Агата Кристи - Пассажирка из Франкфурта. Немезида. Слоны помнят все

— Умный песик. Уж вам бы инспектор он наверняка дал бы фору.

— Мистер Геркулес Порротт, — доложила мисс Ливингстон и чинно удалилась.

Эркюль Пуаро плотно закрыл за ней дверь и слегка понизив голос, сообщил:

— Я покидаю вас.

— Что-что? — сказала миссис Оливер, которой никогда не удавалось сразу сообразить, что имеет в виду ее друг, и нет ли тут подвоха.

— Я покидаю вас. Улетаю в Женеву.

— По вашему тону можно подумать, что вы отправляетесь по меньшей мере с международной миссией в штаб-квартиру ЮНЕСКО [356] ЮНЕСКО — межправительственная организация, специализированное учреждение ООН по вопросам образования, науки и культуры, существующая с 1946 года и объединяющая 186 стран. .

— Нет. Это частный визит.

— Нашли там какого-то слона?

— Пожалуй. Возможно, даже и не одного.

— А мне больше ничего не удалось узнать, — вздохнула миссис Оливер. — Собственно говоря, я в тупике — не знаю, куда дальше идти, у кого спрашивать.

— Вы, помнится, упоминали, что у вашей крестницы есть младший брат.

— Да. По-моему, его зовут Эдвард. Я его почти не знаю. Правда, он гостил у меня пару раз на каникулах. Но это было очень давно.

— А где он сейчас?

— Вроде бы в Канаде. Учится там в университете на инженерном факультете… или проходит стажировку. Вы что же, собираетесь завернуть потом в Канаду — чтобы задать ему парочку-другую вопросов?

— Да нет, пока не собираюсь. Я просто хотел знать, где он сейчас. Ведь и тогда его тоже не было дома..

— Уж не думаете ли вы, что это его работа? Застрелил собственных отца и мать? Конечно, мальчишки бывают иногда агрессивны… Переходный возраст…

— Его там не было, — повторил Пуаро. — Это отражено в отчетах полиции.

— Вы что-то раскопали, признавайтесь? Слишком уж у вас ликующий вид.

— Ну в общем угадали. Я наткнулся на некоторые детали, которые могут пролить свет.

— Ну, выкладывайте скорее — что там может пролить свет и на что именно?

— Теперь я, кажется, понял, зачем миссис Бартон-Кокс вдруг понадобились точные сведения о родителях мисс Селии.

— Значит, она не просто экзальтированная мамаша, сующая нос куда не следует?

— Нет, тут все сложнее. Полагаю, не исключена пресловутая корысть.

— Корысть? Но зачем ей деньги? Она же состоятельная женщина?

— Да, она не бедна и многое может себе позволить, но этого ей, полагаю, недостаточно. Так вот, я узнал, что ее сын, как только ему исполнился двадцать один год, написал завещание. Возможно, с подсказки миссис Бартон-Кокс или ее друзей. А может быть, ее стряпчий дал ему такой «дельный» совет. Но как бы то ни было, он пожелал оставить все, что у него есть, своей приемной матери. Впрочем, тогда ему, кроме нее, и некому было оставлять.

— Но при чем тут Равенскрофты?

— Неужели не понимаете? Она не хочет, чтобы он женился. Он уже сделал предложение, которое вроде бы благосклонно приняли. Если они с Селией поженятся, миссис Бартон-Кокс уже не видать его денежек, так как при вступлении завещателя в брак существующее завещание аннулируется. А новое он наверняка напишет в пользу жены.

— Значит, по-вашему, миссис Бартон-Кокс боится остаться на бобах?

— Она явно ищет подходящий повод, чтобы расстроить их свадьбу. По-моему, она надеялась — а может быть, даже искренне верила, что кто-то из родителей Селии убил свою половину, прежде чем покончить с собой. Такое, знаете ли, может у кого угодно отбить охоту жениться. Тем более у совсем еще молодого человека.

— Вы считаете, он подумал бы, что если отец или мать Селии были способны на убийство, то, возможно, на это способна и она?

— В общем, вы уловили основную мысль.

— Но ведь этот мальчик вовсе не богат, верно? Приемыш…

— Он знает, что он приемыш, но от него скрыли, кем была его родная мать. А она была довольно популярной певицей, сумела заработать приличные деньги — до того, как заболела. Она хотела забрать своего сына у миссис Бартон-Кокс, но та сделала все возможное, чтобы его не отдать. Но мать есть мать. Она все время думала о нем и, естественно, оставила ему все свои деньги, вернее, опекунам. Десмонд получит доступ к наследству по достижении двадцати пяти лет. Так что миссис Бартон-Кокс совсем ни к чему его женитьба, в крайнем случае, невестка должна понравиться ей самой и во всем идти у нее на поводу.

— Да, похоже, вы правы. Какая она все-таки гнусная особа! Как вы считаете?

— Пренеприятнейшая.

— Так вот почему она тогда так быстро смоталась: испугалась, что вы ее раскусите.

— Не исключено, — сказал Пуаро.

— Что вы еще узнали?

— Еще я узнал, что у экономки было очень слабое зрение, возраст, понимаете ли.

— Ну… дело житейское, вряд ли это может нам пригодиться.

— Как знать, — сказал Пуаро. Он взглянул на часы. — Мне пора.

— Боитесь опоздать на самолет?

— Нет. Лечу завтра утром. Просто сегодня мне еще нужно кое-куда наведаться — и на кое-что посмотреть. У вашего подъезда меня ждет такси…

— Что же вы хотите увидеть? — Миссис Оливер мучило любопытство.

— Не столько увидеть, сколько — почувствовать. Да, подходящее слово: почувствовать — и разобраться потом в своих ощущениях…

Миновав кладбищенские ворота, Пуаро двинулся к поросшей мхом стене и вскоре остановился у одной из могил. Несколько минут он разглядывал могильную плиту, потом поднял голову и долго созерцал открывшийся перед ним вид на холмы и море. Затем его взгляд вновь остановился на могиле. У плиты кто-то совсем недавно положил маленький букетик полевых цветов — такой букетик мог бы принести ребенок, но едва ли это был ребенок. Пуаро еще раз прочел надпись:

Памяти

ДОРОТЕИ ДЖАРРОУ

(скончалась 15 сентября I960)

а также сестры ее

МАРГАРЕТ РАВЕНСКРОФТ

(скончалась 3 октября 1960)

и ее мужа

АЛИСТЕРА РАВЕНСКРОФТА

(скончался 3 октября 1960)

И СМЕРТЬ ИХ НЕ РАЗЛУЧИЛА

Прости нам грехи наши

Как мы прощаем должникам нашим.

Господи, помилуй нас,

Иисусе Христе, помилуй нас,

Боже, помилуй нас [358] Цитата из «Молитвенника» (1662), 64 24. .

Пуаро задумчиво кивнул головой.

Выйдя с кладбища, он пошел по тропе, которая вела к обрыву и вилась по его краю. Он глянул вниз, потом посмотрел на морской горизонт.

— Теперь я совершенно уверен, что знаю правду, — вполголоса произнес он. — Пришлось вернуться в далекое прошлое. Конец твоего пути предопределен его началом. А здесь? Похоже, так оно и есть. Гувернантка из Швейцарии должна все знать — но захочет ли она открыть мне истину? Десмонд надеется, что захочет. Ради них с Селией. Иначе как им жить дальше?