Агата Кристи - Немезида

Послышался стук в дверь, и вошла миссис Глинн. – Надеюсь, вам будет здесь уютно. Могу ли я помочь вам распаковать вещи? Нам помогает очень хорошая женщина, однако она приходит только по утрам. Но поможет вам совершенно во всем.

– O нет, спасибо, – поблагодарила мисс Марпл. – Я просто достала самое необходимое.

– Потом я подумала, что вас нужно проводить вниз. Наш дом, увы, обветшал. В нем есть две лестницы, и это, случается, вызывает известные трудности. Иногда люди теряются.

– O, это весьма любезно с вашей стороны, – отозвалась мисс Марпл.

– Тогда надеюсь, что мы с вами спустимся сейчас вниз и выпьем перед ужином по бокальчику шерри.

Мисс Марпл с благодарностью приняла приглашение и последовала за хозяйкой дома вниз по лестнице. Миссис Глинн, насколько она могла судить, была намного моложе ее самой. Ей было лет пятьдесят, не более того. Мисс Марпл внимательно разглядывала ступени: теперь она не слишком доверяла своему левому колену. Впрочем, с одной стороны лестницы шли перила. Красивая лестница, и она похвалила ее.

– У вас очаровательный дом. Построен, надо думать, в тысяча семисотых годах. Я не ошиблась?

– В тысяча семьсот восьмидесятом, – ответила миссис Глинн.

Хозяйка явным образом была довольна похвалой мисс Марпл. Она провела свою гостью в гостиную, большую и симпатичную. В ней находилось несколько действительно великолепных образчиков мебели. Стол времени королевы Анны и инкрустированное перламутром бюро в стиле эпохи Вильгельма и Марии; с ними соседствовали несколько довольно громоздких диванов и шкафов викторианской поры. Окна были занавешены поблекшим и слега вытершимся ситцем; ковер, подумала мисс Марпл, происходил из Ирландии. Типа «обюссон» и, наверное, произведен в Лимерике. Бархат на тяжеловесной софе также повытерся. Две остальные сестры уже находились в гостиной. Как только мисс Марпл вошла, они поднялись с места и направились к ней, одна с бокалом шерри в руке, а другая проводила ее к креслу.

– Не знаю, нравится ли вам сидеть высоко? Не все это любят.

– Я люблю, – сказала мисс Марпл. – Мне так легче. Спина, понимаете ли.

Похоже, сестры уже были знакомы с теми сложностями, которые создает в жизни человека спина. Старшая из сестер была высока, красива и смугла, на голове ее кудрявились черные волосы. Вторая была много младше: худощавая, какая-то призрачная, пряди поседевших прежде светлых волос неопрятно ниспадали на ее плечи. Вполне подойдет на роль повзрослевшей Офелии, подумала мисс Марпл.

Клотильда, по ее мнению, в Офелии никак не годилась, однако из нее получилась бы великолепная Клитемнестра, с восторгом режущая своего мужа в ванне. Однако, поскольку замужем Клотильда так и не побывала, аналогия эта ни о чем не говорила. Мисс Марпл не могла представить, чтобы эта женщина убила кого-то, кроме мужа, а Агамемнонов в сем доме не водилось.

Клотильда Брэдбери-Скотт, Антея Брэдбери-Скотт, Лавиния Глинн… Клотильда хороша, Лавиния простовата, но симпатична, одно веко Антеи время от времени дергается. Последняя имела странную манеру поводить большими серыми глазами сперва направо, потом налево и вдруг оглядываться через плечо. Она словно бы все время ощущала на себе чей-то взгляд. Странно, подумала мисс Марпл. Придется обратить на нее внимание.

Они уселись, завязался разговор. Миссис Глинн вышла из комнаты, очевидно направившись на кухню. По всей видимости, из всех троих лишь она одна была наделена хозяйской жилкой. Разговор последовал обычным курсом. Клотильда Брэдбери-Скотт пояснила, что особняк этот является семейным. Он принадлежал ее внучатому дяде, потом – ее дяде, а после его смерти перешел к ней и ее сестрам, перебравшимся сюда.

– Видите ли, у него был только один сын, который погиб на войне, – пояснила мисс Брэдбери-Скотт. – Мы остались последними представительницами нашего рода, если не считать нескольких очень далеких кузенов.

– Какие прекрасные пропорции у вашего дома, – проговорила мисс Марпл. – Ваша сестра сказала мне, что он был построен около тысяча семисот восьмидесятого года.

– Да, кажется так. Но, знаете ли, остается только пожелать, чтобы он не был настолько большим и ветхим.

– Да, – заметила мисс Марпл, – ремонт обходится нынче весьма дорого.

– В самом деле, – вздохнула Клотильда. – И нам часто остается только следить за тем, как он разрушается. Печально, но тем не менее это так. Подсобные строения, например, или оранжерея… У нас была здесь прекрасная большая оранжерея.

– В ней рос чудесный мускат, – подхватила тему Антея. – A все стены изнутри затягивал гелиотроп… Да, я очень жалею о ней. Конечно, во время войны мы не могли найти ни одного садовника. Пришлось взять совсем молодого, да и того в конце концов призвали. Конечно, против этого возражать не приходится, однако мы не сумели вовремя произвести ремонт, и вся оранжерея разрушилась.

– Как и маленький зимний садик возле дома.

Обе сестры вздохнули, так, как вздыхают люди, ощутившие на себе течение времени и принесенные им печальные перемены.

В этом доме царит меланхолия, подумала мисс Марпл. Каким-то образом она переплетена с печалью… печалью, которую невозможно прогнать или рассеять – слишком уж глубоко проникла она. В самую глубину… Мисс Марпл вдруг поежилась.

Трапеза была самой обыкновенной. Небольшой кусок баранины, жареный картофель, затем сливовый пирог с мисочкой крема и довольно невыразительным печеньем. На стенах столовой висело несколько картин – семейных викторианских портретов, отметила мисс Марпл, не обладавших никакими заметными достоинствами. С ними соседствовал крупный и тяжелый, но симпатичный буфет из красного дерева со сливовым оттенком. Шторы были из темно-алого дамаста, а за большим красного дерева столом вполне могло бы поместиться с десяток человек.

Мисс Марпл просветила хозяек в отношении происшествий в группе, в той степени, в какой участвовала в них. Впрочем, вояж длился всего три дня, и потому рассказать многое было невозможно.

– Мистер Рэфьел, надо думать, был вашим старинным другом? – спросила старшая мисс Брэдбери-Скотт.

– Не сказала бы, – возразила мисс Марпл. – Я познакомилась с ним во время круиза по Вест-Индии. Полагаю, он принимал в нем участие для поправки здоровья.

– Да, последние годы он был практически инвалидом, – согласилась Антея.

– Очень жаль, – проговорила мисс Марпл. – На самом деле очень жаль. Я все время восхищалась силой его духа. Он проделывал такой большой объем работы… Каждый день надиктовывал своему секретарю письма и телеграммы. Он не мог просто так покориться своей болезни.