Эрл Гарднер - Полное собрание сочинений. Том 14. Дело о разведенной кокетке

— Вы хотите, чтобы я что-нибудь сделал Для вас? Мне показалось, будто у вас что-то на уме, потому как вы…

— Сохраните эту шубку, — сказал Альбург. — Если кто-то заявится и будет интересоваться официанткой, ее вещами или чеком, я направлю этого человека к вам. Вы будете меня представлять? Что скажете?

— В каком смысле вас «представлять»?

— Везде и во всем.

— Вы же не можете быть причастны «везде и ко всему». Если вы не были хорошо с ней знакомы, то…

— Понятно, понятно, — прервал его Альбург, — тогда вам нечего будет делать. Вы получите деньги, а я буду спокоен, что в случае необходимости у меня есть адвокат. Это устраивает и вас, мистер Мейсон, и меня.

— Ладно, — устало махнул рукой Мейсон, — не говорите, раз не хотите.

— Чего не говорить?

— Того, о чем умалчиваете.

— А я, по-вашему, что-то не договариваю?

— Да.

Моррис воздел руки к потолку.

— Ох уж эти адвокаты! Вы ничего не принимаете на веру, во всем сомневаетесь. Детективы — совсем другой народ. Адвокатов я боюсь. Некоторое время назад я нанял детективов. Они хорошо поработали.

— Зачем вам были нужны детективы, Моррис?

— У меня были неприятности. Неприятности могут возникнуть у любого человека. И тогда мне потребовались детективы. Теперь мне нужен адвокат. Самый лучший.

— Прекрасно, — сказал Мейсон, улыбаясь нервозности своего собеседника. — Тем временем, Моррис, поскольку сегодня см меня угощаете, я хочу вернуться в кабинет и полакомиться яблочным тортом, пока не вернулась Делла.

‘ — Она вернется?

— Разумеется. Она вышла для того, чтобы убрать с глаз шубку, не провоцировать полицейских на неделикатные вопросы.

— До чего же я был счастлив, когда они ушли! Знаете, они могли распугать всех моих завсегдатаев.

— Что вы им сказали?

— Что сказал? Все что угодно, кроме правды… На протяжении всей жизни мне приходилось столько раз врать, что я придумываю разные истории из ничего. Говорил, будто эти люди оставили снаружи машину, а в нее врезался какой-то пьянчуга. Разбил переднюю часть. Полиция выясняла, кому принадлежит машина и станут ли они предъявлять иск нарушителю. Вот почему они интересовались водительскими удостоверениями.

Мейсон подмигнул:

— Лично, меня ваше вранье и версия не убедили. Сомневаюсь, чтобы в нее поверили и ваши посетители.

— Самое главное, чтобы эта история не отпугнула их от ресторана.

Мейсон подождал минут десять в кабинете.

Время тянулось бесконечно медленно.

Наконец занавес был отброшен, и на пороге появилась Делла, раскрасневшаяся от волнения, красивая, в норковом манто.

Она сразу же объявила:

— Я вытащила пустышку!

— Садись и расскажи со всеми подробностями.

— Знаете, шеф, из меня такой же детектив, как из вас — балерина.

— Что случилось, Делла?

— Он вышел на улицу, двинулся по тротуару, внезапно остановил проезжающее такси — и был таков. Я притворилась, будто он меня совершенно не интересует, пока он мог меня видеть, но номер такси я заметила. Потом пробежала по улице, надеясь, что мне тоже-удастся поймать какую-нибудь машину.

— Повезло?

— Никакого везения. Понимаете, он прошел пешком пол квартал а и сел в случайно проезжающее такси. Вот ему повезло. Впрочем, он, наверное, на это рассчитывал.

Мейсон кивнул.

— Ну а меня подстерегали сплошные неудачи. Из ресторана вышли несколько человек, следом за ними выбежал швейцар и вызвал машину свистком.

— Короче, ты его потеряла?

— Минуточку терпения, я же еще ничего не рассказала. Я добежала до угла, где у меня было больше шансов достать такси. Я терпеливо ждала и увидела мелькнувшие огоньки у перекрестка, я тут же неистово замахала руками, водитель сразу же остановился, и я буквально впрыгнула в машину.

Объясняю водителю: только что по Восьмой улице прошло такси и завернуло за угол. Я хочу попытаться нагнать его. Не знаю, куда оно после этого поехало, но давайте попытаемся сделать все, что в силах мотора вашей машины.

Водитель оказался толковым парнем: он сразу же включил последнюю скорость, и мы выскочили на Восьмую улицу. И тут водитель спрашивает, узнаю ли я то такси. Я отвечаю — да, его номер 8-63.

— Ну и что произошло потом?

Делла махнула рукой.

— Я сама сидела в машине с номером 8-63.

— Что-о?

— Ну да. Тот человек сел в машину, проехал до угла, повернул направо, через квартал — еще раз направо, где й вышел. Там стояла его собственная машина. Очень просто и хитро.

— Значит, он знал, что ты следишь за ним?

— Вряд ли. Мне думается, с его стороны это было просто дополнительной мерой предосторожности; чтобы быть совершенно уверенным, что его не выследят, он пошел в противоположном направлении. Ведь он понимал, что преследователь непременно поедет в машине.

Мейсон хохотнул:

— Во всяком случае, мы узнали, что имеем дело с осторожным и находчивым человеком.

— Мне противно, что он сделал из меня мишень для насмешек.

— Возможно, у него этого и в мыслях це было, а вот он сам сел в галошу.

— Как это так?

— Официантка удрала, потому что ее кто-то напугал. Мы не имели данных, подсказывающих, кто именно. А теперь мы это знаем.

— Иначе говоря, он выдал себя?

— Конечно. Все предпринятые им меры предосторожности доказывают, что это как раз тот человек, которого мы ищем'.

Подойдя ко входу в кабинет, Мейсон подозвал рукой Морриса Альбурга:

— Какой процент посетителей приходит в ваш ресторан регулярно?

— Не так уж много.

Мейсон принялся рассуждать:

— Парочка или компания из четырех человек может зайти сюда случайно. Либо им рекомендовали это местЪ; где можно весело провести вечер и вкусно поесть.

— Совершенно верно.

— С другой стороны, мужчины-одиночки скорее принадлежат к категории постоянных посетителей, которые питаются в вашем ресторане.

— Да, пожалуй.

— Не могли бы вы мне назвать имя коренастого человека с густыми бровями, он сидел вон за тем столиком, где сейчас никого нет.

— А, вон там? Яего тоже заметил, — поспешно сказал Альбург. — Только я не знаю, как его зовут. Мне кажется, он попал сюда впервые.

— Вы хорошо его разглядели?

— Не слишком. На лицо не обратил внимания, меня интересовало его поведение. В отношении одиноких посетителей приходится соблюдать осторожность. А вдруг это карманный воришка, явившийся сюда на промысел? Если он ведет себя смирно, мы его не трогаем, а вот если он напивается до бесчувствия и начинает приставать к женщинам, приходится принимать срочные меры. Этот занимался своим делом, не смотрел по сторонам. Хотел бы и я, чтобы полиция тоже занималась своим делом.

Мейсон кивнул.

— А почему вы спросили? — поинтересовался Альбург.

— Да так, пытался сообразить, кем он может быть.