Агата Кристи - Труп в библиотеке. Отравленное перо. Пять поросят. Час зеро

Джоанна просияла. Наконец-то ее приласкали. Эмили Бартон улыбнулась и мне, но с некоторой робостью. С таким видом приближаются к тигру-людоеду, когда точно знают, что в данный момент он не опасен.

— Спасибо, что пришли, мистер Бертон. Ведь чаепитие — сугубо дамское занятие.

Видимо, по представлениям Эмили Бартон мужчины только и делают, что неустанно поглощают виски с содовой и курят сигары, в перерывах же между этими малопочтенными занятиями соблазняют деревенских девиц или склоняют к сожительству замужних дам.

Когда я поделился своими мыслями с Джоанной, она меня поправила: скорее всего Эмили Бартон всегда мечтала встретить именно такого мужчину, но, увы, ей это было не суждено.

Но это было потом, а пока мисс Эмили суетливо подвигала нам маленькие столики подставляла пепельницы. Через минуту Флоранс внесла поднос с прелестным чайным сервизом «Краун Дерби» [79] «Краун Дерби» (букв, «королевский Дерби») — изделия из фарфора, производившегося в XVIII веке в городе Дерби недалеко от Лондона; маркой этого фарфора была корона над буквой «D». , который мисс Эмили, вероятно, прихватила с собой из дому. Китайский чай был превосходен, а еще на столах были тарелки с сандвичами, тонкие ломти хлеба с маслом и горка маленьких пирожных.

Теперь Флоранс сияла и поглядывала на мисс Эмили взглядом матери, любующейся обожаемой дочкой, которая устроила чаепитие своим куклам.

Хозяйка так усердно нас угощала, что мы с Джоанной продолжали есть через силу. Старушка явно наслаждалась своей «вечеринкой». Я понял, что для Эмили Бартон наш визит — знаменательное событие, мы для нее существа почти мистические, из таинственного и полного соблазнов мира, коим ей представлялся Лондон.

Разговор, естественно, перешел на местные темы. Мисс Бартон расхваливала доктора Гриффитса. Он очень добрый и врач знающий. А мистер Симмингтон — очень хороший юрист. Он помог мисс Бартон спасти часть ее денег от подоходного налога. Самой ей ни за что не удалось бы этого сделать. А как он любит своих детей, да-да, и жену! Тут она, спохватившись, осеклась:

— Бедная миссис Симмингтон, как ужасно, что эти крошки остались без матери. Она никогда, кажется, не была крепкого здоровья, а в последнее время все хворала. Внезапное затмение рассудка, вот что это было. Я читала про такое в газетах. Люди просто не сознают, что делают. Наверное, это было и с ней, иначе она подумала бы о мистере Симмингтоне и детях.

— Видимо, это анонимное письмо совершенно ее потрясло, — сказала Джоанна.

Мисс Бартон покраснела. И сказала с оттенком порицания:

— Не слишком приличная тема для разговора, не правда ли, душечка? Я знаю, что были… такие письма, но не будем о них говорить. Это гадкие вещи! Лучше их не замечать.

Что ж, может быть, мисс Бартон и может их игнорировать, но удается это далеко не всем… Тем не менее я послушно переменил тему разговора, и мы принялись обсуждать Эме Гриффитс.

— Удивительная девушка, просто удивительная! — сказала Эмили Бартон. — Столько энергии! И так все умеет организовать! Как она управляется с этим скаутским клубом! И такая практичная, такая современная. А как предана своему брату! Приятно видеть такую привязанность между братом и сестрой.

А вам не кажется, что она его несколько подавляет? — спросила Джоанна.

Эмили Бартон взглянула на нее с искренним изумлением.

— Она многим пожертвовала ради него, — сказала она с достоинством, и в голосе ее прозвучала легкая укоризна.

Увидев в глазах Джоанны насмешливый огонек, я поспешил перевести разговор на мистера Пая.

Насчет мистера Пая у Эмили Бартон имелись некоторые сомнения.

— Он добр, да, очень добр, — твердила она довольно неуверенно. — Не знаю даже, что еще вам сказать. Очень состоятельный человек и весьма щедрый. Правда, у него бывают иногда весьма странные посетители, но ведь он много путешествовал.

Мы не могли не согласиться, что путешествия не только расширяют кругозор, но и чреваты странными знакомствами.

— Я и сама не раз мечтала поехать в круиз, — призналась Эмили Бартон. — Когда читаешь об этом в газетах, все выглядит очень заманчиво.

— Отчего бы вам действительно не поехать? — спросила Джоанна.

Такой резкий переход от мечты к реальности, похоже, очень растревожил мисс Эмили.

— О нет, это совершенно невозможно.

— Но почему? Такие поездки не так уж дороги.

— О, дело не только в расходах. Я не хотела бы ехать одна. Это выглядело бы очень странно, вы не находите?

— Нет, — сказала Джоанна.

Мисс Эмили посмотрела на нее с недоверием.

— Не знаю, как бы я справилась с багажом… и потом, эти иностранные порты… и везде разная валюта…

Перед мысленным взором перепуганной старушки возникли бесчисленные опасности, подстерегавшие ее за границей. Джоанна поспешила уйти от волнующей темы и стала расспрашивать о предполагаемом празднике под открытым небом, где будет устроена благотворительная ярмарка. Это, естественно, навело нас на миссис Дэйн Колтроп.

Мисс Бартон слегка поежилась.

— Знаете, душечка, она очень странная женщина. Такое иногда говорит…

Я спросил, что же именно.

— Ах, право, не знаю. Такие неожиданные вещи. И как она на вас смотрит… точно перед ней не вы, а кто-то еще. Я плохо объясняю, но передать это впечатление в самом деле очень трудно. И потом… она ни во что не вмешивается. А ведь нередки случаи, когда жена священника может дать совет и даже предостеречь, чтобы люди совершенствовались, стремились исправиться. А к ней прислушались бы, я уверена. Многие ее прямо-таки боятся. Но она старается держаться в стороне. И вот что еще удивительно: если она кого-то и жалеет, то самых недостойных.

— Это интересно, — заметил я, переглянувшись с Джоанной.

— Впрочем, она отлично воспитана. Ее девичья фамилия Форроуэй. Очень достойная семья, они родом из Белпата. Но в этих старых семьях бывают и свои странности. Но вообще-то она очень предана своему мужу, человеку высокого ума, который даже слишком хорош для нашего захолустья. Чудный человек, очень искренний. Правда, меня всегда немного смущает его привычка все время цитировать по-латыни.

— Как я вас понимаю! — горячо согласился я.

— Джерри учился в престижной школе. Поэтому не в силах уловить на слух ни одного латинского изречения, — пояснила Джоанна.

Упоминание о школе подсказало мисс Бартон новую тему.

— А вот здешняя учительница весьма неприятная молодая особа, — сказала она. — Боюсь, не из красных ли она.

На слове «красных» она понизила голос.

Взбираясь по крутой дороге, ведущей к нашему дому, Джоанна сказала: