Роберт Гулик - Знаменитые дела судьи Ди

— Я признаю себя виновным в неуместных высказываниях и недостойном поведении, — смиренно ответил студент Ху, — но категорически отрицаю то, что я отравил молодую госпожу Хуа. Что же касается того, что у меня имелась возможность подсыпать отраву в чайник, то я почтительно обращаю внимание вашей чести на тот факт, что по меньшей мере сорок гостей имели такую же возможность, не говоря уже о слугах!

Затем судья Ди приказал привести к нему горничную Чжень. К ней он обратился с такими словами:

— Твой хозяин обвиняет Ху Дзебиня в отравлении вашей молодой хозяйки, а он, в свою очередь, упорно настаивает на своей невиновности. Поэтому ты являешься важной свидетельницей. Опиши мне еще раз во всех подробностях все, что случилось в тот вечер. Не упускай ни малейшей детали, какой бы незначительной она тебе ни казалась.

— Покорнейшая служанка вашей чести, — молвила Чжень, — может свидетельствовать, что после того, как я второй раз заварила чай, никто не входил в комнату до тех пор, пока новобрачные не вернулись в спальню в сопровождении гостей. Все они веселились, шумели и добродушно подшучивали над молодыми, и только господин Ху говорил всякие непристойности, грубил и пугал людей. Я лично не раз видела его около кровати и чайного столика. Потом он даже пригрозил его превосходительству господину Хуа, и я убеждена, что именно он подсыпал отраву в чайник.

— Ваша честь, это возмутительная клевета! — воскликнул студент Ху. — Я прошу вас спросить у этой наблюдательной служанки, видела ли она в действительности, как я хоть раз коснулся того чайника!

Пожилая горничная признала, что не может это утверждать.

Тогда судья Ди спросил ее:

— Ответь мне, когда ты выходила в кухню, чтобы съесть свой вечерний рис?

— Я не помню точного времени, — ответила она. — Но я вышла из комнаты, когда услышала, что в главном зале началась свадебная церемония. Вскоре после этого я вернулась обратно, слыша отдаленный смех и радостные голоса гостей. А это означало, что торжественная часть закончилась и начали разносить вино.

Судья Ди закричал на кандидата Ху:

— Значит, ты прокрался в спальню новобрачных и отравил чай, когда служанка ужинала на кухне, а остальные гости наблюдали за свадебной церемонией! Признавайся же в своем преступлении!

— Я прошу вашу честь беспристрастно рассмотреть это дело. Я ни разу не покидал зала, что могут подтвердить двое моих друзей, они все время стояли рядом со мной. После свадебного обряда я лично выпил несколько бокалов вина с новобрачным. Первый раз я вошел в супружескую спальню вместе с остальными гостями. Все это чистая правда.

Судья Ди с задумчивым видом поглаживал свою бороду. Он ни минуты не сомневался в невиновности студента Ху. И задавал эти вопросы только для того, чтобы показать скрывающемуся за экраном господину Хуа, что допрос проводится со всевозможной строгостью и обстоятельностью. Он также не думал, что старая служанка приложила руку к этому убийству. Его размышления сводились к попыткам придумать еще несколько вопросов, но в этот момент слуга принес ему чашку чая, предоставив удобный случай для продолжительной паузы.

Поднося чашку ко рту, судья Ди заметил, что на поверхности чая плавают частички пыли.

— Как ты осмелился принести мне такой грязный чай? — грозно спросил он слугу.

Заглянув в чашку, слуга поспешно сказал:

— Ваш покорный слуга ни в чем не виноват. Я проверил чистоту этой чашки, и я собственноручно засыпал чайные листья в чайник. Должно быть, какая-то пыль или частицы штукатурки упали с потолка в воду, когда повар кипятил ее на кухне. Позвольте вашему слуге быстро приготовить для вас новую чашку.

Слушая объяснения слуги, судья Ди был внезапно поражен одной новой идеей. Строгим голосом он спросил старую служанку:

— Где ты брала горячую воду для приготовления того вечернего чая? Действительно ли ты набрала ее из чана в большой кухне?

Служанка жутко перепугалась, услышав столь неожиданный вопрос, и ответила дрожащим голосом:

— Ваша покорнейшая раба, ваша честь, может только подтвердить свои прежние слова. Я использовала воду, которую кипятили в большом чане на главной кухне.

Мрачно взглянув на нее, судья Ди сказал, обращаясь к обоим допрашиваемым:

— Теперь я знаю разгадку таинственного отравления. Оба вы пока временно останетесь под арестом, а завтра я закончу расследование этого дела.

Отдав последние распоряжения, судья сошел со своего возвышения и удалился в кабинет. Старый господин Хуа, слышавший все, о чем говорилось в зале заседаний, был в ярости оттого, что судья не допрашивал кандидата Ху под пытками. Увидев судью Ди, он сказал с презрительной усмешкой:

— Я с большим интересом следил за вашим допросом. Должен заметить, что со времен моей службы судейские методы претерпели значительные изменения. В мое время мы обращались с преступником как с преступником. И если он отказывался признаться в содеянном, я применял тиски. Вы уж не взыщите, но я, осознав, что ваши методы не дают ни малейшего результата, собираюсь передать мое заявление судье провинции. И тогда мы посмотрим, разделяет ли он ваши взгляды.

Поднявшись со стула, он направился к выходу, однако судья Ди задержал его, сказав:

— Убийство, произошедшее в вашем почтенном доме, теперь перестало быть для меня непонятным. Я прошу вас потерпеть до завтра. И тогда я лично буду иметь честь пригласить вас для участия в одном эксперименте. Если он окажется неудачным, то я сам буду настаивать на передаче данного дела в высшие инстанции.

Господин Хуа явно подумал, что это очередная попытка потянуть время, но не нашел благовидного предлога для того, чтобы отказаться от столь вежливого предложения. Поэтому он холодно ответил:

— Почту за честь принять вас в моем доме. — И удалился, не добавив больше ни слова.

Дежуривший на выходе молодой стражник, заметив гордо прошествовавшего мимо господина Хуа, сказал своему начальнику:

— Этот старый господин выглядит очень сердитым. Интересно, чего ради наш судья два дня откладывал повторный допрос?

— Да, юноша, я вижу, тебе еще надо многому научиться, — снисходительно ответил начальник стражи. — Послушай-ка, что я тебе скажу. Преступление в деревне Шесть Ли было обычным уличным убийством. И в ходе расследования я только раз видел, чтобы деньги перешли в другие руки, когда его превосходительство вручил награду в сто серебряных слитков тому парню Чжао Вэньчжуаню. Но разве Чжао выдал нам из этой суммы хоть один медяк? В конце концов, именно стражники, благодаря моему руководству, пытками вынудили преступника Шао во всем признаться, в то время как Чжао лишь всласть попутешествовал за казенный счет. Невоспитанный деревенщина! Такое же безнадежное и дело Би Сюня — самый заурядный домашний скандал в семье бедного лавочника. А вот преступление в доме господина Хуа…