Эрл Гарднер - Полное собрание сочинений. Том 6. Дело о блондинке с подбитым глазом

— Тот тип, что слез с пожарной лестницы, как сквозь землю провалился, сержант, — доложил он. — Но на углу стоит машина, она зарегистрирована на имя Джейсона Бартслера. Еще одна машина стоит в переулке, а в ней — какой-то парень. Я потребовал у него права. Это сотрудник детективного агентства Дрейка. Он сказал, что поставлен там для наблюдения за домом, но дать показания отказался.

— Значит, Джейсон Бартслер, — повторил сержант Голкомб. — Отлично, ребятки, мы конфискуем эту машину. Потрясите-ка того парня, что сидит в засаде. Если он по заданию Дрейка следит за домом, то не мог не видеть того, кто спустился по пожарной лестнице. Возьмите у него приметы преступника. Скажите, что речь идет о краже со взломом, так что, если он попробует скрыть от полиции важные сведения, мы отберем у него права, и всей их шайке-лейке придется туго. Фрэнк, забери с собой этих двоих.

— Могу я поинтересоваться, что вы собираетесь предпринять? — осведомился Мейсон.

— Можете, умник, — ответил Голкомб. — Тем более что я все равно собираюсь поставить вас в известность, черт возьми. Вы арестованы по подозрению в ограблении и сокрытии от правосудия вещественных доказательств. Вас отвезут в тюрьму. И Деллу Стрит в придачу. Вы будете оштрафованы. Ваше место — за решеткой. Мы не станем обыскивать вас без ордера, — нет, упаси Боже! Но прежде, чем вас оштрафуют и арестуют, вас, сами понимаете, должны будут обыскать. У вас отберут все ваши вещи и выдадут расписку. Всегда можно разойтись по-хорошему, но можно и по-плохому. Вы выбрали последнее. Мне так тоже подходит. Забирайте их, ребята!

С потолка свисала большая раскаленная лампа с белым фарфоровым отражателем и заливала светом всю комнату, угол которой занимала конторка приемщика, отгороженная решетчатой перегородкой. Впереди располагался также забранный решеткой узкий проход, сзади железная дверь, выходящая в широкий коридор.

Бледный от гнева Перри Мейсон стоял молча, у него сверкали глаза, лицо озаряла мрачная улыбка, но он не проронил ни звука.

Сержант Голкомб в шляпе, сдвинутой на затылок, усмехнулся двум рослым надзирателям, стоявшим возле конторки.

— Все вытряхнули, мальчики?

— Все, — ответил один из них.

— Письмо насчет дневника оставляем у себя в качестве вещественного доказательства. По-моему, они слямзили его на квартире. Самого дневника у Мейсона нет, значит, он у секретарши. Справьтесь у надзирательницы женского отделения. Если и там пусто, значит, Мейсон и Делла Стрит не успели найти его до нашего приезда. Когда мы туда вошли, Мейсон, дай Бог памяти, стоял в дверях кухни в то время, как секретарша, надо полагать, находилась в кладовке.

Голкомб подвинул в сторону Перри Мейсона лежавший на конторке тяжелый конверт из плотной бумаги.

— На вас налагается штраф, — объявил он, — за действия, препятствующие органам правосудия по статье сто тридцать пятой уголовного кодекса, а также за незаконное вторжение в частное жилище. Вы отпускаетесь под свое собственное обязательство, но сможете получить обратно вещи, только расписавшись на обороте конверта. А письмо — вещественное доказательство — останется у нас: сможете забрать его у окружного прокурора, как только будет готов обвинительный акт.

Хриплым от сдерживаемой ярости голосом Мейсон осведомился:

— Осмелюсь предположить, вы отдаете себе отчет в противозаконности ваших действий?

— Куда уж мне? — усмехнулся сержант Голкомб. — Я же просто тупой фараон. Это вы у нас умный. Если вы находите, что мы поступали с вами не по закону, можете подать жалобу властям. И не надейтесь, что вам удастся скрыть от нас улики. Из-под земли найдем то, что нам надо.

Мейсон в ответ промолчал.

— Разумеется, — продолжал Голкомб, — если вы хотите обратиться к мировому судье, чтобы он выпустил вас под свое поручительство, что ж, пожалуйста, — но сегодня уже поздно, так что вам придется отправиться в камеру и переночевать там. Хотя я и сам могу отпустить вас. Вам надо только проставить здесь ваше имя, и — скатертью дорога. Все равно вы рано или поздно распишетесь и выйдете отсюда. Не лучше ли сделать это не откладывая, прямо сейчас? Вы бы избавили себя от необходимости провести ночь за решеткой. Впрочем, если вам позарез нужно, чтоб все соответствовало букве закона, выйдете отсюда с постановлением судьи. Мне плевать! Вон дверь.

Мейсон взял авторучку, должным образом помянутую в списке его личного имущества, и подмахнул расписку на обороте конверта.

Кладовщик оторвал от конверта корешок с распиской и списком содержимого и бросил его в картонную коробку. Ему порядком надоела вся эта канитель, он даже не пытался скрыть смертельной скуки.

Сержант Голкомб бросил полицейскому, стоявшему ближе к стальной двери:

— Порядок, открывай. Пусть шагает под свою ответственность.

Мейсон прошел в стальную дверь и услышал за спиной хохоток Голкомба:

— Ну и законник! Совсем свихнулся со своими законами. Я уж думал, что вы не покинете тюрьму, пока судья сам не выпустит. До скорой встречи, приятель.

Мейсон пересек зарешеченную комнату ожидания, поднялся по лестнице в клетушку, где другой надзиратель повернул увесистый медный ключ, отодвинул засов и выпустил Мейсона из пропитавшейся приторным запахом дезинфицирующего раствора тюрьмы на чистый ночной воздух.

Делла Стрит ожидала на улице. Одного взгляда на Перри Мейсона ей было достаточно. Она подошла вплотную и взяла его под локоть.

Они молча пошли под дождем к стоянке, где была оставлена машина Мейсона. Бледный от злости адвокат сел в машину и вставил ключ в зажигание.

Делла Стрит первой нарушила молчание:

— Теперь я знаю, что переживают люди, готовые на убийство.

— Тебя обыскали? — спросил Мейсон.

— Надзирательница раздела меня до нитки и обыскала всю с ног до головы.

— Куда они девали дневник?

— У меня не было дневника.

Мейсон оторвал взгляд от приборного щитка и повернулся к Делле:

— Разве ты не нашла его?

— Конечно, нашла, — ответила она, — но тут услышала полицейскую сирену. Вижу, лежит начатый батон хлеба. Я вынула мякоть, засунула внутрь дневник, залепила мякотью верх и бросила в мусорное ведро. А потом я подошла к вам, где меня и увидел сержант Голкомб.

— Молодчина! — облегченно выдохнул Мейсон.

Он выехал задним ходом со стоянки, потом резко перевел рычаг переключения скоростей на первую скорость, свернул на дождливую улицу, нажал на газ, и машина, взвизгнув покрышками, стала быстро набирать скорость.

— Хотите сделать попытку? — спросила Делла.

— Ни в коем случае. Они только этого и дожидаются, как только Голкомб выяснит у надзирательницы, что дневника при тебе не оказалось.