Эрл Гарднер - Полное собрание сочинений. Том 16. Дело о хитроумной ловушке

Совершенно очевидно, что эта особа не могла следить за дорогой, когда записывала номер.

— Полагаю, вам известно, что правая фара на ее машине не была разбита.

— Нам многое известно, — важно ответил Хауленд. — Например, что починить фару — пара пустяков. Ваше мнение о данном деле, мистер Мейсон? Как вы считаете, что сделают присяжные?

— Они могут вообще ничего не сделать..

Хауленд осторожно спросил:

— Вы думаете, что жюри может расколоться и не прийти к единодушному мнению?

— Вполне возможно!

Хауленд понизил голос до шепота:

— Честно говоря, именно этого я и добиваюсь. Это самое лучшее, на что можно рассчитывать.

Мейсон сидел за письменным столом и курил. Делла Стрит долго приводила в порядок свой секретер, затем встала, направилась было к выходу, снова вернулась, очевидно, о чем-то вспомнив, и принялась один за другим открывать бесчисленные ящики и вынимать из них бумаги.

Мейсон усмехнулся:

— Делла, почему бы тебе спокойно не посидеть на стуле и не подождать?

— Господи, неужели я так неестественно все проделала?

Мейсон кивнул, улыбаясь.

Она смущенно рассмеялась:

— Что ж, я охотно задержусь. еще на несколько минут.

— Телефон переключен на кабинет?

— Да. Герти уже ушла домой, но я ее попросила подключить наш аппарат к основной линии на случай, если та особа…

Она не успела договорить: раздался телефонный звонок.

Мейсон кивнул секретарше:

— Ну поскольку ты все равно здесь, садись у параллельного аппарата и принимайся стенографировать.

Сам он взял в руку трубку:

— Алло?

В женском голосе, который утром обсуждал с ним вопрос о размерах вознаграждения, на этот раз звучало нетерпение:

— Это мистер Мейсон?

— Да.

— Вы были сегодня в суде?

— Конечно.

— Каковы ваши выводы?

— О чем?

— О данном деле, разумеется.

— Считаю, что жюри может не прийти к единому мнению.

— Нет, нет, что вы подумали о свидетелях?

— О ком конкретно?

— О рыжеволосой женщине, естественно.

— Вы имеете в виду Мертл Энн Хейли?

— Да.

— Я не могу вам ничего сказать.

— Не можете ничего сказать? — недоверчиво повторил голос. — Но ведь ради этого вы там находились! И вы…

— Я не могу обсуждать свое мнение о показаниях мисс Хейли с неизвестным мне лицом, — решительно прервал ее Перри Мейсон.

— Как это с неизвестным лицом! Но я ваша клиентка.

— Откуда я знаю, что вы — моя клиентка?

— Вы должны узнать меня по голосу.

— Иной раз голоса звучат совершенно одинаково, особенно по телефону. Мне бы очень не хотелось, чтобы меня nQTOM обвинили в распространении клеветнических заявлений.

На другом конце провода воцарилось недоуменное молчание, потом женщина растерянно спросила:

— А как же я могу доказать, что я — это я?

— При помощи расписки, которую я передал посыльному, вручившему мне сто долларов. Когда вы предъявите мне эту расписку, я буду абсолютно уверен, что имею дело с лицом, уплатившим мне гонорар.

— Но, мистер Мейсон, как вы не понимаете! Я не могу позволить вам узнать, кто я такая. Я и посыльно-го-то отправила к вам, чтобы вы не смогли этого выяснить.

— Ну, а я не могу поделиться своим мнением о данных показаниях, пока не получу доказательств того, что мои слова действительно являются конфиденциальным сообщением.

— У вас есть подозрения?

— Я всего лишь придерживаюсь принципа.

— Я… мне… Расписка уже у меня, посыльный ее принес.

— В таком случае приезжайте немедленно сюда.

Наступило долгое молчание.

— Ведь я приняла все эти меры предосторожности как раз для того, чтобы вы не узнали, кто я такая! — жалобно протянула женщина.

— А я принимаю все меры предосторожности, чтобы убедиться, что разговариваю со своей клиенткой.

— Вы будете у себя?

— Да. Я жду десять минут. Этого достаточно?

— Да.

— Очень хорошо. Проходите запасным ходом.

— Вы ужасный человек! Я совершенно не думала, что все так обернется! — воскликнула его собеседница.

Было слышно, как она в сердцах бросила трубку на рычаг аппарата.

Мейсон повернулся к Делле Стрит:

— Думаю, Делла, ты серьезно решила не спешить домой и предпочитаешь дождаться ее прихода?

— Только попытайтесь выставить меня из конторы! — рассмеялась девушка. — Вам не удастся этого сделать и при помощи десятка слонов.

Она сняла чехол с пишущей машинки, заправила лист бумаги и повесила свою шляпку на крючок.

— Я во всеоружии.

Снова зазвонил телефон.

Мейсон нахмурился.

— Нам следовало сразу же отключить аппарат, как только мы переговорили с нашей клиенткой. Делла, сделай это сейчас… Впрочем, все же сначала узнай, кто говорит.

Делла подняла трубку.

— Алло! Извините, кто это?.. Откуда вы говорите? Хорошо, одну минуточку. Боюсь, что он уже ушел домой, но я сейчас проверю.

Она прикрыла трубку ладонью:

— Некий мистер Гуфри Бельфор звонит из Чихуахау-Сити в Мексике, уверяет, что по делу исключительной важности.

— Бельфор? — переспросил Мейсон. — По-видимо-му, дядюшка Теда Бельфора, обвиняемого по данному делу. Похоже, что нас постепенно втягивает в круговорот событий. Скажи-ка, Делла, телеграфистке междугородной станции, что тебе удалось меня разыскать, пусть соединяет.

Делла Стрит выполнила распоряжение и сразу же протянула трубку адвокату.

Мужской голос, издалека казавшийся очень слабым, ясно выдавал волнение говорившего:

— Это Перри Мейсон, адвокат?

— Совершенно верно.

От возбуждения голос зазвучал резче:

— Мистер Мейсон, это Гуфри Бельфор… Я только что возвратился из Тарахумары, индейской резервации, и должен как можно скорее возвращаться в свой основной лагерь. Здесь, в Чихуахау, меня поджидало невероятное известие. Похоже, что моего племянника, Теодора Бельфора, обвинили в том, что он сбил человека и удрал, не оказав ему помощи. Вы должны меня знать, мистер Мейсон! Наверное, вы слышали об огромной промышленной империи «Объединенная ассоциация Бельфоров». У нас имеются капиталовложения почти во всех странах мира и…

— Да, я слышал про вас, — прервал его Мейсон. — Дело по обвинению вашего племянника слушалось сегодня.

Голос внезапно ослаб:

— Ну и какой вердикт был вынесен?

— Насколько мне известно, жюри еще не пришло-к единому мнению.

— Значит, уже слишком поздно что-либо предпринимать?

— Полагаю, что будет «расколовшееся жюри»… А почему вы спрашиваете об этом?

— Мистер Мейсон, это крайне важно! Важно, как… черт знает что! Видите ли, мой племянник не должен быть ни за что осужден.

— В случае осуждения его наверняка можно будет взять на поруки, — сказал Мейсон. — Имеется немало фактов, которые придают своеобразную окраску всему делу. В нем много несоответствий и противоречий!