Эрл Гарднер - Полное собрание сочинений. Том 17. Дело о смертоносной игрушке

Хорошо, — сказал Мейсон. — Отдай револьвер Джорджа Полу Дрейку. Скажи, чтобы для начала он проверил его регистрацию, потом отдай Морису Хелс-тэду, эксперту по баллистике, он отлично знает свое дело. Хелстэд пусть сделает из него несколько контрольных выстрелов, причем пули надо сохранить. Ну а потом, когда револьвер вернется к. нам, запрешь его в сейф. Ну а позже, когда Джордж Энклитас под присягой выступит с обвинением Эллен Робб в краже у него револьвера, добьется ордера на обыск и в ее вещах обнаружат револьвер, он, естественно, решит, что его придумка сработала отлично.

— Вот тогда-то вы и выдернете из-под него ковер? — спросила Делла.

— Да уж тогда и. выдерну.

— Но что же с тем револьвером, который засунули в вещи Эллен Робб?

Мейсон ухмыльнулся:

— Если розыски Пола Дрейка покажут, что это револьвер Джорджа Энклитаса, он отправится прямиком к Джорджу Энклитасу, и никто никогда не докажет, что револьвер пропадал.

— А это законно?

— Я не знаю закона, который запрещал бы возвращать утерянную собственность ее владельцу, — заключил Мейсон.

Когда Делла Стрит вернулась из конторы Пола Дрейка, Мейсон попросил:

— Соедини-ка меня по телефону с Гоури, Делла. Хочу знать, как он себя сегодня чувствует.

— Привет, Гоури. Это Перри Мейсон, — сказал адвокат, взяв, трубку.

— О, мистер Мейсон! Как ваши дела?

— Великолепно. Мы с моей секретаршей хотим присутствовать на вашем докладе в женском клубе Ровены. Если вы пригласите нас как ваших гостей, у нас не возникнет никаких затруднений с тем, чтобы попасть туда.

В трубке замолчали.

— Вы у телефона? — спросил Мейсон.

— Да, я здесь, — ответил Гоури. — Я просто немного призадумался.

— Над чем? Что за- сложности?

— Видите ли, я не стану проводить эту беседу в Ро-вене.

— Не станете? Но почему же?

— Ну, прежде всего, миссис Эллис не сделала того, о чем мы с ней договаривались.

— А именно?

— Я должен был получить за этот доклад в женском клубе гонорар. Кроме того, в связи с делом миссис Эллис и предварительный гонорар от нее лично.

— И ничего не получили?

— Ни цента. И никак не могу связаться с миссис Эллис. Не могу найти ее. Видимо, она отправилась путешествовать на своей яхте. Ввиду этих обстоятельств я позвонил президенту женского клуба Ровены и попросил этот доклад отложить.

— Ну и ну! — изумился Мейсон.

— Да, именно ну и ну, — согласился Гоури. — Вы же сами понимаете, адвокат. Я не могу терять свое время попусту.

— Ну что же, — сказал Мейсон, — позвоните мне, когда у вас появится весточка от миссис Эллис, идет?

— Ты слышала, Делла? — спросил Мейсон, повесив трубку. Та кивнула. — Ну, я полагаю, что в данный момент дел больше у нас нет.

— Если не считать все той же папки со срочной почтой. Мы все еще никак не доберемся до нее.

Мейсон, вздохнув, взял папку и весь остаток дня провел за — диктовкой. Уже ближе к вечеру раздался условный стук в дверь. Делла Стрит встала, чтобы впустить Пола Дрейка, тотчас удобно развалившегося в большом мягком кресле.

— Какого черта, Перри, ты снова подменяешь оружие? — обратился он к Мейсону.

— Что значит «снова»?

— Я имею в виду, что всякий раз, когда ты занимаешься каким-либо делом, где фигурирует оружие, ты принимаешься играть с прокуратурой и с полицией в «три листка».

— Ну и что же тут такого?

— Ничего особенного, если тебе удается выбираться сухим из воды.

— Чем все-таки вызваны твои наставления?

— Этим вот револьвером, который ты попросил меня проверить, — «смит-и-вессон» 38-го калибра, номер С-48809. Это один из четырех револьверов, которые были приобретены в один и тот же день неким У.У. Маркусом, полйое имя — Уилтон Уинслоу Маркус. Есть данные, что он — некто вроде теневого компаньона Джорджа Энклитаса в одном из ресторанчиков Ровены. Этот ресторанчик — просто ширма для азартных карточных игр.

— А разрешение? — спросил Мейсон.

— По-видимому, нет никакого разрешения. Ведь у них в руках шеф полиции Ровены. Он даже назначил их кем-то вроде специальных сотрудников полиции, как

Энклитаса, так и Маркуса. Это дает им право носить огнестрельное оружие без какого-либо письменного разрешения, если не считать удостоверений специального сотрудника.

— И ты сказал, наш револьвер один из тех четырех, которые были приобретены Маркусом?

Дрейк кивнул.

— Понятно, а что еще?

— Я дал возможность эксперту-баллистику произвести контрольные выстрелы, потом вложил в револьвер прежние патроны, восстановив все, как было раньше, когда ты мне его передал.

— А все контрольные пули были помечены для идентификации?

Дрейк кивнул и, вытащив револьвер из кармана, передал его Мейсону.

— Смотри, будь поаккуратЦее и не попади с этой штукой в беду, — предостерег Дрейк.

— В какую еще беду, Пол?

— Разрази меня гром, если я знаю, только… у тебя, очевидно, есть подозрение, что этот револьвер использовали в преступных целях.

— Что навело тебя на такую мысль?

— Будь по-иному, зачем тебе понадобилось бы производить контрольные выстрелы?

— Может, я просто хотел пометить этот револьвер.

— Что ты хочешь этим сказать, Перри?

Мейсон открыл ящик письменного стола и достал оттуда тонкий стальной стержень с загнутым на конце острием.

— Это инструмент для гравирования по стали, Пол, — объяснил он.

Мейсон вставил стерженек в дуло револьвера и дважды провел им по всей длине ствола.

— В чем тут смысл? — поинтересовался Дрейк.

— Если теперь выстрелить из этого револьвера, — объяснил Мейсон, — на пуле останутся бороздки, которые будут отличаться от следов прежних контрольных пуль. Понятно?

— Для большей уверенности надо бы сделать еще парочку пометок, — сказал Дрейк.

Последовав совету, Мейсон повторил весь процесс, потом спрятал револьвер в стол.

— А знаешь, есть такой закон касательно искажения улик, — сказал Дрейк, задумчиво глядя на Мейсона.

— Каких именно улик? — спросил Мейсон.

— Не знаю точно.

— Послушай, Пол, — ухмыльнулся Мейсон, — если ты станешь на такую позицию, тебя при желании всегда смогут обвинить в искажении улик. Ты не посмеешь даже оторвать и выбросить клочок бумаги или вымыть грязную посуду — все это будет рассматриваться как искажение или уничтожение улик. Пойми, никакой объект не становится уликой до тех пор, пока у тебя нет оснований считать, что он так или иначе связывается с преступлением.

— И у тебя нет оснований считать, что этот вот револьвер связан с преступлением?

— Абсолютно никаких. Я просто защищаю свою клиентку.

— И что же, все эти твои трюки могут защитить клиентку?

— Они могут помочь. Я ввязался в игру, не зная, какими картами в ней играют и какие у кого козыри. Так или Иначе, карты розданы. Возможно, из -крапленой колоды, меченые, с расчетом, что у меня будет самый слабый набор, и мне приходится играть именно этим набором так, чтобы он превратился в выигрышный.