Эрл Гарднер - Полное собрание сочинений. Том 17. Дело о смертоносной игрушке

— Возможно, я была несколько безжалостной, — заявила она.

— А в чем дело?

— На этот раз мисс Робб явилась с новым рассказом и с подбитым глазом.

— А откуда подбитый глаз?

— Джордж.

— Боюсь, что следует преподать Джорджу некоторый урок, — сказал, потемнев лицом, Мейсон.

— Я думала, что вы поняли это значительно раньше.

— А как она была одета? — поинтересовался Мейсон.

— Вчерашний костюм, и, вероятно, войди Эллен сюда, она снова бы наклонилась и положила руку на подлокотник вашего кресла. И все-таки, шеф, вам придется ее пожалеть. Она выглядит очень расстроенной и здорово избита, а ведь ее фигурка — ее витрина. Да еще кто-то подбросил в ее вещи пистолет.

— Пистолет? — переспросил Мейсон и после утвердительного кивка Деллы сказал, улыбаясь: — Стало быть, ты не отправила ее восвояси.

— Нет, — покачала головой Делла Стрит, — я сказала ей, что вы, вероятно, изыщите возможность принять ее, хотя очень заняты и обычно принимаете посетителей только по предварительной договоренности.

— Ну, давай, приведи ее. История с пистолетом… этого я не ожидал. Скажи ей, чтобы вошла. Но предупреждаю, Делла: на этот раз я намерен хорошенько проучить ее!

— Бедная куколка и так сильно расстроена…

— У тебя что-то очень быстро изменилось настроение, — заметил Мейсон.

— Да, — согласилась Делла. — Если что-то и может разозлить меня, так это мысль о здоровенных мужиках, демонстрирующих свою силу, молотя по лицу миловидных девушек. Надеюсь, вы сумеете упечь этого Джорджа в каталажку. В конце концов, мисс Робб ничего не подписывала и, по сути дела, не вступала со своим хозяином ни в какие официальные соглашения. Думаю, что, если нагреть Джорджа тысяч этак на пять, это будет для него лучшим уроком.

— Ладно, займемся делом, — прервал ее Мейсон. — Меня очень заинтересовал этот пистолет.

Делла вернулась в приемную и ввела в кабинет Эллен Робб.

— Ну как, хорошо меня разукрасили? — спросила Эллен с кривой усмешкой, касаясь своего опухшего глаза.

— Хорошо, — согласился Мейсон, — но перейдем сразу к сути дела. Что стряслось?

— Прошлой ночью Джордж был в ужасном настроении. Всякий раз, когда я подавала голос, обращаясь к нему, он огрызался, и в конце концов я не стерпела и сказала ему, что не собираюсь этого выносить. И тогда он уж совсем разошелся.

— Как именно, расскажите чподробнее?

— Я думаю, что юрист назвал бы его выражения вульгарными и непристойными. В конце концов, он сказанул что-то такое, чего я уж никак не могла стерпеть, и дала ему оплеуху… О дальнейшем говорят мои синяки.

— И никто не вмешался, когда он вас мордовал?

— Нет, никто. Я выскочила из клуба, взяла такси и поехала в другой мотель. А сегодня утром, когда разбирала свои вещи, заглянула в свою сумку и… в общем, в ней оказался пистолет.

— Что за пистолет?

— Вот такой. — Эллен Робб открыла свою сумочку. — Я уверена, что это из запасов оружия, которое он держит у себя на всякий случай. У него их штуки три-четыре при кассовых аппаратах. Этот выглядит в точности как один из них. Что же мне теперь делать?

Мейсон взял пистолет и жестом показал Делле, чтобы она раскрыла свой блокнот.

— Это револьвер «смит-и-вессон» 38-го калибра, на нем выбит номер С-48809, — продиктовал он и затем, нажав на защелку и освободив барабан, добавил: — В барабане одна пустая патронная гильза.

Мейсон положил револьвер на письменный стол, но тут же снова взял его и опустил в карман пиджака.

— Предположим, что некто положил этот револьвер в вашу сумку, — обратился адвокат к Эллен-. — Как вы думаете, это было проделано до вашей ссоры с Джорджем или после нее?

— До нее. Сразу же, как он ударил меня, я. пошла прямо к своему шкафчику, чтобы достать оттуда свои вещи, а потом отправилась в свою комнату в мотеле и стала собирать сумку.

— А не мог ли он зайти в вашу комнату, пока вы доставали свои вещи из шкафчика?

— Полагаю, что мог бы, но почему-то не думаю, что он так сделал. Мне пришло в голову… это трудно объяснить, мистер Мейсон, но мне кажется, что Джордж решил спровоцировать ссору со мной, чтобы избавиться от меня. Думаю, он заранее спланировал все, вплоть до мельчайших деталей.

— А вы не повидались с миссис Эллис?

— Я пыталась, но мне так и не удалось повидать ее.

— Что значит «пытались»?

— Ну, у Эллисов своя яхта. Я позвонила им домой и узнала, что они оба собираются в морское путешествие и что миссис Эллис, по-видимому, находится уже на борту яхты и готовит там все к этому круизу. Но на яхте миссис Эллис не оказалось.

— А вы поднимались на яхту?

— Да. Я раздобыла ялик, на веслах подгребла к яхте и обошла вокруг нее, выкликивая миссис Эллис по имени. Потом поднялась на борт. Там вообще никого не оказалось. Я поразмышляла над всем этим и решила, что раз уж они собираются путешествовать вместе, то, вероятно, поладили между собой и мне нечего приставать к миссис Эллис с разговорами.

— Все это происходило до вашей стычки с Джорджем?

— О да, она случилась около одиннадцати часов вечера.

— А в котором чйсу вы приступили к работе?

— В восемь часов.

— Послушайте, мисс Робб, — сказал Мейсон, — вы ведь изучали стенографию, не так ли?

— Да, — с удивлением ответила она. — А откуда вы знаете?

— Знаю, поскольку вчера вы записали мой телефонный разговор с мистером Гоури.

Она покраснела и смешалась:

— Ну да. Я….вы же разговаривали с адвокатом миссис Эллис обо мне, и мне просто хотелось записать это для себя.

— Вы ведь мне рассказывали, что были замужем, так? — сменил тему Мейсон. — Не хотите ли поговорить об этом подробнее?

— Нет.

— И вы, верно, погуливали?

— Да, погуливала. Мне двадцать четыре года, и я, в общем-то считаю себя удачливой. Я вам говорила, что выиграла конкурс красоты. Думала, что стану голливудской актрисой. У меня был чертовски хороший муж, и я принимала это как нечто само собой- разумеющееся. Когда он начал беситься и заводить интрижки, я в совершенстве сыграла роль ревнивой жены. Я превратила для него домашнюю жизнь в сущий ад. Я загнала его прямо в лапы к той женщине. Ну, об этом я вам тоже говорила.

— Все-таки что же потом?

— А потом я как бы погасла и старалась уйти прочь от всего и всех, кого знала. Я увидела, что хорошую работу стенографистки найти довольно трудно. Я и поступила просто гардеробщицей в «Зеленый лебедь». Нам разрешалось удерживать лишь крохотный процент от чаевых, и вот тогда Джордж и положил на меня глаз. Он разузнал, что мне нравится петь, и предложил отличную работу с определенным жалованьем и возможностью сохранять для себя все мои чаевые… Послушайте, мистер Мейсон, ваше время очень дорого. Если я стану рассказывать обо всей своей карьере, вам придется потребовать у меня гонорар больший, чем я могу заплатить.