Агата Кристи - Партнеры по преступлению

– Разумеется. Она женщина глубоко религиозная, но в остальном с нею все в порядке.

Томми протянул книгу, которую взял со стола Ханны.

– Это ваша книга, мисс Логан?

– Да, это одна из книг моего отца. Он был великолепным врачом, одним из пионеров в области применения сывороток, – в голосе старой женщины прозвучала нескрываемая гордость.

– Понятно, – ответил Томми. – Мне тоже имя показалось знакомым, – солгал он. – Скажите, вы давали почитать эту книгу Ханне?

– Ханне? – Мисс Логан от возмущения даже приподнялась в постели. – Конечно же, нет. Она ведь не поймет в ней ни слова. Книга предназначена специалисту в своей области.

– Понятно. И тем не менее я нашел ее в комнате Ханны.

– Какой позор! – заявила мисс Логан. – Я не разрешаю слугам прикасаться к моим личным вещам.

– А где ее место? Этой книги?

– В книжном шкафу в моей гостиной… Или, погодите, я дала почитать ее Мэри. Эта милая малышка интересуется травами. Она даже провела два небольших эксперимента в моей кухне. Видите ли, у меня есть собственная кухонька, где я настаиваю ликеры и, как в старые добрые времена, делаю домашние заготовки. Дорогая Люси, покойная леди Рэдклифф, обычно клялась моим пижменным чаем – лучшего средства при простуде просто не сыскать. Бедняжка Люси, она так часто страдала простудой, так же как и Дэннис… Милый мальчик, его отец доводился мне кузеном…

Томми перебил поток ее воспоминаний.

– Эта ваша кухня. Кто-нибудь пользуется ею, кроме вас и мисс Чилкотт?

– Ханна убирает ее, а рано утром готовит там для нас чай.

– Спасибо вам, мисс Логан, – сказал Томми – Пока у меня к вам других вопросов нет. Надеюсь, что мы не слишком вас утомили.

Он вышел из комнаты и, задумчиво нахмурив брови, спустился вниз.

– Есть здесь нечто такое, мой дорогой мистер Рикардо, чего я никак не могу понять.

– Какой неприятный дом, – заявила Таппенс и даже передернулась. – Давай лучше прогуляемся и попытаемся осмыслить услышанное.

Томми согласился, и супруги вышли из дома. Первым делом они занесли стакан от коктейля доктору домой, после чего отправились побродить по полям и лугам, обсуждая загадочный случай.

– Все гораздо легче осуществить, если изображать из себя простака, – заявил Томми. – В духе инспектора Ано. Кто-то наверняка подумает, будто мне все равно. Что совершенно не так. Мне не все равно. Мне почему-то кажется, что в наших силах было предотвратить эту трагедию.

– Не говори глупостей, – возразила Таппенс. – Разве мы отговаривали Луис Харгривз обращаться в Скотленд-Ярд или что-то в этом роде? Но ничто на свете не могло вынудить ее обратиться в полицию. Не приди к нам, она бы вообще ничего не стала предпринимать.

– Однако результат был бы точно такой же… Да, ты права, Таппенс. Глупо упрекать себя в том, что ты не в состоянии что-то предотвратить. Сейчас же мне хочется одного – помочь разоблачить убийцу.

– Что будет отнюдь не легким делом.

– Согласен. Существует много вероятностей, причем каждая из них по-своему безумна и невероятна. Допустим, яд в сэндвичи положил Дэннис Рэдклифф. Он ведь знал, что за чаем его не будет. Очень даже убедительная версия.

– Верно, – согласилась Таппенс. – Вплоть до определенного момента. Потому что затем мы должны будем сделать вывод, что он отравил сам себя. Что совершенно исключает его как убийцу. Есть еще кое-кто, о ком мы не должны забывать, и это Ханна.

– Ханна?

– Люди с религиозной манией порой способны на самые странные поступки.

– Тем более что у нее это, похоже, зашло слишком далеко, – ответил Томми. – Нужно будет замолвить о ней словечко доктору Бертону.

– Причем безумие развилось слишком быстро, – добавила Таппенс. – Если верить тому, что сказала нам мисс Логан.

– Думаю, в случае с религиозной манией такое возможно, – предположил Томми. – То есть сначала человек годами распевает у себя в комнате гимны, а потом вдруг с ним что-то случается, и он становится буйным.

– Против Ханны гораздо больше улик, нежели против всех остальных, – задумчиво произнесла Таппенс. – И все же, мне кажется…

Она не договорила.

– Что тебе кажется? – уточнил Томми.

– Я бы не назвала это версией. Скорее, предвзятостью.

– Предвзятость против кого-то конкретного?

Таппенс кивнула.

– Томми, скажи, тебе понравилась Мэри Чилкотт?

Мужчина задумался.

– Думаю, что да. Она показалась мне в высшей степени деятельной особой. Наверное, даже чересчур. Но в целом надежной.

– А тебе не показалось странным, что она не слишком-то расстроена?

– В некотором роде это пункт в ее пользу. То есть будь она убийцей, она наверняка стала бы усердно изображать горе.

– Пожалуй, – согласилась Таппенс. – В любом случае, что касается ее, у нас нет никакого мотива. Какая ей выгода убивать сразу столько народа? Никакой.

– Думаю, что слуги здесь тоже ни при чем.

– Похоже на то. Все они производят впечатление преданных и надежных… Интересно, а какой была камеристка, Эстер Куонт?

– Ты имеешь в виду, была ли она молодой и хорошенькой, и потому, возможно, каким-то образом причастна ко всей этой истории?

– Да, именно это, – вздохнула Таппенс. – Все так печально…

– Думаю, полиция найдет злоумышленника, – произнес Томми.

– Возможно. Но хотелось бы, чтобы это сделали мы. Кстати, ты заметил на руках у мисс Логан огромное количество крошечных красных точек?

– Скажу честно, нет. Что это такое?

– Такое впечатление, что это следы от уколов, – сказала Таппенс.

– Наверное, это доктор Бертон вводил ей какое-то лекарство.

– Может, и вводил… Вот только зачем ему понадобилось делать ей сорок уколов?

– Кокаиновая зависимость? – с надеждой в голосе предположил Томми.

– Я тоже сначала так подумала, – сказала Таппенс, – но зрачки у нее в порядке. Будь это кокаин или морфий, это тотчас было бы заметно. Кроме того, она не похожа на морфинистку или кокаинистку, тем более в ее возрасте.

– Да, такая респектабельная, богобоязненная старушенция…

– Как все сложно! – вздохнула Таппенс. – Мы с тобой говорим и говорим, и ничуть не приблизились к разгадке. Давай не забудем зайти к доктору по дороге домой.

Дверь в доме доктора Бертона им открыл долговязый юноша лет пятнадцати.

– Мистер Блант? – уточнил он. – Доктора нет дома, но он оставил записку, на тот случай, если вы к нему заглянете.

С этими словами он протянул им записку. Томми вскрыл ее.

Дорогой мистер Блант! Есть все основания полагать, что убийца использовал рицин – растительный белковый токсин сильнейшего действия. Прошу Вас пока никому об этом не говорить.

Томми выронил из рук записку, но тотчас же ее поднял.

– Рицин, – пробормотал он. – Тебе это что-нибудь говорит, Таппенс? Когда-то ты неплохо разбиралась в подобных вещах.