Агата Кристи - Труп в библиотеке. Отравленное перо. Пять поросят. Час зеро

— Теперь уж, — сказала Джоанна, — досказывайте до конца.

— Когда мисс Холланд показала письмо Симмингтону, он сразу догадался, кто его написал, и сразу смекнул, что это шанс окончательно выйти сухим из воды. Некрасиво? В общем-то, конечно, некрасиво, но снявши голову по волосам не плачут. Ему надо было действовать, потому как полиция вряд ли успокоилась бы, пока не обнаружила автора анонимок. Он принес письмо в полицию и там узнал, что есть свидетели того, как Эме печатала его на машинке. Тогда он окончательно понял, что у него появился действительно редчайший шанс поставить точку в этой истории.

В тот же день он привел своих домашних на чай к Эме. Но пришел он к Гриффитсам не с пустыми руками, а принес страницы, вырванные из книги, с тем чтобы спрятать их в шкафчике под лестницей… Именно под лестницей — тонкий намек на убийство Агнессы. Когда ему удалось их спрятать? Возможно, когда он вышел вслед за Эме и полицейскими, — он как раз проходил через холл, и ему достаточно было несколько секунд…

— Но одну вещь я вам не могу простить, мисс Марпл, — сказал я. — Зачем было вовлекать в это Меган?

Мисс Марпл отложила вязанье, за которое опять было взялась, и посмотрела на меня поверх очков. Взгляд ее был очень строг.

— Молодой человек! Необходимо было что-то предпринять. Ведь против него совершенно не было улик. А его нужно было остановить… поэтому мне был необходим помощник. Смелый и умный. И я такого нашла.

— Но для нее это было очень опасно.

— Да, это было опасно. Но нам всем необходимо рисковать, мистер Бертон, когда под угрозой оказывается жизнь наших близких. Вы поняли меня?

Я понял.

На Главной улице — утро.

Из бакалейной лавки выходит мисс Эмили Бартон с хозяйственной сумкой в руках. Щеки ее розовее обычного, глаза блестят.

— Ах, мистер Бертон, я в таком волнении! Подумать только — я наконец-таки еду в круиз!

— Надеюсь, вы получите много удовольствия.

— О, в этом я уверена. Одна я ни за что бы не решилась… Но видите, как все получилось! Тут, несомненно, Божий промысел. Мне давно уже надо было расстаться с «Золотым дроком». Просто он мне не по средствам. Но так трудно было свыкнуться с мыслью, что там будут жить посторонние. Теперь другое дело — ведь там будете жить вы с Меган. Эме… как мило было с ее стороны согласиться поехать со мной. После всего, что ей пришлось пережить, для нее это тоже очень кстати… Тем более, что брат ее собирается жениться на вашей сестре. Как здорово, что вы с сестрой поселитесь здесь у нас! А мы скоро вернемся… Знаете, может быть, — тут мисс Эмили понизила голос, — может быть, мы даже поедем вокруг света! Нам с Эме это по плечу. Ну скажите, разве все не устроилось к лучшему?

Я невольно подумал о миссис Симмингтон и об Агнессе Уоддел, которые лежат в могиле и вряд ли согласились бы с последними словами мисс Эмили. Однако тут же вспомнил, что Агнесса не очень-то ладила со своим дружком. И что миссис Симмингтон не слишком хорошо относилась к Меган. Впрочем, за это не убивают… А вообще-то в конце концов все мы там будем… и я согласился с лучащейся счастьем мисс Эмили: что все к лучшему в этом лучшем из миров.

Я пошел дальше, и из калитки Симмингтонов навстречу мне вышла Меган.

Встреча получилась не очень романтической, поскольку вместе с Меган вышла огромная овчарка, которая едва не сбила меня с ног, очень некстати выражая свою любовь.

— Ну разве она не прелесть? — сказала Меган.

— Немного великовата. А она что, наша?

— Да, свадебный подарок от Джоанны. И вообще, у нас чудо что за подарки! От мисс Марпл что-то пушистое, только не пойму, что это. От мистера Пая прелестный чайный сервиз «Краун Дерби». А от Элси тостер.

— Я так и думал! — сказал я.

— Она устроилась к дантисту и очень довольна. Да, так о чем я говорила?

— О свадебных подарках. Кстати, если передумаешь, подарки придется вернуть.

— Не передумаю. Что-то еще?.. Ах да, миссис Дэйн Колтроп прислала скарабея [87] Скарабей — разновидность жуков-навозников, которые почитались в Древнем Египте как одно из воплощений бога Солнца, а их изображения служили амулетами и украшениями. .

— Оригинально! — сказал я.

— А еще ты не знаешь самого главного. Партридж прислала подарок. Ужасно уродливую скатерть, которую сама и вышила. Значит, теперь она ко мне благоволит…

— И что же она там вышила? Наверное, чертополох или шиповник?

— Ну что ты! Там «узлы верности», символ любви.

— Ого! — сказал я. — Значит, она небезнадежна.

— Одного не могу понять, — сказала Меган. — Джоанна прислала два ошейника и два поводка. Один комплект для собаки, а зачем другой?

Просто это ее очередная шуточка.

Эркюль Пуаро с живым интересом посмотрел на молодую женщину, вошедшую к нему в кабинет.

В письме, которое она ему написала, не было ничего определенного: ни намека на то, чем вызвана просьба ее принять. Письмо было коротким и деловым, а по твердому и стремительному почерку можно было понять, что писавшая его Карла Лемаршан еще очень молода.

И вот она явилась собственной персоной — высокая, стройная, чуть старше двадцати. Из тех созданий, на которых приятно взглянуть. Хорошо одета — в дорогом элегантном костюме, с роскошной горжеткой [88] Горжетка — принадлежность женского туалета в виде узкой полосы выделанного меха, облегающей шею поверх воротника пальто. . Голова чуть откинута, высокий лоб, изысканная линия носа, решительный подбородок. В ней чувствовалось необыкновенное жизнелюбие. И оно привлекало даже больше, чем красота.

До ее прихода Эркюль Пуаро ощущал себя старой развалиной, а теперь — поди ж ты! — словно помолодел и обрел былой кураж!

Встав ей навстречу, он поймал изучающий взгляд темно-серых глаз. Очень деловой взгляд.

Карла Лемаршан села, взяла предложенную ей сигарету. Пуаро поднес зажигалку. Она несколько раз затянулась, по-прежнему не спуская с него серьезных задумчивых глаз. Некоторое время оба молчали.

— Решение принято, не так ли? — мягко спросил ее Пуаро.

— Извините? — встрепенулась она. Голос у нее был мелодичный, с легкой, скорее приятной хрипотцой.

— Вы пытаетесь понять, кто я: шарлатан или именно тот, кто вам нужен?

— Да, что-то в этом духе, — улыбнулась она. — Видите ли, мосье Пуаро, вы… вы совсем не такой, каким я себе представляла.

— Староват? Старше, чем вы думали?

— И это тоже. — Она помолчала. — Как видите, я откровенна. Мне хотелось бы… Понимаете, мне нужен лучший из лучших…

— Не волнуйтесь, — успокоил ее Эркюль Пуаро. — Я и есть лучший из лучших!