Роберт Гулик - Знаменитые дела судьи Ди

Судья Ди впервые встречается с Чжао Вэньчжуанем

———

Как только господин Лу увидел вновь прибывшего, он встал и, улыбаясь, приветствовал его.

— Есть поговорка, что трудно найти покупателя, если ты стремишься сбыть с рук молодого петушка. Но вам повезло. Всего лишь несколько дней назад вы поручили мне продать ваш шелк, и вот, пожалуйста, на ваш товар уже нашелся покупатель.

И он рассказал торговцу Чжао легенду судьи Ди.

Тем временем торговец Чжао присел на стул и, слушая рассказ господина Лу, внимательно разглядывал судью Ди. Затем он криво усмехнулся и сказал:

— Вы совершенно правы в том, что я хотел бы продать мой товар. Да только, боюсь, этот господин вовсе не намерен купить его.

Господин Лу, неприятно пораженный таким заявлением, поспешно сказал:

— Господин Чжао, вы, наверное, шутите. Вам следовало бы получше разобраться во всем, а не говорить, что я намеренно обманываю вас. Этот почтенный господин представляет пекинскую фирму «Вэйюи», процветающее предприятие, известное всем, кто занимается торговлей шелком.

Однако замечание, сделанное высоким парнем, гораздо больше встревожило самого судью Ди. Он подумал, что этот мужчина должен быть необычайно проницательным и наблюдательным человеком, если с первого взгляда понял, что он всего лишь притворяется торговцем. Единственное, что ему оставалось, так это попытаться убедить господина Чжао в том, что он ошибается. Поэтому судья встал со своего стула и с глубоким поклоном сказал:

— Я приветствую вас, господин Чжао.

Высокий парень, отвесив ему еще более низкий поклон, почтительно сказал:

— Ваше превосходительство, пожалуйста, не вставайте, не утруждайте себя. Мне, ничтожному, нужно просить у вас прощения за то, что я слишком долго медлил, не смея нанести вам визит вежливости, и я умоляю вас простить меня.

Эта речь еще больше поразила судью, поскольку господин Чжао, очевидно, точно знал, кем он является на самом деле.

— Старший брат, с чего вдруг вы обращаетесь ко мне столь церемонно? — вопросил судья. — Разве собратья по ремеслу не могут говорить как равные? Скажите лучше, почтенный, как ваше имя?

— Моя фамилия — Чжао, — ответил торговец, — а имя мое — Вэньчжуань. Я много путешествую и прошел уже всю нашу империю с юга на север, а еще я знаком с искусством физиогномики. А теперь позвольте спросить, какое дело привело сюда ваше превосходительство? Могу ли я почтительно спросить ваше имя и узнать, какую должность вы сейчас занимаете? Сильно ли я ошибусь, если предположу, что вы являетесь правителем одного из округов?

Услышав сказанное, судья Ди совсем растерялся, решив, что ему, судя по всему, плохо удалась роль торговца. Продолжать притворяться было бессмысленно, поэтому он резко сказал:

— Раз уж вы догадались, кто я такой, то не можете не знать и о том деле, что привело меня сюда! — И он подал Ма Жуну тайный знак.

Выступив вперед, Ма Жун громогласно заявил:

— Подлый разбойник, неужели ты думаешь, что мог скрыться от нас, сбежав в эту деревню? Наш судья теперь сам пришел сюда, чтобы арестовать тебя. Мерзавец, мы доставим тебя в суд, надев оковы!

Чтобы Чжао не сбежал, он загородил собой дверной проем и встал в боевую стойку, готовый отразить нападение этого верзилы, любившего пустить в ход кулаки.

Хозяин лавки, потрясенный столь неожиданным поворотом событий, подумал, что ему снится дурной сон.

— Господа, господа, это же приличная лавка! — воскликнул он. — Вы не можете затеять здесь драку!

Едва он успел договорить, как Чжао Вэньчжуань, закатывая рукава, обозвал судью Ди продажным чиновником, а Ма Жуна его верным псом и принял позу, называемую «тигр, хватающий овцу», затем он стремительно подскочил к Ма Жуну, нацеливая удар ему в грудь. Но Ма Жун, шагнув влево, уклонился от удара и сделал обманное движение, называемое «вымани тигра из леса»; при этом он двумя пальцами резко ударил по вытянутой руке Чжао, и его удар пришелся точно по локтевому суставу. Поскольку атака Чжао была отбита и его правая рука оказалась временно выведенной из строя, то он попытался принять защитную позу, но окрыленный успехом Ма Жун нанес ему сильный удар под ребра.

Теперь Чжао наконец осознал, что имеет дело с достойным противником, и сосредоточился на поединке, решив продолжить бой по всем правилам боевого искусства. Используя свою поврежденную руку для защиты тела, он быстро схватил левой рукой правое запястье Ма Жуна. Но чтобы Чжао не успел вывернуть ему руку и применить новый прием, помощник судьи быстро противопоставил ему свой прием, называемый «чудесный орел расправляет крылья»: подпрыгнув на два чи, Ма Жун освободился от захвата, одновременно намереваясь нанести удар слева по лицу противника. Однако Чжао ожидал этого приема; он резко нагнулся, бросился под ноги Ма Жуна и, прежде чем тот успел приземлиться, мощным ударом повалил его на пол [13] Искусство китайской борьбы зародилось в глубокой древности, оно было известно уже в начале нашей эры. В IV веке, когда Китай приобщился к буддизму, китайские борцы позаимствовали много психофизических упражнений из школы индийской йоги, также используя при этом мистическое учение даосизма. В результате эта борьба стала высокоэффективным искусством нападения и самозащиты без оружия и достигла своего совершенства в конце эпохи Мин в XVII веке. Когда маньчжуры завоевали Китай, большинство из этих военных искусств зачахло. Однако небольшая часть минских беженцев укрылась в Японии и научила японцев своему искусству, которые использовали его как основу для развития таких известных ныне видов борьбы, как дзюдо и джиу-джитсу, то есть основных видов японской борьбы. Чтобы недостойные люди не могли пользоваться приемами такого искусства, его тонкости всегда хранились в большом секрете и передавались только на словах непосредственно от учителя своим любимым ученикам. По той же причине те немногие книги, что посвящены данному предмету, были написаны особым языком, непонятным постороннему человеку; приведенные в нашем романе названия приемов и поз являются примерами такого условного языка. В последние годы в Китае оживился интерес к древнему военному искусству, и сегодня среди молодого поколения можно найти много усердных учеников и последователей такой борьбы. — Примеч. ван Гулика. .

Судья Ди, видя, что его помощник прижат к полу, подумал, что все потеряно, поскольку Чжао теперь может спокойно сбежать. Пока он раздумывал, что же предпринять, в комнату ворвался человек лет тридцати с широкими плечами и узкой, как у тигра, талией. Едва взглянув на Ма Жуна и Чжао Вэньчжуаня, он закричал: