Роберт Гулик - Знаменитые дела судьи Ди

Судье Ди было неловко спорить с этим пожилым господином, долгое время прослужившим в высших судебных инстанциях. Поэтому он сказал:

— В своем поведении простой народ обычно руководствуется примерами наших знатных горожан. И поэтому выдающиеся личности, подобные вам, всегда находятся в центре общественного внимания. Поскольку за этим делом будет пристально следить население целого округа, мы с вами должны позаботиться о скрупулезном соблюдении всех правил и законов, дабы никто не мог сказать, что при рассмотрении уголовных дел суд относится к местной знати более снисходительно, чем к простым людям.

Господин Хуа не смог найти достойные доводы, чтобы оспорить эту точку зрения, и неохотно велел позвать служанку. Когда она почтительно опустилась на колени перед судьей, он отметил, что эта женщина уже далеко не молода.

— Вы служите у господина Хуа или прибыли сюда вместе с вашей хозяйкой из дома семьи Ли?

— Ничтожную рабыню вашей чести зовут Чжень, — проговорила старая служанка. — С самой юности я, недостойная, пользовалась благосклонностью госпожи Ли и честно служила у нее горничной. Когда я достигла зрелости, госпожа Ли по доброте своей устроила мою судьбу, дав мне в мужья привратника, служившего в их особняке. Недавно мой муж умер, и госпожа Ли решила, что я буду прислуживать ее дочери после того, как она выйдет замуж за молодого господина Хуа.

До встречи с этой горничной судья Ди вполне допускал, что именно она могла отравить новобрачную. Он знал, что в больших особняках порой возникают тайные любовные связи между молодыми хозяевами и привлекательными служанками, и бывало, что такие служанки страшно ревновали, когда молодой хозяин, чьим расположением они пользовались, вдруг приводил в дом молодую жену. Но эта женщина не служила в особняке Хуа. Более того, пора ее расцвета давно миновала. Поэтому судья Ди сразу отбросил начальную версию и задал горничной следующий вопрос:

— Кто занимался приготовлением чая для новобрачных и когда для него вскипятили воду?

— Днем я принесла кувшин горячей воды и залила его в чайник, — ответила горничная Чжень. — Этот дневной чай со временем выпили, и когда гости прибыли на свадьбу, он уже закончился. Поэтому к вечеру я вновь сходила на кухню и налила в кувшин кипятка из большого чана. Потом я заварила чай в чайнике и, чтобы он подольше не остыл, как обычно, оставила его в обитой войлоком корзинке на прикроватном столике. Но никто так и не пил этот чай, кроме самой новобрачной, только она, бедняжка, выпила чашку чая перед самым сном.

— Из ваших слов следует, — продолжал судья, — что заваренный вами во второй раз чай простоял там почти всю ночь. А разве вы не выходили разок-другой из покоев новобрачных, чтобы взглянуть, как веселятся гости в приемном зале?

— Я выходила оттуда только один раз, и то в соседнюю комнату, чтобы съесть мой вечерний рис, — призналась служанка. — Сразу после этого я начала готовить покои к приходу новобрачных из приемного зала после завершения обряда. С этого момента я больше ни разу не покидала эту комнату и не видела, чтобы кто-то заходил в нее. Наконец молодые вернулись с толпой гостей, среди которых был и тот проклятый господин Ху, который, должно быть, под шумок подсыпал отраву в чайник.

— Как вы понимаете, обвинение, выдвинутое против студента Ху, основано исключительно на подозрениях, — отпустив горничную, сказал судья господину Хуа. — Расследование только начинается, и сейчас я собираюсь осмотреть место преступления.

Господин Хуа провел судью Ди через несколько внутренних двориков, и наконец они оказались в спальне новобрачных. В глубине комнаты у стены судья увидел широкое супружеское ложе под балдахином, занавеси которого были плотно задернуты, а перед ним дежурили два стражника. С одной стороны у изголовья кровати стоял столик черного дерева с резным орнаментом, а в изножье — скамеечка из того же материала. На столике судья Ди увидел большой чайник в ротанговой корзине, обитой внутри войлоком.

Господин Хуа сообщил ему, что, к сожалению, в суматохе, вызванной смертью новобрачной, кто-то унес на кухню две чашки, но сам чайник никто не трогал.

Судья приказал одному стражнику принести ему чистую чашку и отправил двух других на улицу, поручив им поймать и привести к нему бездомную собаку. Они отправились выполнять распоряжения, а судья тем временем внимательно осмотрел комнату, однако не смог обнаружить в ней ничего подозрительного. Он поднял крышку чайника и увидел, что он наполовину заполнен густой темной жидкостью, напоминавшей скорее сироп, нежели чай. Кроме того, она имела резкий кислый запах. Судье подумалось, что будет крайне трудно определить, какой тип яда подмешали в чай. Возможно, использовали мышьяк, но после него на теле покойных обычно не появляются синие пятна. Налив немного жидкости в чистую чашку, он вновь отметил ее кислый запах. Она была черной как смоль, но судье не удалось обнаружить в ней никаких иных примесей.

Два стражника привели собаку, несчастное изголодавшееся животное. Судья попросил принести из кухни несколько кусочков мяса, которые он затем окунул в чашку с чаем и бросил на ступеньки крыльца, выходившего во внутренний дворик. Собака быстро проглотила их и, принюхиваясь, начала искать еще что-нибудь съедобное. Но немного погодя шерсть у нее встала дыбом, и она сердито зарычала. Рычание вскоре сменилось подвыванием и поскуливанием. Несколько раз обежав дворик, бедное животное упало замертво.

Судью Ди весьма озадачила природа странного яда. Он приказал стражникам положить труп собаки в ящик и опечатать. Потом его следовало доставить в суд в качестве вещественного доказательства.

Вернувшись в спальню, он подошел к кровати и раздвинул занавеси. Труп несчастной новобрачной лежал на постели, там, где ее и настигла смерть. Стройное тело покойной покрывали темные пятна, а изо рта вытекла струйка крови.

Судья Ди закрыл занавеси и попросил пригласить к нему госпожу Ли. Затем, обращаясь к ней и господину Хуа, он сказал следующее:

— Вы представляете семьи новобрачных. Оба ваши дома «пропитаны духом учености», и то, что такое ужасное событие произошло в кругу людей вашего положения, является большим несчастьем. Я не буду увеличивать и без того ужасное горе проведением вскрытия, мы не будем подвергать труп вашей дочери унизительному обследованию на судебном заседании. Мне достаточно того, что я собственными глазами убедился в наличии и действии яда. Сложность данного случая не в том, как она была убита, а в том, кто совершил столь подлое преступление. Поэтому сейчас я скреплю печатью свидетельство о смерти, в коем будет сказано, что она умерла, выпив чай, отравленный неизвестной особой. И труп можно будет без промедления положить в гроб.