Эрл Гарднер - Полное собрание сочинений. Том 14. Дело о разведенной кокетке

— Проснись, Пол. Это важно. Одевайся, и побыстрее!

— Господи. Снова ты. Каждый раз, когда я хочу немного отдохнуть…

— Забудь про сон, — рявкнул Мейсон в телефон. — Найди несколько агентов и пришли их сюда. Как можно быстрее. Я нахожусь в отеле «Кимонт», номер 721. Сюда приходила очаровательная брюнетка, ростом примерно пять футов, лет двадцати пяти — двадцати шести, смуглая, большие круглые глаза, подвижные губы. Она явится сюда снова через пару минут и…

— Прими мои поздравления! Ты весело проводишь время!

— Нечего зубоскалить. Присылай своих агентов… Прежде всего, если это возможно, мне нужна женщина. Я бы хотел, чтобы она дежурила в коридоре в тот момент, когда эта девица отсюда удалится. Тебе надо спешить, Пол. Пусть эта женщина договорится с агентами, каким образом она даст им знать, где эта девушка. Мне необходимо ее выследить.

— Перри,'имей совесть! — взмолился Дрейк. — Сейчас три часа ночи. Ведь я же не фокусник и не могу раздобыть людей из шляпы. Пройдет самое малое два часа, прежде чем я кого-нибудь раздобуду. Ведь человеку надо проснуться, одеться, приехать сюда.

— Кто сейчас в твоей конторе?

— Всего трое: телефонистка, дежурный агент, ночной администратор.

— Телефонистка опытная?

— Весьма.

— Пришли ее. Пусть на какой-то час выключит коммутатор. Это мертвое время, никто не звонит. Вези эту женщину сюда. В твоем распоряжении всего несколько минут. Закрой свою контору на час, но будь готов последовать за этой брюнеткой, как только она выйдет из номера.

Мейсон не стал дожидаться ответа Дрейка. Он опустил трубку на рычаг и вернулся к тому креслу, в котором сидел до этого.

Вынув из кармана белоснежный носовой платок, он вытер им следы помады со своей руки. Вторым углом была снята помада из-под крышки стола. Наконец, третий образец был снят с помады, найденной у' стола. Авторучкой он пометил на платке против каждого пятна: «1, 2, 3». Затем он сложил платок и спрятал его снова в карман и поудобнее уселся в кресло.

Ожидание оказалось долгим.

Сначала, поглядывая на минутную стрелку часов, Мейсон с надеждой думал, что молодая женщина задерживается и агенты Дрейка сумеют занять свои посты. Но через пятнадцать минут он начал хмуриться. А еще через десять минут принялся расхаживать но комнате. Можно было предположить, что его «купили», специально убрали с дороги в самый ответственный момент.

Он был совершенно уверен, что ему звонил Моррис Альбург. Он приехал туда, где Моррис назцачил ему свидание. Теперь не оставалось ничего другого, как ждать или ехать домой.

Без всякого предупреждения повернулась дверная ручка, распахнулась дверь, и на пороге появилась давешняя брюнетка. У нее пылали щеки, глаза блестели от возбуждения. Сразу было видно, что она спешила изо всех сил.

При виде Мейсона она с облегчением вздохнула.

— О, бдагодарение Всевышнему! Вы еще здесь! Я страшно боялась, что вы'мне не поверили и не стали дожидаться.

Мейсон приподнял брови.

Девушка продолжала:

— Я не думала, что задержусь так надолго.

л — Я действительно уже собрался уходить. Чем было вызвано ваше столь долгое отсутствие?

— Мне необходимо было видеть Морриса.

— Ну и увидели вы его?

— Да. У меня от него записка. — Она засунула руку себе под блузку и вытащила сложенный вчетверо листок бумаги, который и протянула Мейсону, — Вот, пожалуйста!

Записка была напечатана на машинке:

«Мистер Мейсон!

Дикси мне сказала, что вы приехали в номер отеля, как обещали, но не хотите разговаривать с ней без меня и дожидаетесь от меня согласия.

Я дал вам «о’кей» по телефону, сказав, что отправил письмо с чеком в качестве предварительной оплаты за услуги. Я хочу, чтобы вы представляли меня и Дикси.

Мы влипли в скверную историю. Дикси вам обо всём расскажет.

Я бы попросил вас считать Дикси, подательницу сего письма, своей клиенткой — точно так же, как вы считаете меня. Она ваша клиентка. Я обратился к вам за помощью, потому что она мне нужна. Я надеялся дождаться вас в этой комнате, но мне пришлось уехать, потому что я тоже действую, но только по другой линии. Я не осмеливаюсь вам написать, что это такое, так как не хочу ставить вас в неудобное положение.

А теперь прошу вас: начинайте и помогите нам выбраться из этой трясины. За все вам будет заплачено. И щедро.

Ваш Моррис».

Основной текст был напечатан на машинке, подпись представляла собой закорючку, сделанную карандашом. Конечно, ее мог поставить и Моррис Альбург. Мейсон пытался припомнить, видел ли он когда-нибудь его подпись, но ему ничего не приходило на ум.

Молодая женщина просто сияла:

— Теперь мы можем поговорить.

Мейсон молчал.

— Ну, можем?

— Я хочу знать, почему нет Морриса… Он обещал ждать меня здесь.

— Но ему пришлось изменить свои планы.

— Почему?

— Потому что он делает нечто крайне важное.

— Что именно?

— Защищает меня, а заодно и себя.

Она села и заговорила другим тоном:

— Мистер Мейсон, когда (один человек может убить другого и быть оправдан?

— При самообороне.

— Должен ли человек дожидаться, пока его враг откроет по нему стрельбу?

— Он обязан дождаться, пока на него нападут или пока не возникнет опасная ситуация, чреватая смертельным исходом.

— После этого он может сам стрелять?

— Таков в общих чертах закон о самообороне. Разумеется, имеется масса уточнений и ограничений об обязанности уйти при малейшей возможности от врага, положение о провокации конфликта, определение понятия «опасность» и так далее.

— Допустим, если вам доподлинно известно, что вас преследует хладнокровный, жестокий и изворотливый убийца. Имеете ли вы право убить его первым?

— Только при упомянутых мною обстоятельствах. Иначе говоря, когда суд найдет повод для самообороны.

— Ясно. Но представьте себе, что вы знаете, что человек разыскивает вас, чтобы убить. Скажем, он наблюдал за вашим домом, спрятавшись в машине и положив пистолет на колени, но вам удалось ускользнуть через черный ход, так что он этого не заметил. Имеете ли вы право взять в руки винтовку и снести ему голову и не нести за это ответственность, как убийца?

Мейсон покачал головой.

— Почему нет?

— Потому что в данном случае вы имеете возможность вызвать полицию и попросить у них защиту.

Она засмеялась:

— Просить у полиции защиту от такого человека, о котором я говорю, равносильно тому, чтобы я попросила защитить меня от кори или скарлатины… Да он бы ускользнул у полиции перед носом, а к утру я была бы мертва.

— Вы просили меня изложить законы. Не я их сочиняю.

— Именно это говорил мне и. Моррис, но я ему не поверила. Я ему возражала, что это нечестно. Но он утверждал, что закон таков и что поэтому вы не одобрите его решения сделать…