Эрл Гарднер - Полное собрание сочинений. Том 6. Дело о блондинке с подбитым глазом

— О Господи! — сердито воскликнул Мейсон. — Неужели вам так трудно быть честной со мной? Что полиции удалось вытянуть из вас?

Глаза Дайаны наполнились слезами.

— Я рассказала им все.

— Я же приказал вам молчать.

— Знаю, что говорили, но они… нет, пока они не нашли пистолет, я держалась, но потом они стали так мерзко ухмыляться, так торжествовали… Ведь на пистолете были мои отпечатки, вот они и стали меня подзуживать, и тогда я врезала им всю правду.

— Да какая к черту правда?! — разозлился Мейсон. — Милдред не могла быть убита, пока не начался дождь.

Дайана не нашлась, что ответить.

— Послушайте, вы пытаетесь кого-то выгородить, — настаивал на своем Мейсон. — Вы же нашли пистолет после того, как обнаружили труп, а не до того. Вы спрятали его и…

— Честное слово, мистер Мейсон, это не так! Я клянусь вам.

— Тогда каким образом, — спросил Мейсон, — этот пистолет мог стать орудием убийства, если само убийство произошло после того, как пошел дождь?.. Впрочем, минутку!

Мейсон нахмурился.

— Послушайте, Дайана, вы должны рассказать мне в точности все как было, не отклоняясь даже в деталях.

— Я говорю вам сущую правду, мистер Мейсон.

Мейсон дал знак надзирательнице об окончании беседы.

— Что ж, ладно, — сказал он на прощание. — Если вы лжете, вам не миновать высшей меры наказания.

Мейсон вышел из тюрьмы и спустился к машине, в которой его ожидала Делла Стрит.

— Она утверждала, что нашла пистолет до того, как поехала на бульвар Сан-Фелип, — сказал Мейсон. — Это означает, что она нашла его почти сразу же, как пошел дождь.

— Но тогда убийство не могло произойти, — сказала Делла. — Следы от рук на земле ясно показывают: когда пошел дождь, убийство уже бь(ло совершено.

Мейсон медленно кивнул.

— Значит, она врет, — с горечью промолвила Делла.

— Нет, — возразил ей Мейсон, — есть один шанс, одна хрупкая зацепка, которая может дать нам в руки хороший козырь. Может быть, Дайана и вправду не лжет.

— Не понимаю, как это может быть?

В ответ Мейсон спросил:

— Делла, что обычно делают с баком для дождевой воды в конце «сухого» сезона?

— Откуда я знаю. Да и при чем тут это?

— Надо слить из бака накопленную в нем старую воду. Когда начинаются дожди, закрывают кран бака, чтобы набрать свежей дождевой воды.

— Ну, и?.. — спросила она.

— Вчера, когда стало ясно, что дождя не миновать, вполне естественным было открыть сточный кран и слить старую воду. Также естественно, что вода должна была стечь в низину, где и был обнаружен труп; следовательно, убийство все-таки могло произойти перед дождем потому, что там уже была грязь, на которой остались борозды от цеплявшихся за землю пальцев..:

— Шеф! — воскликнула Делла. — Теперь и я припоминаю. Когда мы были там, вы даже сказали, что кран открыт.

Мейсон кивнул:

— Да, но сможем ли мы доказать это?

— А я не могу засвидетельствовать?

— Ты видела, как вода выливалась из сточного отверстия?

Она сморщила лоб в задумчивости.

— Видеть-то не видела. Я помню, как вы сказали, что кран открыт, но не обернулась, чтобы посмотреть.

— То-то и оно, — сказал Мейсон.

— А как же вы? Вы не можете быть свидетелем?

— Нет, я защитник обвиняемой, и даже если мог стать свидетелем, какой присяжный поверил бы мне? Увы, Делла, нам придется рассчитывать только на снимки полицейского фотографа. На них обязательно должна быть видна вода, струящаяся из бака.

— Вы сказали об этом Дайане? — спросила она.

Мейсон отрицательно покачал головой.

— Почему? Это дало бы бедной девочке какую-то надежду, это могло бы ее подбодрить или…

— И полиция, сразу учуяв, что она на что-то надеется, принялась бы обрабатывать ее до тех пор, пока она не расколется — и тогда нашу версию разнесут в пух и прах. Нет, Делла, единственная наша надежда, связанная с этой догадкой, заключается в том, чтобы она прозвучала для обвинения как гром среди ясного неба. Мы дадим им построить обвинение на том предположении, что убийство было совершено через час или больше после того, как пошел дождь, и тогда выложим нашу версию, дабы показать, что убийство вполне могло произойти и до того. Это наиболее приемлемый способ, который даст нам возможность объяснить фактор времени, связанный с обнаружением пистолета.

Делла Стрит в волнении стиснула руки.

— Вот это да! Шеф, я прямо сама не своя! Только бы удалось!

Мейсон завел мотор и угрюмо бросил:

— Уложим их на обе лопатки! И все-таки между Дайаной и Милдред есть какая-то связь, которая заставляет Дайану проявлять по отношению к своей подруге просто фанатичную преданность. Она увидела пистолет Милдред и спрятала его, а мне даже словом не обмолвилась. Она обнаружила труп Милдред, и никому об этом не сказала, пыталась уговорить меня поехать с ней. Дайана ведет какую-то крупную игру.

— Вы выяснил а, какое горе она перенесла в прошлом? — спросила Делла.

— Нет.

— Почему"

— Потому что не хотел вынуждать ее рассказать об этом. Ведь стоит ей хоть раз расколоться передо мной, ей будет уже гораздо легче рассказать об этом и во второй раз, а именно — полиции. Я внушил ей, что она может твердо рассчитывать на меня. Теперь она будет сидеть, стиснув зубы, и шарахаться от фараонов до Страшного суда. Во всяком случае, будем уповать на это.

На предварительном слушании дела по обвинению Дайаны Рэджис на лицах представителей обвинения сияла торжествующая усмешка, означающая, мол, дело у них в кармане. После нескольких чувствительных поражений, нанесенных Перри Мейсоном, для Клода Драмма, главного обвинителя, настал черед реванша: наконец-то попалось выгодное дело, да такой вариант, что, как ни крути, обвиняемой не улизнуть от приговора.

Драмм начал представление дела хладнокровно, с ноткой превосходства, чеканя каждый пункт обвинения с таким напором, будто заколачивал гвозди в эшафот, на котором должны были казнить Дайану Рэджис.

Теперь вся ситуация находилась под его контролем, Драмм жаждал полностью насладиться триумфом, и поэтому уже на предварительном слушании расспрашивал свидетелей с такой тщательностью, как если бы расследовал убийство перед судом присяжных, в то же время прекрасно зная, что газетчики за его спиной заносят в свои блокноты показания каждого из свидетелей, дополняя эти заметки фотографиями, снятыми в кулуарах суда, и внимательно следя за поворотами процесса.

Первым свидетелем Драмм представил квартирную хозяйку меблированного дома, которая признала в подсудимой Дайане Рэджис молодую женщину, снимавшую квартиру на пару с ныне покойной Милдред Дэнвиль. Свидетельница была приглашена в морг для опознания трупа Милдред Дэнвиль, и она опознала его без тени сомнения.