Эрл Гарднер - Полное собрание сочинений. Том 19. Дело супруга-двоеженца

— Мистер Мейсон, говорю вам, что я этого не Делала. Я знаю, что мистера Фейлмена не было там в то время, когда он звонил мне. В этом доме нет телефона. Ближайший телефон в двух милях оттуда.

— Есть хоть какой-нибудь шанс, — спросил Мейсон, — что вас обманул кто-то, притворившийся мистером Фейл-меном…

— Ни одного шанса, — перебила она. — Я знаю голос мистера Фейлмена. Как секретарша я обязана была разбираться в голосах.

— Джейнис, — покачал головой Мейсон, — это совершенно невероятное стечение обстоятельств, и в ту минуту, как вы расскажете эту историю, обвинение разорвет вас на кусочки.

— Но это правда.

— Ну что же, — сказал Мейсон, — пусть будет так. Но у меня ощущение, что вы обманываете меня, что вы что-то скрываете, а если это так, то вы готовите свои похороны. Причем это я говорю в буквальном смысле.

Она начала плакать.

— Вы не верите мне.

— Вы поставили меня в тупик, — сказал Мейсон, задумчиво посмотрев на нее, — но я не собираюсь представить дело жюри именно в таком виде.

— Мне хотелось бы, чтобы вы доверяли мне больше, — сказала она.

— Мне тоже хотелось бы, но все факты против вас. Вы должны были приехать в тот дом до грозы и уехать после нее.

— Нет! Нет! Нет! — крикнула она.

— Хорошо, Джейнис, — пожал плечами Мейсон. — Пусть будет так. Но я не могу допустить, чтобы вы вышли на свидетельское место и рассказали эту историю. Было бы лучше вам не выступать со свидетельскими показаниями.

— А нельзя ли мне не выступать? — спросила она.

— Вы боитесь?

— Да. Мне не хотелось бы, чтобы они спрашивали меня об отношениях с мистером Фейлменом. Может быть, мне можно не давать показаний?

— Закон позволяет это, — сказал Мейсон. — И тогда задача обвинения доказать вашу виновность. Но тут дело в психологии, Джейнис. Если вы откажетесь давать показания, то наверняка вас обвинят в убийстве первой степени. Так как вы молоды и привлекательны и были верны хозяину в течение нескольких лет работы с ним, то при определении наказания вместо газовой камеры вам, наверное, дадут пожизненное заключение. Но обвинят вас в убийстве первой степени.

— Но я ничего не могу сделать, — зарыдала она.

— Боюсь, что я тоже, — сказал Мейсон и сделал офицеру знак, что разговор окончен.

Вернувшись в офис, Мейсон стал мрачно расхаживать по кабинету.

Делла Стрит, уловившая его настроение, сидела за своим столом и с тревогой следила за ним.

— Что произойдет, если она не даст показаний?

— Девять шансов из десяти, что ее признают виновной, — сказал Мейсон. — А если я позволю ей давать показания, то при теперешнем положении вещей она, пожалуй, тоже будет осуждена.

Очевидно, Делла, она была влюблена в Фейлмена, и до его брака со второй женой они, по-видимому, провели вместе несколько уик-эндов. Джейнис пыталась скрыть свои чувства к хозяину, и, несомненно, ей хотелось бы сохранить в тайне эти встречи. Но при перекрестном допросе Джейнис обвинение заговорит об этих днях и разорвет ее на куски на глазах жюри. А если они найдут у нее хоть один банкнот из тех денег, что были в чемодане, — она пропала.

— Конечно, — подтвердила Делла.

— И потом, — продолжал Мейсон, — чертовски много доказательств шантажа. Не было никакой необходимости посылать Фейлмену два письма — одно домой и одно в офис. И если Фейлмен не хотел, чтобы секретарша прочла письмо от Вайдела, зачем он тогда письмо и конверт бросил в мусорную корзину, где она почти наверняка нашла бы их.

А теперь об этом письме. В нем просто предлагается Фейлмену принести деньги. И не говорится ничего ни о чемодане, ни о шкафе Ф082. Эти инструкции должны были быть даны по телефону. А если шантажист собирался звонить своей жертве по телефону, зачем тогда он снова послал ему письмо?

Джейнис утверждает, что эта идея была разработана Фейлменом, чтобы скрыть взятые им деньги, которые он собирался пустить в дело.

Плохо то, что Фейлмен мертв и не может говорить за себя. Так что, когда Джейнис начинает говорить за него, все слушают с подозрением. Когда она попытается использовать слова Фейлмена в свою защиту, жюри ей не поверит… А ведь кто-то смылся с двумя сотнями тысяч долларов…

— Это не имеет смысла, — покачала Делла головой.

— Но мне нужно преподнести жюри теорию дела, в которой должен быть смысл, — сказал Мейсон. — Более того, это должна быть такая теория, чтобы помощник окружного прокурора не смог расколоть ее.

Похоже на то, что никакого шантажиста не было, а Фейдмен затеял эту суматоху, чтобы показать, что его шантажировали. Но я не могу этого доказать.

Я повторяю, в ту минуту, когда Джейнис Вейнрайт займет свидетельское место и расскажет свою историю, она погибла, Делла. А если они обнаружат у нее хотя бы один банкнот из тех денег, она отправится в газовую камеру.

— Вы думаете, что у нее могут быть эти деньги, шеф?

— Боюсь, что да, — ответил Мейсон. — Она взяла пятьсот долларов из сейфа. Предположим, что история с шантажом была инсценирована Фейлменом, чтобы взять деньги из банка и, получив их наличными, представить дело так, как будто его шантажировали. Он вполне мог взять пятьсот долларов из тех денег, которые были в чемодане, и положить их в сейф. Черт возьми, Делла, для многих поступков Фейлмена нет никаких логических объяснений, но, прежде чем я выйду перед жюри, они должны у меня быть.

— Вы твердо собираетесь не дать Джейнис выступить с показаниями?

— Да, до тех пор, пока она что-то скрывает. Она, наверное, не представляет себе, какое это тяжелое испытание — встретиться при перекрестном допросе с враждебно настроенным адвокатом.

В этом одна из причин того, почему я так обращался со второй миссис Фейлмен. Я хотел, чтобы Джейнис поняла, что обвинитель с его насмешливо-циничным перекрестным допросом может разорвать женщину на куски.

— Ну, — негодующе сказала Делла Стрит, — миссис Фейлмен могла через это пройти. Она и не такое повидала в своей жизни и женила на себе Фейлмена, чтобы прибрать его к рукам. Она украла его, шеф, просто украла у другой женщины. И теперь она имеет наглость появляться на свидетельском месте как убитая горем вдова. У нее был такой тихий голос, такие скромные манеры. В то время как вам известно так же хорошо, как мне, что она сидит и про себя думает, как ей поступить со всеми деньгами, доставшимися ей после убитого мужа.

Она была «приманкой» в игорном доме. Подошла к столу, чтобы заставить Фейлмена делать большую игру. Ему понравилось то, что он увидел. Ну, и она решила, что можно идти дальше, и-пошла дальше.

Мейсон кивнул.

— А как я провел перекрестный допрос, Делла?

— Поверьте мне, — сказала она, — вы сорвали маску с этой женщины. Сначала она, такая скромная и беззащитная, произвела впечатление на жюри, но в конце концов открылось ее настоящее лицо. Она так смотрела на вас, как будто хотела задушить своими руками. Держу пари, что дома она истыкала булавками ваше изображение.