Дмитрий Безуглый - Девонширский Дьявол

– И все? – спросила она, тут же понимая, как глупо это прозвучало.

– Мне нужно, чтобы вы легли рядом с Джиневрой. На пол. Как можно ближе.

– Но… там ее кровь, – глаза Уитни округлились.

– Нет времени на экивоки, миледи, – резанул Аттвуд. – Делайте, что говорю!

Милтон закивала, ее тело трусилось от нервного перенапряжения. Тейт помог ей снять жакет и обнажить руку по самое плечо.

– Хорошо, что вы пришли, мой друг, – Валентайн поднял одно веко Джиневры, внимательно осматривая зрачок, затем другое. – Ваша помощь мне понадобится. Шприц у вас?

– Да.

– Продезинфицируйте его и дайте мне.

Доктор Янг тут же выполнил просьбу профессора и протянул ему подготовленный прибор. Это были две короткие трубки с иглами для прокалывания вены, которые расходились в противоположные стороны, а соединялись они по бокам большого металлического шприца с поршнем. Валентайн взял его.

– Миледи, ближе, – попросил он, и Уитни, пересиливая свою брезгливость, пододвинулась еще ближе к Джиневре.

– Сейчас я проколю вам вену на руке, вот здесь. Ваша кровь наполнит эти трубки и шприц, воздух выйдет, и тогда я другую иглу введу в вену вашей дочери. Мы сделаем переливание крови от вас к ней. Она ее много потеряла, и это может стать причиной смерти.

– Но… но она ведь не умрет?

– Ваша кровь должна ее спасти. А сейчас дайте руку.

Аттвуд указательным пальцем ощупал кожу баронессы в районе локтевого сустава в поисках вены. Когда определил место, тут же сделал укол. Уитни вскрикнула от резкой боли.

– Потерпите, сейчас этот пройдет, – успокаивал доктор.

Он попал с первого раза, и трубки принялись быстро наполняться темно-бурой кровью.

– Лучше не смотрите, если вас пугает вид крови.

Милтон тут же отвернула голову в сторону.

Когда весь воздух вышел из аппарата, Валентайн ввел вторую иглу в вену Джиневры. И ему также удалось попасть в сосуд с первой попытки.

– Хорошо. Теперь мы ждем.

Кровь от матери переливалась Джиневре. Гилмор и Янг молча наблюдали за манипуляциями профессора.

– Пока идет трансфузия, дайте-ка мне жгут.

Тейт открыл свой саквояж, порылся в нем и достал кусок резинового жгута.

– Вы будете шить рану?

– Да.

– И вам удалось заделать разрез на вене? – спросил инспектор.

– Вы зашивали вену?! – воскликнул доктор Янг с удивлением.

– Джентльмены, прошу вас, – прервал их Аттвуд, и оба поняли, что не следует говорить об этом в присутствии Уитни Милтон.

Вдруг кончики пальцев Джиневры задергались, как и веки, закрывавшие глаза на белом, как мел, осунувшемся лице. Потом дрожь пробежала по ногам, а спустя секунду с неимоверной частотой затряслось все тело.

– Что с ней? – удивился Гален.

И тут же девушка мгновенно забилась в конвульсиях, ее голова тряслась так сильно, что инспектор подумал, как бы не сломалась тонкая шея.

– Держите ее! – закричал Валентайн.

– Джинни! Что с моей девочкой?! Она умирает?! – баронесса посмотрела на дочь, ее глаза стали влажными от слез.

– Леди, не двигайтесь! Лежите, как и лежали! Янг, Гилмор! Прижимайте руки и ноги к полу!

– Что с ней происходит?

– Я не знаю, черт подери! – выкрикнул Аттвуд. – Просто держите!

Джиневра содрогалась от конвульсий, настолько сильных и частых, что трое едва справлялись с ее телом, дабы не дать игле выпасть из вены и тем самым нарушить процесс переливания. Ее буквально трусило, но потом конвульсии так же внезапно закончились, как и начались. Баронесса не отводила взгляда, полного душевной боли и жалости, от дочери. Она, как и остальные, не понимала, что происходит, и ей казалось, что Джиневра умирает. В сердце закололо, но Уитни плотно сжала губы и продолжала лежать, словно прикованная к полу. Она помнила просьбу Гилмора довериться доктору Аттвуду, ее вера в чудо оказалась сильнее безнадеги, которая вот-вот готова была захлестнуть разум леди Милтон.

Валентайн проверил, дышит ли Джиневра, а затем нащупал пульс.

– Он стал сильнее, – вдруг улыбнулся доктор и тыльной стороной ладони вытер пот со лба…

Джиневра Милтон, вопреки уверенности Девонширского Дьявола, не умерла. Она была очень слаба, все еще без сознания, но жива. И это было самое важное для Уитни Милтон. Как и для доктора Аттвуда, сумевшего вытащить юную баронессу с того света. Тейт Янг не переставал выказывать свое восхищение коллеге из Лондона, задавая тому профессиональные вопросы.

– Отстаньте от него, мистер Янг, – незаметно для Валентайна шепнул тому на ухо Гилмор. – Разве вы не видите, что он утомлен?

– Да, да! Простите! – отвечал он, но спустя какое-то время вновь спрашивал о чем-то.

Леди Милтон заметно ослабла после переливания крови. Ей были необходимы постельный режим, еда и горячее питье. Вскоре после окончания хирургической операции на животе Джиневры к хижине прибыли констебли Браун и Ходжес, которых доставил инспектор Гилмор, а также все еще слабый после событий ночи казни Селби Нэша главный констебль Финч. Их ввели в курс дела (Гален сделал это по дороге к дому) и оставили охранять дом. Раненную баронессу нельзя было тревожить как минимум сутки, а то и двое до момента, пока состояние здоровья не позволит транспортировать ее в Уокерли. Далее была организована доставка провизии с помощью Сэма Бердса, которого привлечь к этому делу настоял Валентайн, и трех охотников, что некогда стерегли сбежавшего пациента лечебницы Саут-Хилл. А затем они же, соорудив носилки, донесли леди Милтон к двуколке, которая доставила ее домой.

– Будьте начеку, – инструктировал констеблей Гален. – Убийца, возможно, уже знает, что Джиневра жива. Он может попытаться убить ее, понимая, что она свидетель и могла видеть его лицо.

– Не беспокойтесь, сэр, – уверенно ответил Браун. – И мышь не прошмыгнет.

– Мои парни не подведут, – решил вставить свое веское слово Чарльз Финч, избитое лицо которого было мрачнее тучи.

Он чувствовал себя отвратительно, ему было не по себе от совершенных им ошибок и оттого, что преступником оказался не Селби Нэш. Его совесть находила успокоение только от мысли, что тот все же убил Ройла Фармера и потому виновен. А значит, умер, пусть даже так жестоко, искупая собственное преступление.

– Мы упустили его, Валентайн, – произнес Гален, возвращаясь к расследованию. Подумав немного, он задал беспокоивший его все это время вопрос: – Как он смог внезапно изменить рост?

– О, очень просто, мой друг, – Аттвуд хитро прищурился.

– Неужели? – Гилмор смотрел на доктора, чувствуя слабое раздражение внутри себя. Если ответ на этот вопрос знает Валентайн, тогда почему ему в голову ничего дельного не приходит?

– Скажу больше: я знаю, кто убийца.

На мгновение повисла гробовая тишина. Инспектор кашлянул и недоверчиво скривил губы: