал дальше.

– Ты свалился в яму, дорогой? – поинтересовалась его жена.

– В какую яму, Агнес?

– Джеймс считает, что там была яма.

– Почему?

– Но ты хоть посмотрел, из-за чего вдруг упал? Осветил тропу фонариком?

– Каким образом, Джеймс? Ведь он сломался. Я упал прямо на него, а он потом почему-то не зажигался. Впрочем, флажки я с грехом пополам различал, так что опасность мне не грозила.

– Какое счастье, что ты не пострадал! – воскликнула миссис Клэр.

– Ну вот, собственно, и все, – пожал плечами полковник.

– Ерунда! – махнул рукой доктор Акрингтон. – Тем более что, насколько я понимаю, у тебя самого, Эдвард, свидетелей нет – верно?

– Да, если, конечно, Квестинг не шел за мной по пятам. Впрочем, если он и выжил, о чем мы вроде бы договорились, не думаю, что он сумеет замолвить за меня словечко.

– Теперь ты, – сказал доктор Акрингтон, ткнув пальцем в племянника.

– Мы возвратились вместе с Бертом и Колли, – сказал Саймон. – Один малый из Гарпуна подбросил нас на машине. Эрни Прист, если хотите знать. Нас пытались, правда, затянуть на выпивон, но мы отказались. Компания Эру Саула меня не особо прельщает. Тем более что у Эрни нашлась с собой бутыль с пивом. Мы ее прикончили, а он высадил нас у самых ворот. Верно я говорю, Берт?

– Угу, – промычал Смит.

– А никто из вас не покидал клуб во время концерта? – полюбопытствовал Фолс.

– Ты вроде бы выходил, да, Берт?

– Ну выходил – и что из этого? – взвился Смит. – Подумаешь, уж и выйти нельзя! Тяпнули мы по маленькой с двумя парнями – было дело. Народ там уж больно душевный – если есть что выпить, всегда позовут. Последним поделятся. – Он посмотрел на Гаунта и презрительно добавил: – Не то что некоторые.

– Назовите этих парней, – попросил доктор Акрингтон.

– Эру Саул и Мауи Матаи.

– А вы вообще-то расставались с ними в течение вечера? – поинтересовался Фолс.

– Все вам надо знать! Нет, не расставались. Так и завалили всей оравой в зал, когда ваш красавчик там распинался как петух.

– Вы меня имеете в виду? – грозно спросил сразу нахохлившийся Гаунт. Ноздри его раздувались.

– Кого же еще.

– Интересно услышать, пусть даже из уст отъявленного забулдыги, о чем это я распинался?

– «Кафтаны грязные с французов ободрать». Чего-то в этом духе, – ухмыльнулся Смит. – Да еще с такими подвываниями, что с улицы слышно было.