Эрл Гарднер - Полное собрание сочинений. Том 4. Дело о немом партнере.

— Когда вы продали этого попугая?

— Во вторник, второго сентября.

— В котором часу?

— Примерно в два или три часа.

— Расскажите про человека, купившего его.

— Он был в очках. У него усталые глаза. Одет неряшливо, скверно, и казался каким-то потерянным… нет, даже не потерянным. После разговора с мистером Дрейком я все думаю об этом человеке. Я назвал бы его несчастным. Понимаете, таким я представляю кота, который ходил сам по себе и был счастлив своей независимостью. Как в сказке у Киплинга. Вряд ли у этого покупателя водятся деньги. Пиджак лоснился, локти только что не светились.

— Сколько ему лет?

— Так, ближе к шестидесяти.

— Бритый?

— Да. У него широкие скулы и какой-то удивительный, прямой рот. Приблизительно вашего роста, но более узкоплечий.

— Цвет лица?

— Как у владельца ранчо, красновато-кирпичный. Не сомневаюсь, что он проводит много времени на открытом воздухе.

— Как он себя вел? Нервничал?

— Знаете, я бы сказал, что он вообще не умеет волноваться… невозмутимое спокойствие, вот как это называется… Сказал, что хочет купить попугая, и точно описал, какого вида.

— Что значит — описал?

— Назвал породу, возраст и размер.

— Были у вас другие попугаи, кроме этого?

— Этого вида — только один.

— Он слышал, как птица разговаривает?

— Нет. Это-то меня и удивило. Ему нужен был попугай определенной внешности, а остальное его не интересовало. Он посмотрел на птицу, спросил о цене и тут же заплатил.

— Приобрел ли он одновременно и клетку?

— Да.

— Он приехал на машине?

— Вот на это я не обратил внимания… Даже не припомню, выносил я клетку к машине или нет… Вроде бы он приехал на машине, хотя не берусь утверждать наверняка. Но если это так, то машина у него была самая заурядная, потому что она мне не запомнилась.

— Ну, а в отношении речи? Он говорил как образованный человек?

— Знаете, разговор у него был поразительно спокойный, но у него какой-то особенный взгляд. Вроде бы видит тебя насквозь, не прилагая никаких усилий… Некоторые люди просто глазеют, другие — сверлят взглядом, а вот этот созерцал, что ли…

— Вы бы узнали его, если бы вам довелось с ним встретиться еще раз?

— Думаю, что узнал бы.

— А по фотографии?

— Да, если будет хороший снимок.

— Одну минуточку. — Мейсон вышел, достал из кармана нож и вырезал портрет Фремонта Сейвина из газеты, которую дала ему Делла. Он показал его Гиббсу и спросил: — Случайно не этот ли человек купил у вас попугая?

Гиббс страшно удивился:

— Он самый! Прекрасный снимок. Вы сами видите, какие у него широкие скулы и прямой рот.

Мейсон сложил газетный снимок, бросив при этом на Пола Дрейка красноречивый взгляд.

— Кто это? Давно его портрет напечатали в газете? — поинтересовался Гиббс.

— Один большой любитель попугаев. Не слышали ли вы, чтобы за последнее время кто-нибудь еще продал попугая?

— Я все сообщил мистеру Дрейку. Правда, сразу я не мог припомнить, чтобы у меня кто-нибудь спрашивал о том укак надо кормить попугаев и как за ними ухаживать. Но позднее я припомнил, что ко мне обращалась за такими сведениями Элен Монтейз.

— Кто такая Элен Монтейз?

— Библиотекарша из города. Очень славная девушка. Я недавно читал в газетах о ее помолвке. Примерно в прошлый четверг она приезжала купить корм для попугая и спрашивала меня, как надо ухаживать за этими птицами.

— Точно в прошлый четверг?

— Да, с неделю тому назад… Нет, дней десять назад.

— Она вам сказала, что купила попугая?

— Нет. Просто справилась об уходе за ним.

— А вы не поинтересовались, зачем это ей?

— Возможно, и спрашивал. Точно сказать не могу. Вы же знаете, человек о таких пустяках не очень-то задумывается. По-моему, у меня мелькнула мысль: у кого в городе она могла купить попугая?.. Только я не стал ничего спрашивать. Ответил на ее вопросы, и все. Не мое это дело.

— У вас есть ее адрес?

— Я могу посмотреть в телефонной книге.

— Не беспокойтесь, мы сами это сделаем. Лучше закрывайте-ка магазин и идите домой… Адрес Элен Монтейз есть в телефонной книге?

— Наверно. Давайте-ка я сразу посмотрю.

Гиббс достал с полки толстый телефонный справочник, необычайно быстро принялся его перелистывать и довольно произнес:

— Вот, пожалуйста. Ист-Билмингтон-стрит, двести девятнадцать. Поезжайте по главной улице, через десять кварталов ее пересечет широкая улица, это Вашингтонская. Поверните направо и через два квартала будете на месте.

— Большое спасибо. Скажите, не мог бы я каким-то образом компенсировать вам потерю времени?

— Ну что вы! Я был рад помочь.

— Спасибо, я очень признателен вам за вашу любезность.

— Как вы думаете, — спросил Дрейк, — сейчас мисс Монтейз в библиотеке или у себя дома?

Гиббс не успел ответить, как Мейсон небрежно махнул рукой:

— Вряд ли это для нас имеет значение, Пол. В конце концов, человек задал случайный вопрос. Черт побери, если мы будем разыскивать всех, кто интересуется попугаями, мы и через год не сдвинемся с места. — Повернувшись к Гиббсу, он сказал с разочарованным видом: — Поначалу мне показалось, что мы напали на верный след. Но теперь думаю, что надо начинать с другого конца…

Они вышли. И, уже отойдя на некоторое расстояние от магазина, Пол спросил:

— Перри, какая муха тебя укусила? Этот Гиббс мог бы нам еще о чем-нибудь рассказать.

— Ничего важного мы бы не услышали, а мне не хотелось бы, чтобы он посчитал свою информацию необыкновенно важной. Он прочтет в газете, узнает про убийство Сейвина и от сознания собственной важности примется звонить в полицию, а это…

— Ты прав, я как-то об этом не подумал.

— Ну, повезло? — спросила Делла, когда они подошли к машине.

— Очень даже, — серьезно ответил Пол.

— Однако окажутся нам его сведения полезными или нет, пока рано судить, — охладил его пыл Мейсон. — Сверни-ка на главную улицу и поезжай, пожалуйста, до пересечения с Вашингтонской.

Приложив два пальца к полям своей изящной шляпки, Делла шутливо отрапортовала:

— Слушаюсь, шеф.

Машина тронулась с места.

— Не разумнее ли сначала заехать в библиотеку? — спросил Пол. — Возможно, это ближе?

— Нет, женщина не станет держать попугая в библиотеке. Поехали к ней домой.

— Так ты думаешь, у нее есть попугай?

— Меня бы это не удивило. Во всяком случае, через десять минут мы будем это знать точно.

Делла с присущей ей ловкостью и изящной небрежностью вела машину. Пол Дрейк, читая надписи на перекрестках, деловито распоряжался:

— Это Вашингтонская, нам нужна следующая.

— Но здесь даже нет дощечки с названием, — запротестовала Делла.

— Я думаю, что Гиббс правильно объяснил. Ведь он местный старожил. А вешать доски теперь считается немодным. Вместо них пооткрывали справочные бюро, в которых сидят девицы, и если ты к ним обратишься с каким-то вопросом и тем самым нарушишь их покой… Ага, вот и дом двести девятнадцать. Стоп, Делла.