Агата Кристи - Свидание со смертью. Рождество Эркюля Пуаро. Убить легко. Десять негритят

— Моя супруга, — сообщил майор, оторвавшись от приготовления коктейля и проследив направление взгляда своего гостя. — Замечательная женщина. Волевое лицо, правда?

— О да, — сказал Люк, рассматривая портрет покойной миссис Хортон. Она была изображена в розовом атласном платье с букетиком ландышей в руках, каштановые волосы разделял прямой пробор, губы сурово поджаты, в холодных серых глазах отражалось недовольство.

— Замечательная женщина, — повторил майор, вручая Люку стакан. — Больше года как умерла. С тех пор я уже не тот.

— Да? — только и сказал Люк, не зная, как нужно реагировать на это заявление.

— Прошу. — Майор махнул рукой в сторону одного из кресел. Придвинув себе другое, он сел, отхлебнул виски с содовой и повторил:

— Да, с тех пор я уже не тот.

— Вам, должно быть, не хватает ее, — рискнул предположить Люк.

Майор Хортон мрачно кивнул.

— Мужчине необходима жена — чтобы держать его в форме. Иначе он распускается, да, да, распускается. Дает себе волю.

— Безусловно…

— Уж я-то знаю, о чем говорю, мой мальчик. Заметьте, я не скрываю, что поначалу мужчине в браке приходится несладко. Он иногда взбрыкивает: «Черт побери, я сам волен собою распоряжаться!» А потом помаленьку втягивается. Главное — помнить о дисциплине.

Видимо, супружеская жизнь майора Хортона больше походила на военную кампанию, чем на идиллию семейного счастья.

— Женщины, — философствовал майор, — странные существа. Угодить им практически невозможно, однако они умеют держать мужчину в рамках, этого у них не отнимешь.

Люк вежливо промолчал.

— Вы женаты? — осведомился майор.

— Нет.

— Ну, у вас все еще впереди. И заметьте, мой мальчик, с этим ничто не сравнится.

— Приятно услышать добрые слова о браке, — сказал Люк. — Особенно в наши дни, когда столько разводов.

— Фу! — фыркнул майор. — От нынешних юнцов меня просто тошнит. Слабаки. Никакого терпения! Никакой выдержки! Где ваша сила духа?!

Люка так и подмывало спросить, почему для семейного счастья требуется особая сила духа, но он сдержался.

— И заметьте, — продолжал майор. — Лидия была исключительная женщина. Да-да, исключительная! Все здесь почитали и уважали ее.

— Да?

— Она вольничать не позволяла. Так умела просверлить взглядом, что все становились как шелковые. Я говорю о нынешних недоделанных девицах, которые смеют называть себя прислугой! Они мнят, что вы будете мириться с любой наглостью. Но Лидия очень скоро показала им, что к чему! Представляете, у нас за год сменилось пятнадцать кухарок и горничных. Пятнадцать!

Люк подумал, что неумение поладить с прислугой едва ли делает честь хозяйке дома, но, поскольку сам Хортон явно придерживался другого мнения, он промычал что-то неразборчивое.

— Если они ее не устраивали, она просто гнала их в шею.

— Всех до одной?

— Не всех — многие уходили сами. Скатертью дорога — так обычно говорила им Лидия!

— Какая яркая натура! — восхитился Люк. — Но не возникали ли у вас некоторые бытовые трудности?

— О! Я не чураюсь никакой домашней работы. Неплохо готовлю, умею разжечь камин. Вот посуду мыть не люблю, но так ведь от этого никуда не денешься.

Поддакнув, Люк спросил, любила ли хозяйничать миссис Хортон.

— Я не из тех, кто позволяет своей жене превратиться в служанку, — ответствовал майор. — К тому же Лидия была слишком хрупкой, чтобы взвалить на себя домашние дела.

— Значит, она не отличалась крепким здоровьем?

Майор покачал головой.

— Зато у нее был стойкий характер. Никогда не сдавалась. Сколько же эта женщина перенесла! И никакого сочувствия от врачей. Вот уж бездушные твари. Умеют лечить только явную физическую боль. А случись что-то не совсем обычное, никакого от них толку. Взять того же Шмеллинга, которого все здесь считали отличным врачом.

— А вы другого мнения?

— Да он был полный невежда. Ни малейшего представления о современных открытиях. Небось и не слышал никогда о неврозах! Корь, свинка, переломы — в этом он, конечно, разбирался. Но это был его предел. В конце концов я с ним разругался. Он совершенно ничего не смыслил в болезни Лидии, я так ему напрямик и выложил. Очень ему это не понравилось. Сразу надулся и дал задний ход — сказал, чтобы я послал за другим врачом. Мы взяли и пригласили Томаса.

— Он оказался лучше?

— По крайней мере, умнее. Если кто и мог избавить Лидию от ее последнего заболевания, так это Томас. Между прочим, она уже шла на поправку, но вдруг ее снова прихватило.

— Она мучилась?

— Хм, да. Гастрит. Острая боль, тошнота и всякое такое. Как она страдала… Настоящая мученица! А у этих двух больничных сиделок сочувствия ни на грош! «Больной то, больной сё». — Майор залпом допил свой стакан. — Не выношу сиделок! Столько самомнения! Лидия была уверена, что они ее травят. Конечно, это была обычная в таких случаях мнительность. Томас говорил, у тяжелых больных это не редкость, но эти мымры ее действительно невзлюбили. Самая гнусная женская черта — вечно между собой грызутся.

— Полагаю, у миссис Хортон в Вичвуде было много преданных друзей? — Люку самому стало тошно от этой идиотской фразы, но ничего более сносного он придумать не смог.

— Люди были к ней очень добры, — как-то нехотя ответил майор. — Уитфилд посылал виноград и персики из своей оранжереи. А наши старые кумушки — Гонория Уэйнфлит и Лавиния Пинкертон — частенько ее навещали.

— Значит, мисс Пинкертон тоже к ней наведывалась?

— Да. Типичная старая дева, но добрейшее создание! Очень переживала за Лидию. Справлялась о диете и лекарствах. Как говорится, от чистого сердца, но, между нами, чересчур уж она была суетлива.

Люк понимающе кивнул.

— Не выношу суматохи, — продолжал майор. — В нашем городке прямо-таки женское засилье. Не с кем толком сыграть партию в гольф.

— А владелец антикварной лавки?

Майор фыркнул:

— Он в гольф не играет. Сущая баба.

— Давно он в Вичвуде?

— Года два. Гнусный тип. Не выношу я этих мурлыкающих волосатиков. А Лидии он, представьте, нравился. Вообще, мнению женщин доверять нельзя. Их тянет к удивительным прохвостам. Она даже настояла, чтобы я купил у него какое-то сомнительное снадобье от всех болезней. Жидкость в фиолетовой склянке, разрисованной знаками зодиака! Должно быть, настой каких-нибудь трав, собранных в полнолуние. Сплошное надувательство, но женщины все готовы проглотить — не только в фигуральном, но и в прямом, так сказать, смысле. Да-да, любую пакость, ха-ха-ха!

Люк решил действовать напролом, справедливо полагая, что майор Хортон этого попросту не заметит.

— А что за человек Эббот, здешний стряпчий? Он как, толковый законник? Мне нужен совет юриста, и я собирался к нему зайти.