Эрл Гарднер - Полное собрание сочинений. Том 6. Дело о блондинке с подбитым глазом

Мейсон вперил задумчивый взгляд в горизонт. Он сказал:

— Выясни, кто у них мусорщик, и как только разузнаешь, свяжись с ним: он мне очень скоро понадобится.

Ровно в два часа судья Уинтерс занял кресло за судейским столом, бросил взгляд поверх очков на места для защитника и обвинителя и провозгласил:

— Адвокаты обеих сторон, похоже, здесь да и обвиняемая — тоже. Приступим, господа. Если не ошибаюсь, мы прервали судебное заседание, когда за свидетельской стойкой стоял лейтенант ТрэгГ из отдела убийств. Лейтенант, займите, пожалуйста, свое место, и продолжим слушание дела.

Трэгг снова встал у стойки.

Клод Драмм, прочистив горло, показал ему конверт из плотной бумаги.

— Лейтенант, — сказал он, — я собираюсь ознакомить вас с некоторыми фотографиями, снятыми, если не ошибаюсь, в вашем присутствии, но не вами лично. Прошу вас внимательно просмотреть их в отдельности и сказать, насколько достоверно на них изображены место преступления и положение трупа в тот момент, когда вы явились по вызову на Сан-Фелип-бульвар.

Лейтенант Трэгг небрежно перелистал фотографии.

— Они достоверны, — сказал он.

Драмм отобрал у него фотоснимки.

— Рассмотрим их по очереди, как отдельные вещественные доказательства. На первом снимке изображен труп, лежащий ничком, снимок сделан со стороны дороги. Второй фотоснимок…

— Минуточку, — прервал его Мейсон. — Я бы хотел видеть каждую фотографию в отдельности, на тот случай, если у меня возникнут вопросы к свидетелю, прежде, чем их занесут в вещественные доказательства.

Драмм с нескрываемым изумлением спросил:

4— Неужели вы сомневаетесь в достоверности этих снимков?

— Не могу знать, — ответил Мейсон. — Я пока еще их в глаза не видел.

Судья Уинтерс осведомился:

— Я надеюсь, обвинение располагает доказательством аутентичности данных фотоснимков?

— Разумеется, — ответил Драмм. — Их могут удостоверить с полдюжины свидетелей, если на то появится необходимость. Впоследующем я намереваюсь вызвать в качестве свидетеля фотографа, делавшего снимки, и поэтому мне не хотелось бы еще раз прерывать показания лейтенанта Трэгга. Впрочем, раз это так необходимо…

— Я отнюдь не собираюсь подвергать сомнению аутентичность фотоснимков, — заверил их Мейсон, — мне кажется, я имею право задать несколько вопросов относительно изображенных на снимках предметов для того, чтобы испытать на прочность память лейтенанта Трэгга.

— Тогда другое дело, — решил судья Уинтерс. — Вь тимеете полное право задавать любые вопросы.

— Причем до того, как данные фотографии будут занесены в качестве вещественных доказательств.

— Конечно, конечно, как вам угодно, — согласился судья Уинтерс. — Не вижу повода отказать. Хотя, по правде говоря, — добавил судья с упреком, — не вижу особенной разницы.

— Так могу ли я взглянуть на эти фотоснимки?

— Можете, но только не первую, которую я в настоящий момент прошу зарегистрировать в качестве вещественного доказательства, — снисходительно ответил Драмм.

— Чудесно, — ответил Мейсон, взяв в руки первую фотографию. — Итак, лейтенант, на этом снимке мы видим тело, лежавшее ничком, в том самом положении, в котором оно было найдено. Никто не притрагивался к трупу до того, как был сделан снимок?

— Это исключено.

— Снимали стоя спиной к дороге?

— Да, сэр.

— А это угол дома?

— Да, сэр.

Мейсон внимательно разглядывал снимок, вынул из кармана лупу и, минуту поводив ею по снимку, спросил:

— Лейтенант, этот снимок был сделан сразу же по вашему прибытию на место преступления?

— Да, сэр.

— Не могли бы вы сказать, через сколько минут?

— Я думаю, самое большее — через пятнадцать минут.

— И никто ни к чему не притрагивался?

— Что вы имеете в виду? К телу никто не прикасался.

— А к чему-нибудь другому?

— Ни к одному предмету, которое касалось бы убийства.

Помешкав, Мейсон возвратил фотоснимок Драмму.

— Возражений нет, — заявил он, — этот снимок может считаться вещественным доказательством.

— На втором снимке, — объявил Драмм, — изображены следы ног в размокшей земле, ведущие к телу убитой и затем возвращающиеся к сходням. Обвинение утверждает, что следы принадлежат обвиняемой.

— Против этого снимка нет возражений, — сказал Мейсон. — Дайте-ка взглянуть на все фотографии… Благодарю вас… Да, все эти снимки могут считаться вещественными доказательствами.

С этими словами Мейсон возвратился на место.

Дайана Рэджис проводила его обеспокоенным взглядом, Мейсон же избегал поднять на нее глаза.

Драмм дождался, пока судебный секретарь не проставил штампы на всех фотоснимках — причем каждому из них давался свой порядковый номер, — а затем возобносил допрос лейтенанта Трэгга.

— А теперь, лейтенант, расскажите, была ли у вас беседа с обвиняемой относительно принадлежности следов ног, изображенных на снимке — вещественном доказательстве номер десять?

— Да, такая беседа была.

— Где она состоялась?

— В полицейском управлении.

— Применялись ли к обвиняемой какие-нибудь средства давления? Угрожали или обещали ей что-нибудь?

— Нет, сэр.

— Кто при этом присутствовал?

— Фотограф, делавший снимки, полицейский эксперт, один из моих помощников и сама обвиняемая.

— Вы забыли упомянуть себя.

— Да, я задавал вопросы.

— Дала ли обвиняемая показания, и если да, то в чем они заключались.

— Ну, насколько я могу вспомнить, она сказала следующее: «У меня было назначено свидание по этому адресу, — начал Трэгг с ледяной усмешкой. — Я должна была быть там в десять часов, но приехала на несколько минут раньше. Увидев свою машину, стоявшую перед домом, или почти перед домом, я поняла так, что Милдред уже была там. Я расплатилась с таксистом, поднялась на крыльцо и позвонила. Никто не ответил. В доме было темно. Мне это показалось странным, я обошла дом и постучалась в заднюю дверь. Но снова никто не ответил. Я разглядела тропинку, спускающуюся к задворкам, где стояло несколько курятников, и вдруг я увидела нечто лежащее на земле. Я вспомнила про свой фонарь, лежавший в бардачке моего автомобиля, сходила за ним и вернулась назад. Тогда я увидела что-то, что лежало в небольшом углублении по соседству с курятниками. Это было человеческое тело. Я повернула его и у меня подогнулись коленки: это была Милдред. Она была мертва. Вот и все, что мне известно».

— А вы спросили у обвиняемой про револьвер, зарегистрированный вещественным доказательством номером четыре?

— Лично я не спрашивал, — ответил Трэгг. — Этот вопрос был задан на допросе, который проводил другой следователь, сержант Голкомб.

— Кстати, — напомнил Драмм, — его мы тоже вызовем. У меня все, лейтенант Трэгг. Есть ли у защиты вопросы к свидетелю?