Агата Кристи - Труп в библиотеке. Отравленное перо. Пять поросят. Час зеро

— Все это очень любопытно, — сказал Пуаро, — но я имел в виду его собственную дочь.

— А, вы про малышку Карлу? Ее тоже все обожали. И Эмиас, когда был в настроении, с удовольствием с ней возился. Но его привязанность к девочке ни в коем случае не помешала бы ему жениться на Эльзе, если вас интересует этот момент. Он все же не настолько ее любил.

— А Кэролайн Крейл была очень привязана к ребенку?

Легкая судорога исказила лицо Филипа.

— Не могу сказать, что она была плохой матерью. Нет, не могу. Единственное…

— Да, мистер Блейк.

— Да, это до сих пор вызывает боль в моем сердце, — с горечью отозвался Филип, — мысль о Карле… При каких трагических обстоятельствах началась, по существу, ее жизнь! Ее сплавили за границу к двоюродной сестре Эмиаса. Я надеюсь, очень надеюсь, что ей и ее мужу удалось скрыть от девочки правду.

Пуаро покачал головой.

— Правда, мистер Блейк, имеет обыкновение выплывать наружу… Даже спустя годы.

— Не уверен, — пробормотал маклер.

— В интересах истины, мистер Блейк, — продолжал Пуаро, — я хочу попросить вас кое-что сделать.

— Что именно?

— Я хочу попросить вас подробно описать все события, происходившие в ту пору в Олдербери. То есть все события, связанные как с самим убийством, так и с сопутствующими ему обстоятельствами.

— Но разве можно спустя столько лет все упомнить? Тем более в деталях и в должной последовательности?

— Почему же нет?

— Потому что прошло слишком много времени.

— Именно по прошествии лет в памяти остается самое главное, а все несущественные детали улетучиваются.

— Вы хотите получить общее изложение фактов?

— Ни в коем случае. Мне нужно подробное, добросовестное описание всех событий в том порядке, в каком они происходили, и всех бесед, которые вы в состоянии припомнить.

— А что, если я ошибусь?

— Постарайтесь изложить так, как вам это помнится. Конечно, кое-что уже забылось, но это неизбежно и тут уж ничего не поделаешь.

Блейк с любопытством смотрел на него.

— А зачем все это? В полицейских архивах вы найдете более тщательное изложение фактов.

— Нет, мистер Блейк. Меня интересует психология. Мне нужны не столько факты, сколько ваш собственный ход мыслей. Ваша собственная память поможет вам восстановить ход событий и сопоставить факты. Возможно, были какие-нибудь на первый взгляд малозначительные эпизоды либо кем-то сказанные слова, которые мне никогда не найти в полицейских досье и о которых вы никогда прежде не упоминали — то ли по причине кажущейся их малозначимости, то ли просто не хотели предавать гласности…

— А эти мои мемуары будут опубликованы? — резко спросил Блейк.

— Ни в коем случае. Ознакомлюсь только я один. Они помогут мне прояснить картину. Психологическую.

— И вы не будете ничего цитировать без моего согласия?

— Разумеется, нет.

— Хм, — задумался Филип Блейк, — но я очень занят, мосье Пуаро.

— Я прекрасно понимаю, что это потребует времени и сил. Я оплачу вам сей опус. В разумных пределах.

Последовала пауза.

— Нет, — вдруг выпалил Филип Блейк, — если уж я соглашусь, то абсолютно бескорыстно.

Значит, возьметесь?

— Помните, я ведь могу и что-то перепутать, — предупредил Филип Блейк.

— Это вполне естественно.

— В таком случае я с удовольствием это сделаю. По-моему, я обязан это сделать… в память об Эмиасе Крейле.

Эркюль Пуаро никогда не позволял себе пренебрегать тактическими моментами.

Он тщательно продумал тактику общения с Мередитом Блейком. Мередит Блейк, не сомневался он, по натуре совсем не таков, как Филип Блейк, и его никоим образом нельзя брать штурмом. Тут следовало действовать не спеша.

Эркюль Пуаро знал, что есть только один верный способ проникнуть в эту цитадель. Рекомендательные письма. Причем письма эти ни в коем случае не должны быть написаны его коллегами из соответствующих ведомств. К счастью, за долгие годы своей работы Эркюль Пуаро обрел друзей буквально повсюду. В том числе и в Девоншире. Он стал вспоминать, кто бы ему мог быть там полезен. И нашел двух общих с мистером Мередитом Блейком знакомых. В общем, явился к нему во всеоружии: одно письмо было написано леди Мэри Литтон-Гор, небогатой, но благородного происхождения вдовой, ведущей весьма уединенный образ жизни, второе — адмиралом в отставке, семья которого проживала в Девоншире уже на протяжении четырех поколений.

Мередит Блейк принял Пуаро в состоянии некоторого замешательства.

Последнее время, чувствовал он, слишком многое в жизни изменилось. Например, когда-то частные сыщики были только частными сыщиками, которые либо охраняли подарки на деревенских свадьбах, либо распутывали какое-нибудь грязное дельце.

Но вот что пишет леди Мэри Литтон-Гор: «Эркюль Пуаро — мой старый и близкий друг. Убедительно прошу вас оказать ему посильную помощь». А Мэри Литгон-Гор никак нельзя заподозрить в дружбе с вульгарным частным сыщиком.

И адмирал Кроншо тоже его рекомендует: «Отличный малый, превосходно соображает. Буду признателен, если вы сочтете возможным посодействовать в его расследовании. Очень колоритная личность, может рассказать немало занимательного».

И вот он явился. Ну и тип! Дурацкий костюм, ботинки на пуговичках, немыслимые усы! Явно не его, Мередита Блейка, поля ягода. Сразу видно, что не охотник и не картежник. Иностранец, одним словом.

Посмеиваясь про себя, Эркюль Пуаро с легкостью читал его мысли.

Надо сказать, как только поезд доставил Эркюля Пуаро в Вест-Кантри, он почувствовал знакомый азарт… Теперь он собственными глазами увидит место, где когда-то разыгралась трагедия.

Именно здесь, в Хэндкросс-Мэноре, жили два брата, отсюда они ходили в Олдербери, в гости к юному Эмиасу Крейлу, где так приятно было провести время, поиграть в теннис, пообщаться с девушкой по имени Кэролайн. Именно отсюда Мередит отправился в Олдербери в то роковое утро. Шестнадцать лет назад… Эркюль Пуаро с любопытством посмотрел на человека, который, в свою очередь, вежливо, но с явной опаской взирал на него.

Мередит Блейк был именно такой, каким представлял его Пуаро: типичный сельский джентльмен, довольно стесненный в средствах, любитель охоты и спортивных игр.

Поношенный твидовый пиджак, обветренное, немолодое уже, но приятное лицо, выцветшие голубые глаза, безвольный рот, чуть встопорщенная щеточка усов. Да, человек совсем другого склада, чем его брат. Держался он несколько неуверенно, мыслительный процесс протекал у него как-то вяло. Казалось, будто с годами ритм его жизни становился все более заторможенным, в то время как у его брата, наоборот, ускорялся.